Анна Годберзен - Скандал

• Название: Скандал
• Автор: Анна Годберзен
• Издательство: АСТ, Астрель-СПб, Харвест
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-17-059212-8, 978-5-9725-1498-4, 978-985-16-6977-2

Прелестные сестры Элизабет и Диана Холланд безраздельно царят в высшем свете Манхэттена, блистая на коктейлях, благотворительных балах, обедах в узком кругу друзей-аристократов и торжественных ужинах.

Но благополучие сестер оказывается иллюзорным, семье грозит банкротство, и Элизабет приходится сделать тяжелый выбор между долгом и чувством. Решив пожертвовать собой ради спасения семьи, Лиззи соглашается на свадьбу с нелюбимым. Однако накануне свадьбы карета с невестой переворачивается, и жизнь «золотой» девушки Нью-Йорка трагически обрывается в водах Гудзона… Но случайность ли это? Или кому-то на руку, чтобы Элизабет исчезла?

---

Лина поставила кружку на стойку и побледнела. Внезапно ей стало не по себе от такого поворота беседы. Но затем она взглянула на Тристана и, поняв, что он, должно быть, шутит, закрыла лицо руками и захихикала. Конечно, ужасно смеяться над этим, но было что-то невыразимо забавное в том, чтобы Элизабет отправил на тот свет человек, приносивший ее платья. В любом случае, это была всего лишь фантазия…

– Это пошло бы ей на пользу, – сказала она, вдоволь насмеявшись.

– Так давай же выпьем за это, Каролина, – Тристан чокнулся.

Очень скоро Лине стало тепло и хорошо, лица в комнате вытянулись, пение стало громче, а звон кружек оказался последним, что она помнила…

36

Моя дорогая Лиззи!

Ты растешь, и меня все чаще и чаще охватывает тревога.

Я беспокоюсь, что случится с тобой, когда меня не станет.

Пожалуйста, всегда оставайся честной.

Той честной и правдивой девочкой, которую я знаю.

С любовью, твой отец.

В среду Элизабет проснулась очень рано и уснуть уже так и не смогла. Впрочем, хорошо, что ей вообще удалось поспать в эту ночь. Сон был нервным, тревожным, наполненным невнятными страхами и слезами. Утром она чувствовала себя совершенно разбитой. И у нее не было никаких сил, чтобы выбрать новый наряд. Так что Элизабет облачилась во вчерашнее платье, решив, что на такую мелочь никто не обратит внимания.

До завтрака еще оставалось время, да и есть ей совсем не хотелось. И Элизабет направилась в комнату на третьем этаже, где женщины Холланд писали письма и хранили корреспонденцию.

Водя в комнату, Элизабет удивленно застыла, увидев кипу свадебных тканей, заказанных прошлым утром в «Лорд & Тейлор». Комната была самой простенькой во всем доме, с темным паркетом и примитивной металлической решеткой вместо камина. Темно-коричневые обои с рисунком из бархатных листьев. И на столике посреди этой скромной обстановки красовались ярды муслина и шелка, увенчанные листком бумаги. В записке от мистера Кэрролла содержалась просьба посмотреть ткани и сообщалось, что утром придет посыльный и заберет их в ателье на Двадцать восьмой улице. Но Элизабет все это совершенно не волновало. Больше всего на свете сейчас она хотела поговорить с отцом.

Письма, написанные Эдвардом Холландом старшей дочери, хранились в нескольких ящичках огромного шкафа из красного дерева. Она получала хрустящие белые конверты с марками Японии, Южной Африки или Аляски и хранила их все по датам, раскладывая по месяцам и перевязывая голубой ленточкой. Письма были наполнены спокойными описаниями иностранцев и тщательно сформулированными жизненными принципами. Отец много путешествовал, в основном по делам, хотя на самом деле больше всего хотел просто так поездить по миру и насладиться его разнообразием. Элизабет открыла один из ящичков и достала пачку писем. Еще до смерти отца она, случалось, приходила в комнату и выбирала первое попавшееся письмо в поисках мудрого совета или утешения.

Сейчас ей, как никогда, нужен был совет, и потому, закрыв глаза, она пробежалась пальцами по письмам, пока не выбрала одно. В конверте лежала короткая записка, видимо, прилагавшаяся к одному из подарков.

«Пожалуйста, всегда оставайся честной, – прочла она шепотом, – той честной и правдивой девочкой, которую я знаю».

Той честной и правдивой девочкой, которую я знаю.

Да, именно это сказал бы отец, окажись он рядом. Элизабет закрыла глаза, с ужасом и стыдом понимая, что своей нынешней жизнью она полностью опровергает эти слова. Но может быть, у нее еще есть время все исправить?

Девушка решительно повернулась и, держа в руке письмо, направилась в кабинет отца. Именно туда каждое утро приходила матушка, чтобы разобрать счета и просмотреть газеты. Газеты она всегда читала долго и внимательно, словно надеясь найти на их страницах какой-нибудь чудесный способ вновь разбогатеть. Элизабет постучала.

Не услышав ответа, она тихонько вошла в кабинет и увидела черную фигуру матери за большим дубовым столом отца. Такие же каштановые волосы, как у Дианы, но с седыми прядями, обычно заколотые десятками невидимок или спрятанные под шляпу, сейчас свободно струились по щекам. Она оторвалась от письма и пожелала дочери доброго утра.

