Михаил Шойфет - Нераскрытые тайны гипноза

• Название: Нераскрытые тайны гипноза
• Автор: Михаил Шойфет
• Издательство: ООО «ИД «РИПОЛ классик»
• Жанр: Психология
• Год: 2006
• ISBN: 5-7905-4136-4

Книга известного гипнотизера М. С. Шойфета представляет собой первое в России фундаментальное исследование истории, а также разнообразных психических и физиологических аспектов одного из самых загадочных явлений человеческой психики — гипноза.

Прим. верстальщика: для нормального просмотра таблиц в текстовом виде рекомендуется использовать соответствующие программы, например CoolReader3.

---

Хотя епископ Констанцский назвал Гасснера шарлатаном, это не помешало епископу Регенсбургскому пригласить Гасснера к себе на службу. Кстати, согласно преданию, слово «шарлатан» — медицинского происхождения. Оно образовано якобы от имени французского знахаря Латана, королевского любимца, который разъезжал в своей повозке (по-французски повозка char — «шар») и врачевал всех желающих. Латан был невеждой, от его лечения никто не выздоравливал. Но Латана любил король, и повозка ловкого лекаря знай себе катилась по дорогам Франции. Скоро о плутах стали говорить: «Да ведь это такой же обман, как коляска Латана — шар Латан».

К весне 1775 года полемика по поводу метода лечения Гасснера экзорцизмом[16] достигла пика. 27 мая Инголыптадтский иезуитский университет провел расследование. Комиссия признала, что Гасснер проводит экзорцизм правильно и добивается хороших результатов. Однако епископ Констанцский имел на сей счет свое мнение и требовал обуздать зарвавшегося служителя Господа, далеко вышедшего за рамки предписываемых ему обязанностей. В июле этого же года епископ предложил провести официальное расследование гасснеровского метода в имперском суде Вены. Для проведения независимого расследования пригласили Месмера в качестве эксперта.

Д-р Месмер сразу понял, что Гасснер, по-видимому, открыл то, что ему самому долго не удавалось найти. Гасснер не применял магнитов, а результаты были такие же, как у него. Из чего Месмер сделал вывод, что животный магнетизм не зависит от свойств магнита. Впоследствии вышло много сочинений, в которых говорилось, что Гасснер лечил животным магнетизмом. Гасснер утверждал, что влияние одного человека на другого передается реальным агентом и он «чувствует» пульсацию космического флюида, ощущает боли и страдания всего живого. Стоит коротко упомянуть и о другой комиссии. Хотя в Баварии ходили слухи, что в среде венских врачей метод Месмера уважением не пользуется, отца животного магнетизма пригласили в Мюнхен, чтобы он дал объяснение своему принципу лечения. 23 ноября 1775 года комиссия приступила к работе. Патер Кеннеди, секретарь епископа, был эпилептиком. Месмер вызвал у него приступ и тут же остановил его. Это произвело такое сильное впечатление на комиссию, что на этом комиссия закончила свою работу.

В конце концов деятельность Гасснера, как впоследствии и его земляка Месмера, была запрещена указом австрийского императора Иосифа II, заточившего злополучного священника-целителя в монастырь. В дальнейшем папская курия, возглавляемая Пием VI, простила Гасснера. Однако ссылка и суд подорвали здоровье священника. Он умер 4 апреля 1779 года. На надгробной плите написали: здесь покоится прах знаменитого экзорциста своего времени.

Во времена Месмера и Гасснера представление о том, что нервные болезни — это происки дьявола, разделяла и академическая наука. Профессор Боннского университета Виндишман (Windischmann, 1775–1839) учил, что «большинство болезней зависит от души, разгоряченной и одичалой иод влиянием распутства и страстности, и врач, не знакомый с сущностью и силой экзорцизма, лишен самого важного средства». Об этом же говорил профессор Мюнхенского университета Непомук (Nepomuk von Ringseis, 1785–1880). Историк психотерапии Анри Эленбергер в монументальном 900-страничном труде («Открытие бессознательного, история и эволюция динамической психиатрии», 1970), являющемся образцом подлинной эрудиции, указывает на вклад Месмера в мировую сокровищницу психотерапии.

В этом обобщающем труде, который может служить учебником по всеобщей истории психиатрии и динамической психотерапии, автор говорит, что «созданная во второй половине XVIII века Месмером так называемая теория животного магнетизма явилась звеном, соединившим веру в экзорцизм с последующим развитием динамической психиатрии, начавшейся с появлением психоанализа» (Ellenberger, 1970).

Восхождение по лестнице успеха

Многие великие истины поначалу были кощунством.

Б. Шоу

Лечение 29-летней девицы Францель Остерлин, дальней родственницы супруги Месмера, страдавшей истероэпилептическими припадками, окончательно утвердило Месмера в его представлении о животном магнетизме как физическом агенте воздействия. Фрейлин Остерлин была постоянной пациенткой Месмера до конца 1773 года. Он помог ей избавиться от 15 различных симптомов. Окончательно поправившись, Остерлин вышла замуж за приемного сына Месмера и родила ему детей. Вот как сам Месмер описывает лечение Остерлин: «28.07.1774 с больной случился ее обычный приступ, и я наложил на нее искусственные магниты, один на область желудка и два на ступни. Больная испытала внутри болезненное течение очень тонкой материи, которая устремлялась то туда, то сюда. Но в конце концов переместилась в нижние части тела. И это на 6 часов освободило ее от дальнейших приступов» (Mesmer, 1779, с. 15).

