Андрей Дашков - Плод воображения

• Название: Плод воображения
• Автор: Андрей Дашков
• Жанр: Социально-психологическая фантастика
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-904919-25-2

Роман Андрея Дашкова — динамичный, жесткий и многогранный. Роман-лабиринт, действие которого разворачивается в городе-призраке. Здесь материализуются «плоды воображения» — желанные, ядовитые, запретные. Участники странного «реалити-проекта» постепенно утрачивают чувство реальности, а сам «проект» оборачивается грандиозной мистификацией. Однажды запущенный механизм творения порождает следствия, не предусмотренные создателем. Иллюзии и действительность становятся взаимопроникающими и взаимозависимыми. Люди, мнившие себя творцами, оказываются марионетками «цифрового» дьявола. Одержимость чревата воплощением самых худших фантазий, слепая вера и самозабвенная любовь — спутники безумия, но обреченность и отверженность наделяют тебя иммунитетом против окружающего кошмара…

---

Проект еще не стартовал, и город был пуст, если не считать бомжей, крыс и бродячих собак. Эти, возможно, уже дошли до того, что жрали друг друга — причем в разных сочетаниях. Бульдог предпочитал не углубляться в тему. На сегодняшнюю ночь он имел вполне определенное задание: очистить город от нежелательных элементов. Почему ночью? Хороший вопрос, на который у него имелся хороший ответ. Не далее как вчера днем он видел в небе две вертушки телевизионщиков, а уж сколько проныр из журналистской братии торчало в мотелях и кемпингах по обе стороны ближайшего шоссе… Неприглядные стороны жизни предпочитали скрывать не только поп-звезды и рокеры-отморозки, с которыми Бульдогу тоже приходилось работать. Все что-то скрывали, и он не был исключением. Поэтому он никогда не задавал тем, кто его нанимал, неудобных вопросов, а делал свое дело. Этой ночью — как всегда.

Под его началом находилось четыре десятка человек, семеро из которых были членами постоянной команды, а с каждым из остальных он побеседовал лично. Этому предшествовал тщательный отбор, так что относительно качества своих кадров Бульдог мог быть спокоен. Что же тогда внушало ему неопределенное беспокойство? Во всяком случае, не те «фримены», которых его люди уже обнаружили в заброшенных зданиях. Аутсайдерам не на что было жаловаться. Они сидели в теплом трейлере, набивая желудки так, как, наверное, не доводилось последние лет десять, а если говорить о том, что их ожидало… Это не к Бульдогу. Он не был работником социальных служб. Он считал, что, покуда ты не инвалид, всегда можешь заработать себе на приличную жизнь своими мозгами, а если природа и родители обделили мозгами, то хотя бы мускулами. В противном случае придется довольствоваться объедками с чужой свалки. И тогда не говори, что мир устроен несправедливо.

Он вылез из своего «ленд ровера», чтобы немного размять ноги. Под яркими звездами голоса в наушнике зазвучали иначе, как будто отдалились на пару световых лет. Посреди погруженного во тьму города затерянность ощущалась куда сильнее, чем в чистом поле или даже в лесу. Бульдог хмыкнул. Наверное, это первые признаки приближающейся старости. Недалек тот день, когда ему придется задуматься об уходе на покой или получить синекуру в какой-нибудь сонной конторе. Пожалуй, после успешного завершения этого проекта он сможет позволить себе вообще не работать. До конца своих дней. И, как Бульдог надеялся, конец этот наступит не скоро.

Он переключился на другой канал и послушал, чем заняты ребята из третьей группы, которая прочесывала северо-западную окраину. Этим не позавидуешь — территория почти целиком представляла собой бывшую промышленную зону. Соответственно, и дела у них шли помедленнее. Остальные три группы закончили операцию в своих секторах, и Бульдог перебросил часть людей на северо-запад.

Несмотря на великолепие в небесах, здесь, внизу, на грешной земле, было темно хоть глаз выколи. Бульдог не стал отходить далеко от машины, чтобы помочиться. Струя лишь слегка серебрилась в звездном свете. Что касается журчания, то оно едва слышалось, но этого оказалось достаточно, чтобы Бульдог не расслышал других звуков. Непростительным явилось и то, что до последнего момента он ничего не почуял. Когда сигнал опасности звякнул у него в мозгу (сначала спинном, а через долю секунды импульс добрался и до головного), было уже поздно.

Мощный удар, нанесенный каким-то металлическим предметом, пришелся в основание черепа. Бульдога не спас даже толстый слой мяса, покрытый короткими волосками и напоминавший загривок откормленного шарпея. В голове взорвалась черная клякса. За исчезающе короткое мгновение этой безмолвной вспышки, которая не имела ничего общего со светом, Бульдог узнал напоследок, насколько несправедливым может быть мир и насколько тщетными — ожидания.

