Элеанор Браунлей - Голос сердца

• Название: Голос сердца
• Автор: Элеанор Браунлей
• Издательство: ЭКСМО
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-85585-420-5

Жизнь молодой женщины Нины Своуп — владелицы небольшой фирмы, занимающейся торговлей антиквариатом, течет спокойно и размеренно. У нее есть любимая работа, верные друзья… Нет только возлюбленного, но с этим фактом Нина уже смирилась.

Неожиданно жизнь Нины делает крутой поворот — она становится наследницей громадного состояния. Дела по оформлению наследства сводят ее с молодым адвокатом Беном Уортоном, и жизнь Нины приобретает новый смысл.

---

— Некоторые твои советы были очень дельными, и ты ведь была рада, когда узнала, что я стала наследницей.

— Но ко многим переменам очень трудно привыкнуть, и ты должна помнить, что все это временно, и не забывать о том, что является для тебя самым важным.

— Боюсь, что Бен думает, что я хочу учредить фонд только для того, чтобы прикрыть свое желание тратить деньги Патриции.

— Он не может так думать о тебе.

— Хотелось бы в это верить. Но он с большим удовольствием произносил свои обвинительные речи. Перед тем как уйти, я подумала, что Бен понял, что зашел слишком далеко, и хотел извиниться, но он не смог заставить себя сделать это, — Нина на мгновение закрыла глаза. — Люди, когда устанут, могут быть очень злыми, и потом бывает очень трудно наладить отношения.

— Знаешь, ты ведь сделала первый шаг навстречу примирению, сама не подозревая об этом, — успокоила ее Марисса. — Ты сказала напоследок Бену, что не сомневаешься в том, что он поступит наилучшим образом. Когда Бен успокоится, он обязательно вспомнит твои слова, и они могут сыграть большую роль. Бен — умный и порядочный мужчина, и он поймет, что все не так безнадежно, как представлялось вначале.

В следующий вторник Нина шла по Брук-стрит. Она направлялась в ресторан, где Седрик Стейвей обещал угостить ее обедом, о чем они договорились когда-то в день Святого Валентина. Выдался редкий для Лондона ясный и теплый день, и Нина старалась думать только о цели своей поездки и не вспоминать о том, что произошло в Нью-Йорке.

Лондон всегда нравился ей, и на этот раз Нина была очень довольна своими контактами и приобретениями. Дела в Лондоне пошли столь удачно, что теперь она подумывала о том, не задержаться ли ей и в Париже. Может быть, и там ей повезет. Кроме того, в Нью-Йорке, судя по всему, ее никто не ждал.

Все последние дни, находясь в номере гостиницы, Нина не сводила глаз с телефона, мысленно прикидывая разницу во времени между Лондоном и Нью-Йорком. Несколько раз она снимала трубку, чтобы позвонить Бену, но каждый раз останавливалась. Вдруг он откажется говорить с ней?

«Мы еще увидимся по вопросу завещания, — напомнила себе Нина, подходя к ресторану. — Поэтому лучше оставить все как есть, пока я не вернусь в Нью-Йорк».

Хотя подобная мысль была вызвана всегда присущим ей чувством осторожности и осмотрительности, внутренний голос подсказывал Нине, что пришло время забыть о старых привычках, ведь слишком многое изменилось в ее жизни.

Ресторан оказался французским, с очень удобной мебелью и великолепной кухней. Седрик Стейвей уже расположился за столом и разговаривал с официантом, когда Нина вошла в зал. Он встал и одобрительно оглядел ее черно-розовый шелковый костюм.

— Дорогая Нина, — улыбнулся Седрик. — Ты как раз вовремя, я опасался, что антикварная ярмарка заставит тебя забыть о том, который час. Видела что-нибудь интересное?

— Семифутовый лакированный секретер королевы Анны. От него никто не мог отвести глаз, — ответила Нина, садясь и разворачивая салфетку.

— И именно поэтому никто его не купил, — фыркнул Седрик. Хотя ему было далеко за семьдесят, он пристально следил за тем, что происходило в мире антиквариата. — Ему место в музее — он слишком привлекает к себе внимание.

Они несколько минут поговорили о сравнительных достоинствах викторианского и эдвардианского серебра, о французском хрустале и восточном фарфоре. Седрик задал несколько вопросов о Патриции, и Нину вдруг как будто обожгло молнией. Неужели Седрик все эти годы знал, что Патриция приходилась ей бабушкой? Ей вспомнился телефонный разговор с ним в день Святого Валентина. Может быть, он тогда ожидал от нее признания?

— Что-то не так? — спросил Седрик. — В последние месяцы тебе пришлось нелегко, а когда человек нервничает, пища порой теряет свой вкус.

— Наверное, — согласилась Нина, глядя на свою тарелку с крабовым супом. — Нет, еда здесь отличная, но у меня сейчас мелькнула одна мысль. Я вспомнила ваши рассказы о моих бабушке и дедушке Своупах. Я в последнее время мало о них думала, — с сожалением добавила Нина.

— Эва всегда говорила, что ты очень хорошая внучка, — утешил ее Седрик.