– Мама, – промолвила Элизабет, – Мне нужно посоветоваться с тобой о свадьбе.

Мать кивнула, ожидая продолжения, но по-прежнему не отрывала глаз от письма.

– Я думала о том, чего ждал от нас папа, как он прожил жизнь, и как он хотел бы, чтобы сложились наши судьбы. Я сегодня читала его письма и наткнулась на одно, где он просит меня оставаться честной и искренней. Брак с Генри Шунмейкером не будет честным и искренним, – Элизабет ждала от матери хоть какой-то реакции, но та даже не шевельнулась, – Уверена, папа хотел, чтобы я вышла замуж по любви. Я глубоко тронута интересом ко мне мистера Шунмейкера и уважаю его положение в обществе, но… Я знаю, что совсем его не люблю. И уверена, что не полюблю никогда.

Миссис Холланд по-прежнему не отрывала глаз от письма и лишь плотнее сжала губы. Она никогда не была красавицей, а после смерти мужа особенно сдала, но Элизабет наконец поняла, чем же Луиза Гансвурт могла так пленить Эдварда Холланда. Каждый ее взгляд и каждый ее жест ее были исполнены чувства собственного достоинства.

– Думаю, мне следует радоваться, что слуги уходят от нас, ведь я не могу больше позволить себе содержать их. Но это все равно прискорбно, ведь он был любимым слугой твоего отца.

Ошеломленная упоминанием о Вилле, Элизабет спросила первое, что пришло в голову.

– Мама, что ты читаешь?

– Письмо, дорогая моя.

– От кого?

От мистера Кэрнса, проводника твоего отца в путешествии по Юкону.

– О, – Элизабет помнила этого господина из Бостона, красивого и любезного. – Интересные новости?

Миссис Холланд, наконец, отложила письмо и подняла на дочь темные, спокойные глаза.

– Разумеется, было бы прекрасно, если бы ты вышла замуж по любви, дитя мое. И, возможно, если бы отец не убил себя… – Она замялась. – Но не теперь.

– Убил?!

Вся ее уверенность мгновенно испарилась, а губы задрожали.

– Но ведь папа умер во сне, из-за сердца.

– А что еще мы могли сказать вам, детям, – миссис Холланд вскинула руки. – И всем остальным… Твой отец был слишком молод для сердечного приступа. Мистер Кэрнс говорит, что вся эта торговля патентами, которой занимался ваш отец незадолго до смерти, – дело нечистое. Там много всего странного и подозрительного. Люди, которые с ним работали, – не джентльмены, они опасные преступники.

У Элизабет подкосились ноги, и она с трудом сдержалась, чтобы не упасть и не закричать на весь дом.

– Но теперь это уже не имеет значения, моя дорогая Элизабет. Твой отец затеял слишком рискованную игру с семейным капиталом. Он, скорее всего, хотел, чтобы ты вышла замуж по любви, но он и в страшном сне не мог представить, что его семья окажется на грани нищеты. Ты разве этого хочешь?

Элизабет медленно покачала головой и почувствовала, как ее глаза снова наполняются слезами.

– Я уверена, ты сделаешь так, как нужно. Твое замужество – наше единственное спасение. Наш единственный шанс! Отец всегда хотел, чтоб ты думала о своей семье, Элизабет. Мы всегда так хотели, – мать подняла подбородок и повысила голос, – Ты должна выйти за Генри, Элизабет! Если откажешься, перестанешь быть моей дочерью.

37

Мисс Каролина!

Рад 6ыл с вами познакомиться. Не волнуйтесь, я обо всем позабочусь.

Я заметил вчера, что вы вышли на улицу в старых туфлях.

Надеюсь, вы не осудите меня за подарок.

Ваш

Тристан Ригли

Лина проснулась в холодном поту, голова ее раскалывалась от боли. Медленно села, осмотрелась… Кровать гораздо шире, чем у нее в номере, потолок из деревянных балок и одно узкое окно, почти не пропускавшее света. Она попыталась вспомнить, каким образом попала в незнакомое место, но последним воспоминанием были плывущие лица и собственный пьяный хохот. А потом она припомнила Тристана, сцену в гостинице на Пятой Авеню и то, что она отправилась гулять по Нью– Йорку со всеми полученными недавно деньгами.

Лина схватилась за сердце и вскочила с кровати. На ней были старое белье и корсет Пенелопы, а все вещи лежали на единственном в комнате деревянном стуле. Из сумочки не пропало ни одной монеты. А сверху на сумочке лежала аккуратная записка. Первую часть Лина не очень поняла, в отличие от второй, про туфли. Ее кошмарные ботинки исчезли, а вместо них стояли черные кожаные туфли на невысоком деревянном каблучке. Они были новыми и блестящими, такими же, как вся обувь в гардеробе Холландов.

Какое-то время она могла думать только о туфлях – надела их и так, в одном корсете и панталонах, ходила по комнате. У Лины никогда не было вещей, которые так хорошо на ней сидели. Она представила себе свое будущее: наряды, сшитые только на заказ, элегантные туфли и семейное счастье с Виллом, сколотившим состояние на Западе. Но затем восторг сменился стыдом.