Колин Харрисон - Кубинский зал

• Название: Кубинский зал
• Автор: Колин Харрисон
• Издательство: Иностранка
• Жанр: Детектив
• Год: 2005
• ISBN: 5-94145-325-6

Билл Уайет, преуспевающий адвокат и счастливый семьянин, в один миг лишается семьи, работы и положения в обществе. В полном одиночестве он бродит по улицам Нью-Йорка и случайно попадает в уютный манхэттенский ресторан, где знакомится с привлекательной управляющей Элисон Спаркс. Только с ее позволения можно войти в таинственный Кубинский зал, куда скрыт доступ лишь избранным. Заинтригованный Уайет решает во что бы то ни стало проникнуть туда, но когда ему это удается, он понимает, что выйти наружу живым труднее, чем пролезть в игольное ушко.

---

Работники обкопали машину со всех сторон и добрались до передней оси. Трактор вырыл перед машиной широкую наклонную траншею, «тойоту» зацепили тросом и потащили наверх — волоком, потому что спустившие, сгнившие покрышки не вращались. На краю траншеи «тойота» едва не застряла, но трактор дернул, и она, перевалившись через бровку, проехала по земле несколько футов и встала — грязная, жалкая, ржавая развалина, странно похожая на доисторическое ископаемое и в то же время, несомненно, принадлежащая нашему веку, нашим временам, нашим смутным воспоминаниям, в которых она была новенькой и блестящей, только что выехавшей со стоянки автомагазина — полезным предметом обихода, назначение и самый смысл существования которого заключался в том, чтобы возить людей, детей, продукты из бакалейной лавки, или для чего еще нам нужны машины. Но теперь в салоне было темно, стекла в грязных разводах заросли изнутри плесенью и грибком. Они были похожи на бельма, один вид которых заставил нас отступить назад в иррациональном страхе перед тем, что могло оказаться за ними.

— Откройте дверь, — приказал Марсено одному из своих людей.

— Нет! — снова крикнула Марта Хэллок. — Не надо! Не делайте этого!

— Открывайте немедленно.

Но землекоп, к которому обращался Марсено — узкоплечий и несчастный, словно пес, который осмелился ослушаться приказа хозяина, робко покачал головой и попятился, с беспокойством и страхом шепча что-то себе под нос. Марсено повернулся к другому работнику, но тот только ткнул дверь заступом, словно боялся, что от прикосновения она начнет шевелиться и корчиться.

— Перестаньте! — снова сказала Марта дрожащим голосом. — Достаточно. Вы не должны… Я требую, чтобы вы остановились!

Я повернулся к Марсено и сказал вполголоса:

— Если в вас сохранилась хоть капля порядочности, вы уведете ее отсюда вне зависимости от того, что мы найдем — или не найдем — в машине. Разве вы не видите, что ей это неприятно и… страшно?

— Да, — кивнул Марсено. — Конечно, вы правы… — И он знаком велел своим людям усадить Марту в ее автомобиль. Двое рабочих взяли ее под локти и повели обратно к машине, из которой она только что вылезла. Марта подчинилась им безропотно, но я видел, что, оказавшись на мягком сиденье своего автомобиля, она уронила руль на голову и заплакала. Я снова посмотрел на Марсено.

— Я сделаю это, — сказал я.

— Вы?

— Да, — твердо ответил я. И я сдержал слово.

Спустившись вниз, я взялся за ручку водительской дверцы и потянул, но ничего не произошло. Тогда я дернул ручку изо всей силы, и дверца внезапно оторвалась вся целиком, так как петли давно перержавели. От неожиданности я едва не потерял равновесие и удержался на ногах только потому, что наткнулся на стену узкой траншеи. В салоне с водительской стороны мы увидели сплошной ковер пушистой серой плесени и грибков, покрывавших сиденье и пол. Словно саван плесень скрывала то, что могло быть под ней. Как ни странно, мне хватило присутствия духа шагнуть вперед и смахнуть часть плесени. Из-под ее сплошного покрова появились женские часы, побуревшая, скрюченная кроссовка и кусок цветастой ткани словно от женского сарафана, и это окончательно убедило нас, что перед нами не просто закопанный автомобиль, а влажный, плохо закрытый склеп.

Плесень, часы, обувь — это было практически все, что осталось от матери Джея Рейни.

Как впоследствии подтвердила комплексная криминалистическая экспертиза, основывавшаяся на сохранившихся зубах, прядях волос и серийном номере двигателя автомобиля, это действительно была мать Джея, трагически погибшая в возрасте тридцати девяти лет. Она не бросила своего единственного ребенка — своего ладного и крепкого красавчика Джея. Напротив, если судить по месту захоронения машины, она отправилась искать его в темноте, то ли почувствовав плывущий в воздухе запах гербицида, то ли просто по зову материнского сердца, — и нашла свою смерть.