Важно отметить, что, пока Месмер не пошел собственным путем в медицине, венские врачи — коллеги Месмера ценили его как превосходного врача. Однако приближалось другое время. Добившись успехов на лечебном поприще, Месмер решил поделиться радостью со своими бывшими университетскими учителями. Но к кому обратиться? Рядом с Антоном де Гаеном, разделяющим с ван Свитеном славу основателя венской медицинской школы, известностью пользовался другой, более молодой ученый Штерк, которого покровительство ван Свитена быстро продвинуло по служебной лестнице. Месмер обратился к барону Штерку[17], имевшему репутацию прогрессивного врача и недавно заместившему ван Свитена на посту декана медицинского факультета Венского университета. Репутации авторитетного врача Штерк был обязан не своим научным трудам, а главным образом практической деятельности. Он применял растительные вещества в таких дозах, что они только случайно не убивали больного. Из других средств Штерк использовал обычные в то время слабительные, кровопускание, холодную воду и модное лечение электричеством.

Нетрудно догадаться, что, когда Месмер рассказал ему, как он устраняет боли, каким способом вызывает или прекращает конвульсии, как он передает магнетизм своего тела больным, Штерк принял его по меньшей мере за сумасшедшего. Сколько Месмер ни уговаривал Штерка присутствовать при опытах и убедиться в его правоте, тот и думать об этом не желал. Боязнь оказаться в дурном обществе рядом с человеком, подозреваемым в эксцентричности, так напугала Штерка, что, прощаясь, он попросил Месмера: «Если будете публично оглашать методы своего лечения, то ни при каких обстоятельствах не ссылайтесь на факультет, чтобы его не компрометировать». Штерк, применявший в профессиональной деятельности сильные средства, в обычной жизни оказался человеком весьма нерешительным. Он и не подумал брать на себя ответственность за чужие, как он считал, бредовые идеи.

Не особенно расстроившись от этой неудачи, Месмер обратился к члену-корреспонденту Лондонской и Венской академий наук, нидерландскому врачу и естествоиспытателю Яну Ингенгоузу (Ingenhouss, 08.12.1730—07.09.1799), известному своими исследованиями по физиологии растений. В 1750 году сей муж окончил Лувенский университет и работал в качестве врача в Бреде (Голландия), Лондоне и Вене. До Ингенгоуза уже дошли слухи, что Месмер — шарлатан, приписывающий себе силу, доступную одному лишь Богу. Несмотря на это, он не отказался, когда Месмер предложил ему присутствовать при опытах с девицей Остерлин.

Надо сказать, что Остерлин, страдавшая истероэпилептическими припадками, была сомнамбулой: тем исключительным пациентом, с которым лучше всего удаются самые тонкие опыты животного магнетизма. Месмер лечил Остерлин давно и убедился, что эту девицу легко подчинить своему влиянию без ее ведома и, следовательно, без участия ее воображения. Это важно, так как на последний психический фактор ссылались критики, желая показать, что во влиянии Месмера нет ничего особенного.

Движениями рук перед телом Остерлин, то есть так называемыми пассами, у нее можно было вызывать «различные явления», до этого приписываемые действию то электричества, то земного магнетизма. Месмер был уверен, что в нем сокрыта сила (энергия), способная изменять движение нервных токов без помощи посторонних сил. Месмер делал пассы с севера на юг, от головы до солнечного сплетения Остерлин. Подержав свои руки в верхней части ее живота, не давя несколько минут на него, он затем медленно проводил распростертыми пальцами дальше, от бедер до стоп, с некоторым давлением. Так он делал до тех пор, пока проявилось место болезни и начался кризис (от греч. krisis — разделение, перелом в болезни), которому он придавал особое значение. Бывали случаи, когда кризис долго не наступал, тогда Месмер сосредоточивал всю свою «силу» на грудной клетке и усиливал действие, стараясь победить болезнь.

Немного запоздав, Ингенгоуз застает живописную картину: на постели лежит без сознания больная, а над ней, склонившись, манипулирует руками Месмер. В результате его пассов у нее возник «магнетический сон», который он принял за обычный обморок. Ингенгоуз обратил внимание, что больная реагирует лишь на прикосновения Месмера, на его же собственные и прикосновения других людей не реагирует вовсе. Месмер показал Ингенгоузу, что реакции можно вызвать и без прикосновений: стоит только приблизить свой палец к ее руке или ноге, и это спровоцирует в них судороги. То же самое происходило и на расстоянии 8 футов, причем у больной глаза были закрыты, и она не могла видеть манипуляций Месмера. Когда он действовал из-за спины Ингенгоуза, результат был такой же.