— Эва умерла, когда мне было шестнадцать лет, но я очень хорошо помню, с какими словами она всегда встречала меня, — сказала Нина, когда официант убрал суп. — «И чья это маленькая девочка?» — спрашивала она. Эва всегда говорила от чистого сердца, но только теперь я поняла, что в них был заложен двойной смысл. Я думаю, что Эва Своуп любила меня. Она первая сказала, что когда-нибудь у меня будет свой антикварный магазин, и завещала мне собственную коллекцию.

— Значит, она серьезно думала о твоем будущем.

— Я понимаю, но не могу не нервничать, когда начинаю думать, почему она решила поступить именно так, — ответила Нина, откладывая в сторону нож и вилку. Она не могла заставить себя прикоснуться к еде. — Я теперь понимаю, почему иногда люди отказываются от наследства. Это такой стресс. Бесконечные встречи с адвокатами, финансистами, просьбы от знакомых, которые нуждаются в помощи и которые вдруг стали очень дружелюбными, хотя совсем недавно вели себя по-другому. И очень скоро начинаешь понимать, что теперь от этого кошмара никуда не деться и он будет продолжаться всю жизнь.

— Нина, не торопись с выводами, — посоветовал Седрик. — Прилипалы постепенно отстанут, но ведь есть люди, которым на самом деле надо помочь. И тебе самой в одиночку очень трудно справиться со всем этим.

— Я никогда не отказывалась от совета или от помощи, — возразила Нина. — Но почему со стороны это выглядит так, как будто я цепляюсь за деньги?

— Далеко не все думают так, — мягко ответил Седрик.

— О Седрик, если бы вы могли им это объяснить!

— Я знаю, по крайней мере, одного человека, который страдает подобным недостатком, — заметил Седрик. — И его зовут Беннет Уортон. Я хорошо помню, когда он начал работать у Патриции. Интеллигентный и настойчивый молодой человек, но ему как будто все время чего-то не хватало. Может быть, мне позвонить ему и выступить в роли твоего дедушки? — Седрик говорил абсолютно серьезно, и Нина ни на мгновение не усомнилась, что он поступил бы именно так, если бы она согласилась на этот метод воздействия.

— Не думаю, что Бен захочет говорить обо мне, — вздохнула Нина.

— Неужели все так безнадежно, моя дорогая? Жизнь не бывает только черной или белой.

— По-моему, у меня она именно черного цвета, — Нина вздернула подбородок и попробовала улыбнуться. — Когда мои прежние романы заканчивались, мне не приходилось больше встречаться с моими бывшими возлюбленными. А тут меня угораздило влюбиться в распорядителя наследства моей бабушки, — закончила она с натянутым смешком.

— Может, десерт поднимет тебе настроение. Хочешь шоколадный мусс? — спросил Седрик.

Нине вспомнилось, как они первый раз с Беном ели шоколадный мусс…

— Все, что угодно, но только не мусс, — сказала она Седрику. — У меня с ним связано слишком много воспоминаний.

Седрик заказал глазированный яблочный торт, две чашки кофе и молчал, пока официант не накрыл на стол. Нина привыкла к немногословности Седрика. Ей было известно, что во время войны он работал в разведке, и это сказалось на его манере вести себя.

— Раскрытие секретов имеет свою оборотную сторону, — наконец со вздохом сказал Седрик. — Это не облегчает жизнь. Наоборот — люди начинают размышлять о причинах, заставивших других совершить те или иные поступки, хотя, вполне возможно, что те действовали по воле случая. Но я хочу сказать, что Своупы очень любили твоего отца.

— Вы правы, я и об этом начала раздумывать, — призналась Нина. — Я читала о женщинах, которые «сходили с ума» от желания иметь ребенка, но когда они становились матерями и понимали, что теперь уже ничего не изменишь, это состояние им переставало нравиться.

— Что касается Своупов, у них все было по-другому, — заверил ее Седрик, и было в его голосе что-то такое, что помогло Нине успокоиться. — Они очень хотели ребенка, а врачи ничем не могли им помочь. Патриция выручила их. Когда твой отец вернулся с войны, начал работать в Нью-Йорке, а затем женился на твоей матери, Джералд и Эва решили, что им нечего делать в Нью-Йорке, потому что там жили родители Фрэнсис. Но когда появилась ты, Своупы не могли смириться с разделявшим вас расстоянием в целый континент и вновь сменили Сан-Франциско на Манхэттен. Они в свое время обещали Патриции не уезжать из Калифорнии, но по прошествии стольких лет старые обещания утратили свое значение и перестали их беспокоить. У тебя были чудесные дедушка и бабушка, можешь в этом не сомневаться.

У Нины на глаза навернулись слезы, и она наклонила голову, чтобы Седрик не мог видеть ее лицо. Она не могла позволить себе расплакаться в ресторане в обществе столь благовоспитанного джентльмена, каким был Седрик. Нина по-прежнему пребывала в смятении, но теперь появился еще один вопрос. Откуда Седрику известны все эти подробности? Да, Своупы были его постоянными клиентами, но никак не близкими друзьями, и Эва Своуп не любила сплетничать. А тут складывалось впечатление, что Седрик пристально следил за тем, как жила их семья все годы.