Алексей Исаев - Иной 1941. От границы до Ленинграда

• Название: Иной 1941. От границы до Ленинграда
• Автор: Алексей Исаев
• Жанр: История
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-49705-8

Летом 1941 года, когда немецкие дивизии продвигались в Прибалтике на 70 км в сутки, могло показаться, что падение Ленинграда лишь вопрос времени, причем считанных недель. Для одних это повод проклинать наше «бездарное командование», проср…шее (говоря словами Сталина) начало войны и расплатившееся за собственные ошибки миллионами солдатских жизней. Другие вспомнят, что ПрибОВО был самым слабым из всех особых округов, что в первые дни войны он подвергся удару сразу двух танковых групп Вермахта, что Красная Армия вела бои на территории с недружественным населением, что именно на северо-западе, под Сольцами, был нанесен самый успешный контрудар 1941 года, что Ленинград все же удалось удержать…

Новая книга ведущего военного историка, основанная на материалах не только отечественных, но и немецких архивов, впервые восстанавливает полную картину боев на Северо-Западном направлении: не одинокий КВ-2, а грандиозное танковое сражение под Расейняем; не стремительный «блицкриг», а позиционные «вердены»; господствующая в небе советская авиация; команда грамотных и ярких штабистов, оставшихся в тени маршала Ворошилова; стремительные контрудары, разрушившие планы агрессоров… Опровергая расхожие мифы и переворачивая прежние представления, это исследование воздает должное подвигу Красной Армии, отстоявшей Ленинград.

---

Также нельзя не отметить, что, ввиду скоротечности боев, не все подразделения 2-й танковой дивизии успели собраться в единое целое после марша. Они растянулись на дорогах из Ионавы, обладая весьма туманными представлениями о происходящем. Так, в полосе 269-й пехотной дивизии 25 июня был взят в плен лейтенант из ремонтных подразделений танкового полка 2-й танковой дивизии. Колонна машин, в которой он находился, попала под обстрел в 11.00 у Кимонты (северо-восточнее Бятигалы). Машины двигались в Расейняй, не зная о его захвате немцами еще двумя днями ранее. Для пленного лейтенанта его колонна была обстреляна «совершенно внезапно».

Зачистку района расположения дивизии Солянкина производили совместными усилиями части 1-й и 6-й танковых дивизий. Среди пленных оказываются бойцы и командиры 48-й стрелковой дивизии. Они, скорее всего, присоединились ко 2-й танковой дивизии после отхода из Расейняя. В ЖБД 1-й танковой дивизии отмечается: «Противник понес высокие потери». Ему вторит ЖБД 6-й мотострелковой бригады дивизии Ландграфа: «Противник оставил на поле боя множество убитых». Также немцы утверждали, что «все имущество этой дивизии попало в наши руки (в районе Тавтуце — Пупусинис), поскольку она под убийственным германским артиллерийским огнем бросила свои танки и орудия и, подобно безумной, бежала в болото, чтобы уйти из окружения, что основной массе, похоже, удалось»[105].

Несмотря на общий бравурный тон сообщения, нельзя не заметить легкой досады — «основной массе, похоже, удалось…». Район Тавтуце располагается на дороге из Расейняя в Байсогалу. В ЖБД XXXXI моторизованного корпуса заявка на захваченные в ходе окружения 2-й танковой дивизии трофеи звучала следующим образом:

«Захвачены или уничтожены 186 танков (в том числе 29 сверхтяжелых) — еще 30 % от этого числа взорваны русскими в лесах или утонули в болотах — 77 орудий всех калибров, 32 ПТО, 600 автомобилей, пехотное вооружение в еще не подсчитанном количестве»[106].

Это было одно из первых донесений. Следует отметить, что в дивизии Солянкина было как минимум вдвое больше, чем 600 автомобилей. Эта недостача может быть объяснена отсечением ее тылов 269-й пехотной дивизией. Танковый парк разбитой 2-й дивизии был также несколько больше 186 танков. На 20 июня она насчитывала 252 танка и 90 бронеавтомобилей. Если добавить «еще 30 %», получится 240 танков. Учитывая традиционное для войн всех времен завышение потерь противника, можно сделать вывод, что не все боевые машины 2-й танковой дивизии были уничтожены под Расейняем.

С советской стороны, к сожалению, нет такой развернутой оценки. 11 июля 1941 г. начальник Автобронетанкового управления Северо-Западного фронта полковник Полубояров докладывал в Москву Федоренко:

«3-й механизированный корпус (Куркин) погиб весь. Подробно доложит Кукушкин. Выведено пока и уже собрано до 400 человек остатков, вышедших из окружения, [из состава] 2-й танковой дивизии (Солянкин) и один танк БТ-7»[107].

Любопытно также отметить, что немцами именно этот документ был, скорее всего, перехвачен. В ЖБД XXXXI корпуса есть запись: «По позднейшему сообщению из штаба танковой группы, был захвачен приказ штаба Ворошилова, из которого следовало, что красная 2-я тд смогла спасти после сражения у Росенье всего 1 танк»[108].

Однако Полубояров докладывал положение дел на 11 июля, когда уже много воды утекло. К 26 июня еще не все танки дивизии Солянкина были уничтожены. Кто-то прорвался, кто-то, наоборот, отстал. Нам еще предстоит встретиться с осколками элитного соединения Красной армии в описании других событий на Северо-Западном фронте. Но, так или иначе, 2-я танковая дивизия уже сделала очень много.

