Иоанн Мейендорф - Единство Империи и разделения христиан

• Название: Единство Империи и разделения христиан
• Автор: Иоанн Мейендорф
• Издательство: Свято–Тихоновский богословский институт
• Жанр: Религия
• Год: 2000

---

Под покровительством экзарха Григория в 645г. был организован официальный спор между Максимом и сосланным бывшим патриархом Пирром[726]. Неожиданным результатом его было официальное принятие Пирром православия, а затем его отъезд в Рим. В этих событиях монофелитское правительство Константинополя усмотрело заговор, в который вошли экзарх Григорий, Максим и папа. Подозрения эти нашли подтверждение в том, что Григорий действительно восстал против Константа II в 646г., когда его войска провозгласили его императором. Однако судьба отвернулась от него: он был убит, отражая мощный набег арабов, прелюдию последовавшего вскоре окончательного завоевания (647)[727]. Святой Максим всегда резко отрицал свою причастность к восстанию Григория. В 646г. он покинул Карфаген, уехав вслед за Пирром в Рим. Но поскольку антимонофелитский лагерь возлагал большие надежды на деятельность Григория, возникли подозрения. В 646г. с одобрения Григория собиралось несколько африканских соборов, которые потребовали отменить «Экфесис»[728].

Приехав в Рим, Пирр торжественно обратился из монофелитства в православие. Он был принят папой Феодором, признавшим его патриаршее достоинство и даже пригласившим его возглавлять богослужения вместо себя[729]. Папа Феодор (642—649) был греком палестинского происхождения, что, возможно, отчасти объясняет его более ясное понимание сути монофелитства. Вдохновленный постановлениями африканских соборов и советами святого Максима, он официально порвал общение с Павлом Константинопольским. В ответ последний наложил запрещение на часовню дворца Плакидии, в которой служили представители папы в столице. Позиция Римской церкви стала наконец определенной и ясной. Тем временем Пирр, потеряв надежду на продолжение своей патриаршей карьеры с помощью экзарха Григория (который уже погиб) и антимонофелитской партии, бежал в Равенну и вернулся в имперскую монофелитскую государственную церковь. Бесстрашный папа Феодор отлучил его от Церкви, подписав соответствующий акт пером, омоченным в евхаристической чаше[730].

Тщетность монофелитской политики постепенно делалась ясной даже в Константинополе. Исключая, может быть, Армению, где все еще было сильно византийское влияние, надежды на эту формулу как на основу для объединения с монофизитами были разбиты арабскими победами в Сирии и Египте; Италия же и Африка, противостоявшие монофелитству, все более и более отчуждались от центра Империи. Поэтому в 648г. Констант II сделал попытку прекратить спор. Официальным императорским указом, известным под названием «Типос», он запрещал «всякий спор о единой воле или единой энергии, двух волях или двух энергиях»[731]. Но постановление это пришло слишком поздно: проблема уже существовала, она стала подлинной дилеммой для христианского богословского сознания, и с ней нельзя было покончить простым актом политической власти. В действительности «Типос» был задуман для предотвращения борьбы православия с официальным монофелитством.

Папа Феодор умер, не получив «Типоса». Избрание его преемника, святого Мартина, было уже само по себе актом сопротивления установленному имперскому порядку, поскольку кандидат не получил одобрения ни императора, ни его экзарха в Равенне. Мартин, итальянец, был в Константинополе посланцем папы Феодора и принимал участие в переговорах о судьбе Пирра до официального разрыва между Римом и Константинополем. Он был хорошо знаком с проблемой и готов открыто отказаться от повиновения Империи.

В октябре 649г. в Латеранской базилике собрался собор из ста пяти епископов, большинство которых было из Италии и Африки. В Риме снова находился Стефан Дорский, палестинский епископ, ранее бывший посланцем святого Софрония в Риме, а также много «благочестивых игуменов и монахов из греков, либо уже долгое время проживших в Риме, либо недавно приехавших; это были Иоанн, Феодор, Фалассий, Георгий и другие боголюбивые мужи»[732]. Эти греческие монахи не только вдохновляли дебаты, но были и составителями «Деяний» Собора, написанных по–гречески и лишь позже переведенных на латинский язык[733]. Среди них был и сам святой Максим, сыгравший главную роль в подборе святоотеческих свидетельств и в подготовке окончательных выводов[734], которые вылились в форму двадцати анафематизмов, вновь утверждавших Халкидонский собор, а также учения о двух энергиях и двух волях во Христе как необходимом выражении Его двух природ. Не было никаких нападок лично на Ираклия или Константа II, но и «Экфесис», и «Типос» были официально осуждены, а целый ряд еретиков подвергнут анафеме: Феодор Фаранский, Кир Александрийский и три следовавших друг за другом патриарха Константинопольских—Сергий, Пирр и Павел. Постановления эти были признаны на всем Западе, но им воспротивился Павел Фессалоникский. Хотя он и был папским викарием в Иллирике, Павел написал папе письмо, полностью соответствовавшее Типосу, и был отлучен Мартином[735]. Епископ Иоанн Филадельфийский (в Аравии) был послан с поручением восстановить православие в Антиохийском и Иерусалимском патриархатах, но результаты его деятельности в землях, занятых арабами, неизвестны.