Работники Марсено расстелили на земле кусок полиэтиленовой пленки, на которую они складывали свои находки — одну серьгу, обручальное кольцо, старые кроссовки, не сгнившие только потому, что были сделаны не из кожи, а из дешевого кожзаменителя, бусы из какого-то поделочного камня, маленькую собачку из муравленой керамики. Повертев ее в руках, Марсено протянул игрушку мне. Она показалась мне довольно тяжелой, и я стер с нее грязь. Несмотря на некоторую неправильность пропорций, в собачке была своя прелесть. На брюшке ее я нащупал глубоко вырезанные в глине слова: «Джей Р. IV класс».

Когда вскрыли багажник автомобиля, я увидел там только пластмассовую канистру для бензина, складное пляжное кресло, алюминиевую бейсбольную биту и резиновые шлепанцы. Ни чемоданов, ни каких-либо других вещей, которые могла бы взять с собой женщина, решившая покончить с неудавшимся браком, там не было.

Я посмотрел на Марсено. Он и его люди стояли молча; они прекрасно понимали, что означают эти находки, и по-родственному (в конце концов, все люди — братья) отдавали должное общим для всех похоронным обычаям, таким же древним, как сама жизнь.

Марта Хэллок продолжала рыдать в своем автомобиле.

— Бедная мой девочка!.. — всхлипывала она. — Бедная, милая девочка!..

Как это я не догадался, что она приходилась Джею родной бабкой?!

Марсено и я отошли в сторону и встали у края обрыва.

— А ведь это она продала мне землю, — сказал чилиец. — Номинально владел фермой мистер Рейни, но продала ее она!

— Я думаю, Марта Хэллок подозревала, что здесь кто-то похоронен, — подозревала и боялась, что это может оказаться правдой.

— Но кто?! Кто здесь похоронен?

— Ее дочь, мать Джея Рейни. Племянник Марты Поппи знал это наверняка; не исключено, что именно он и закопал здесь автомобиль. Много лет назад здесь произошел несчастный случай, говоря юридическим языком — неосторожное обращение с ядовитой жидкостью, паракватом. Вы должны знать, что это такое.

Марсено кивнул.

— Джей надышался этой дрянью и едва не погиб, — продолжал я. — В ту же ночь его мать исчезла, но все считали, что она просто убежала от мужа. И только Марта знала, в чем дело. Быть может — инстинктивно, подсознательно, но она знала.

Марсено растерянно провел рукой по волосам. Все происходящее совершенно сбило его с толку — настолько это было глупо, бесцельно, бессмысленно…

— Значит, мистер Поппи просто хотел закопать машину поглубже, так, что ли? — спросил он наконец.

— Похоже на то.

— Но тут, на беду, подвернулся этот негр, Хершел, — проговорил Марсено. — Он спросил, что ты тут делаешь, а Поппи сгоряча его послал. Они поссорились, может быть, даже подрались; это и вызвало сердечный приступ.

— Возможно, Поппи сказал, что он делает, — возразил я. — Вполне достаточно для сердечного приступа. Пли Хершел сам догадался… А может, он с самого начала знал, в чем дело, и боялся, что все откроется.

Марсено обернулся и некоторое время разглядывал ржавый остов «тойоты».

— Поппи был в отчаянии, — продолжал я. — Но он знал, что если на этом месте высадят виноград, пройдет очень много времени, прежде чем машину обнаружат. А быть может, ее не обнаружат вообще никогда.

— Поппи надеялся, что к тому времени он успеет умереть?

— Что гораздо важнее, он надеялся, что к тому времени умрет Джей Рейни, — сказал я.

— Не понимаю почему?…

Я пожал плечами:

— Это только моя догадка, но… Я думаю, это Поппи забыл выключить разбрызгиватель с паракватом. Это он убил мать Джея. Когда он ее нашел, то очень испугался и решил закопать тело вместе с машиной.

— Для одного человека это очень большая работа, даже если земля была мягкой. В лучшем случае ему потребовалось бы часов десять — двенадцать.

— Вовсе нет, ведь у Поппи был трактор. Кроме того, он мог наткнуться на нее задолго до рассвета.

Марсено опустился на колени, набрал пригоршню земли, растер между ладонями.

— И он хотел помешать мистеру Рейни все выяснить?

— Я думаю, для начала он старался избежать обвинения в непредумышленном убийстве.

— Но мистер Рейни знал?

— Вряд ли. Во всяком случае, до последнего времени он наверняка был не в курсе, — ответил я. — Он начал о чем-то догадываться, когда в последний раз пришел в Кубинский зал в тот день, когда я вам звонил.

Марсено поднялся и тщательно отряхнул колени — аккуратный, подтянутый джентльмен начала третьего тысячелетия, достойный представитель международной деловой элиты.

— Значит, все выяснилось, — сказал он с облегчением. — Теперь все позади.

— Не совсем. Остался еще один вопрос.

— Какой?

— Вы так и не объяснили, почему вы не приехали в ресторан, когда я вас об этом просил. Поппи мог бы ответить вам еще тогда.

Несколько секунд Марсено разглядывал свои ногти.