Западная Двина Ров с речной водой

Двинск (Даугавпилс). О ключевом значении того или иного населенного пункта часто можно судить по наличию в нем самом или его ближайших окрестностях старой крепости. Двинская крепость начала возводиться в начале XIX столетия и сохраняла свое значение до Первой мировой войны. Город Двинск (Даугавпилс) являлся важнейшим узлом дорог на Северо-Западном направлении. В 1941 г. через него проходила как железная дорога из Каунаса на Псков, так и удобная рокада вдоль Западной Двины из Полоцка в Ригу. Все это делало Двинск желанной целью для немецкого наступления. Командующий LVI корпусом Э. фон Манштейн позднее вспоминал: «Перед началом наступления мне задавали вопрос, думаем ли мы и за сколько времени достичь Двинска (Даугавпилс). Я отвечал, что если не удастся это сделать за 4 дня, то вряд ли нам удастся захватить мосты в неповрежденном состоянии»[109]. Возможно, именно в тот момент, когда Манштейн говорил эти слова, Двинск был крепким орешком. С осени 1940 г. в Двинской крепости дислоцировалась 23-я стрелковая дивизия РККА, с апреля 1941 г. здесь же формировался 5-й воздушно-десантный корпус. Однако 15–18 июня 23-я стрелковая дивизия покинула Двинскую крепость и начала выдвигаться к границе. В городе остались 9-я и 201-я воздушно-десантные бригады 5-го ВДК генерал-майора И. С. Безуглого.

В советских штабах тогда даже не догадывались, что Двинск является первоочередной целью 4-й танковой группы. Несмотря на заверения Манштейна о необходимости быстрейшего продвижения к Двинску, на второй день войны 8-я танковая дивизия его корпуса остановилась у Арёгалы и вежливо пропускала дефилировавшую мимо 2-ю танковую дивизию. В некоторой степени это было оправдано тем, что боевая группа Шеллера все еще вела бои за ДОТы на границе. Для их подавления были использованы реактивные минометы саперного батальона. В истории соединения по этому поводу есть следующий комментарий:

«3-я рота 59-го саперного батальона передвигалась на БТР, которые были оснащены по обоим бортам направляющими для метательных снарядов. Эти направляющие — по 3 с каждой стороны — стреляли 28-см снарядами, которые наши солдаты называли „наземной „Штукой““ и которые благодаря характерному вою при выстреле оказывали на противника деморализующее воздействие. В начале Восточной кампании они считались тактическим чудо-оружием»[110].

С помощью реактивных минометов немцам удается сломить сопротивление защитников ДОТов, боевая группа Шеллера готова к дальнейшему продвижению. Одновременно поступает сообщение, что советская танковая дивизия повернула на Расейняй. У Манштейна появляется шанс, не ввязываясь в танковые бои, проскочить за ее спиной на Двинск. Наступление возобновляется. Мост у Йосвайняя через речку Шушве был захвачен 23 июня с помощью диверсантов из «Бранденбурга». Подробности этой акции неизвестны, однако известно, что в ходе этой операции было убито пятеро «бранденбуржцев».

Истребитель И -153, брошенный на аэродроме в Двинске

Над частями корпуса Манштейна Люфтваффе организуют плотный «зонтик». В районе Кедайняя 23 июня истребителями III группы 54-й эскадры (III/JG.54) было сбито 15 бомбардировщиков СБ. Перед нами одно из объяснений того, почему продвижение корпуса Манштейна не было выявлено: наблюдавшие стальную змею танков и тягачей летчики попросту сбивались вражескими истребителями и не долетали до своих.

Несмотря на то что 8-я танковая дивизия уклонилась от боя со 2-й танковой дивизией, ее части все же успевают врезаться в отставшие подразделения. Здесь части корпуса Манштейна впервые сталкиваются с новой советской бронетехникой. В истории соединения указывается: «Основная масса боевой группы Кризолли до полудня уничтожила около 15 русских танков, в том числе один КВ-1 (43-тонный танк с 7,62-см пушкой, 12-цилиндровым мотором в 600 л.с. и гусеницами шириной 69 см)»[111].

Тем временем войска 11-й армии отходят на восток. Предыдущий приказ об удержании 16-м стрелковым корпусом обороны на Немане был отменен. Распоряжением лично командующего армией Морозова корпус отводился на Ионаву и Укмерге.

Отход советских войск и эвакуация партийного руководства из Каунаса привели к активизации местных националистических группировок. Хаупт пишет: «Местным партизанам 23 июня удалось захватить радиостанцию. Один представитель командования литовской армии в 19.30 прочитал воззвание к германскому Верховному командованию подвергнуть бомбардировке Ковно и отступающие Советы в городе!»

В ЖБД 16-го стрелкового корпуса относительно обстановки в городе было сказано следующее: «В городе Каунас восстали все контрреволюционные силы, и началась стрельба из окон и чердаков по отходящим частям. Восставшие сопротивлялись взрыву мостов через р. Неман. Мосты были взорваны»[112].

Вечером 24 июня в штабе Северо-Западного фронта состоялось совещание, на котором помощник начальника оперативного отдела капитан Назаров доложил обстановку на фронте 11-й армии. Картина была неутешительной:

а) штаб армии потерял управление соединениями;