Ясные и решительные постановления Латеранского собора должны были вызвать столь же сильную реакцию Константинополя. Папа Мартин и его советники, может быть, надеялись на какую–то политическую поддержку, вроде восстания Григория в Африке. Такие надежды, если они существовали, были отнюдь не беспочвенными, как видно из истории равеннского экзарха Олимпия. Получив из Константинополя приказ отправиться в Рим, арестовать папу и навязать там «Типос», Олимпий, видя сопротивление народа, сначала стал вести переговоры с папой, а затем поехал на Сицилию, где, прежде чем умер в 652 г. от эпидемии, составил в союзе с арабами заговор против Константа II. Хотя и святой Мартин, и святой Максим всегда отрицали какую–либо связь с политикой, общая атмосфера заговоров и интриг делала религиозные проблемы неотделимыми от вопроса лояльности к Империи. Подозревая в папе нелояльные политические симпатии и негодуя на его открытую оппозицию «Типосу», Констант II прибег к силе.

В 653г. экзарх Феодор Каллиопа арестовал больного папу Мартина, обвинив его в том, что он был избран незаконно (то есть без императорской санкции), и в том, что он давал деньги арабам (Мартин оказал помощь паломникам, ехавшим в Иерусалим). Святого Мартина повезли в Константинополь, три месяца держали в тюрьме и судили церковным судом Константинопольского патриархата. Как лицо духовное он не был подсуден гражданскому суду. Акт осуждения, не содержащий никаких религиозных элементов, говорит по существу только о преступном соучастии в бунте Олимпия. Папа был лишен сана, с него были публично совлечены знаки епископского достоинства, он был закован в цепи и подвергнут унижениям. Он умер в ссылке в Херсонесе, в Крыму, 16 сентября 655г., и Церковь чтит его как исповедника.

Участие патриархии в этих постыдных событиях делает этот период, с моральной точки зрения, самым низким в истории Константинопольской церкви. В 654г. ненавистный Пирр сумел вернуться на патриаршую кафедру и предложил сделку легатам папы Евгения I. Евгений был избран с одобрения экзарха в августе 654г., более чем за год до смерти святого Мартина, несмотря на особые предостережения последнего против недопустимости такой узурпации[736]. Евгений склонялся к принятию двойственной формулировки, которая позволила бы избежать формального отвержения «Типоса», однако римское духовенство и народ не позволили ему пойти на компромисс с монофелитством[737]. Тем не менее и он, и его преемник Виталиан (657—672) оставались в общении с монофелитским патриархом Петром (654–666), который в свое время был председателем в суде над Мартином. При избрании Виталиана Констант II послал ему драгоценное Евангелие[738], и папа торжественно встретил лично посетившего Рим императора–монофелита, убийцу Мартина и Максима (663). Смерть святого Мартина очевидно нейтрализовала на некоторое время римскую оппозицию «Типосу»: папы не принимали его, но и не осуждали своего предшественника Гонория, и не порывали связи с монофелитским руководством Константинополя, оставаясь лояльными имперской системе.

Таким образом, сопротивление монофелитству сконцентрировалось в одном лице, простом монахе, святом Максиме Исповеднике. Он был арестован в Риме вместе с двумя из своих учеников и отправлен в Константинополь. Суд над ним происходил следом за судом над папой Мартином[739]. Он начался с политических обвинений, но судьи не смогли доказать наличие заговора между Максимом и восставшим экзархом Григорием. Тогда посланцы императора пришли к Максиму и спросили его прямо: «Состоишь ли ты в общении с константинопольской кафедрой?» Максим ответил: «Я не состою в общении, поскольку они отвергли четыре святых собора, противопоставив им девять глав, принятых в Александрии (то есть уния Кира в 633г.), «Экфесис»… и недавно «Типос». Кроме того, Максим вполне определенно отрицал право императора устанавливать догматы. «Ни один император, — сказал он, — не был в состоянии убедить богодухновенных отцов прийти к соглашению с еретиками… Вникать в то, что касается догматов соборной Церкви, и давать определения—дело духовенства… Во время анафоры императоров поминают вместе с мирянами…» Тогда посланцы заявили, что легаты папы Евгения находятся в городе и будут причащаться с патриархом Петром на следующий день. «Дух Святой, — ответил Максим, — осуждает даже ангелов, соглашающихся на что–либо противное тому, что было проповедано» (ссылка на Гал. 1, 8).