5. Бродяга заботится о Малышке

Он проснулся оттого, что Малышка громко стонала во сне. Несколько секунд он прислушивался, а потом понял: дело не в каком-нибудь безобидном кошмаре. Он любил ее слишком сильно и слишком много времени провел в городе, где по ночам хозяйничал Безлунник, чтобы не улавливать разницы между плохими снами и шепотом смерти из темноты за веками. Малышке что-то угрожало, и это «что-то» было не просто плодом церебрального возбуждения. Он знал: опасность вполне реальна.

* * *

Бродяга боялся. Боялся до дрожи в коленях и холодного пота. Но его страх не имел значения. Он свято верил: для таких, как он, ад наступает задолго до смерти. Иногда расплачиваться за содеянное приходится уже в этой жизни. И его ад наступил. Правда, это случилось не тогда, когда его бросили в камеру к уголовникам и те делали с ним что хотели (а делали они очень нехорошие вещи), — это было очень больно, но это был еще не ад. И даже не тогда, когда его заперли в психушке и он не видел белого света в буквальном смысле в течение двенадцати лет. Ад начался после того, как он, пациент, считавшийся неизлечимым и пожизненным обитателем дурдома, каким-то чудом сбежал оттуда и стал бродягой.

Вскоре он понял: «чудо» организовал Бог. Так Бог наказывал его. Бог уготовил ему испытания, которые прежде бродяге и не снились. Бог лишил его имени, достоинства, памяти. Бог забрал у него душу, чтобы бродяга вспомнил: его душа и так принадлежит Богу.

Существование без души длилось долго, гораздо дольше, чем вся предыдущая жизнь. Только вечность в аду могла длиться дольше. А потом Бог послал ему утешение. Бог привел его в этот мертвый (но не совсем) город и здесь позволил ему встретить Малышку. Девочку четырех или пяти лет. У нее уже не было ни матери, ни отца. Как и у бродяги, у нее никого и ничего не было.

Он давно сбежал бы отсюда, если бы не Малышка. Однажды Бог сказал ему: останься! Бог приказал: охраняй ее! Этим он, бродяга без имени и без души, искупит свою вину. Этим он искупит ужасное убийство, которого, возможно, не совершал.

* * *

Он вскочил со своей лежанки и первым делом бросился к Малышке. Стоны стихли, как будто неведомым образом она, не просыпаясь, почувствовала: он предупрежден, теперь он позаботится о ней.

Не волнуйся, детка. Я позабочусь обо всем.

Бродяга направился к окну. Он не случайно выбрал этот дом на холме. Со второго этажа открывался неплохой вид на город — на все четыре стороны света и тьмы. Поздней весной южная окраина утопала в розовой дымке яблоневого цвета, но сейчас уже была не весна и любоваться было нечем. Следовало вглядываться во мрак и уповать на милость Бога, который (бродяга верил и в это) даст знак, если сочтет его достойным жить дальше.

И он узрел такой знак.

Скрещение лучей на горизонте. Светящаяся буква «X». Косой римский крест, вроде тех, на которых распинали первых христиан. Только те кресты были деревянными, окропленными кровью, а этот, далекий и гигантский, был целиком соткан из света и двумя своими продолжениями уходил в небо. Как послание, направленное к звездам.

Но бродягу не интересовали звезды. Бог запретил ему поднимать голову выше горизонта. Его проклятая дорога пролегала по земле, среди грязи, праха и мерзости греха. И сейчас грех приближался — грех, нашедший себе пристанище в людях, которые хотели отобрать у него Малышку, снова запереть его в комнате с упругими стенами, а девочку сделать подобной им всем — растленной жадной мещанкой.

Он не позволит им учинить непотребство, вернее, попытается помешать (на всё ведь воля Божья!), не жалея сил и самой жизни. У них было оружие, машины и средства связи, на их стороне была извращенно понятая мораль и вся система подавления инакомыслия. Ну и что? А на его стороне был Бог, и Бог разговаривал с ним через Малышку. Божья милость безгранична — иначе откуда взялась бы надежда?..

Взяв спящую девочку на руки, бродяга спустился в подвал, где находилось хорошо замаскированное укрытие. Здесь он не только отсиживался плохими ночами, когда по округе бродил Безлунник. Здесь он понемногу учил Малышку грамоте и всему тому, что знал сам. Нельзя сказать, что ее это очень интересовало — она почти всегда спала и почти всегда молчала, — но он учил ее, считая своим долгом подготовить ее к самостоятельной жизни, которая неизбежно начнется, когда наступит его смертный час.

Ведь в один прекрасный день, около года назад, Бог вернул ему память.

6. Оксана: «Будьте осторожны, детка»

Она понимала, что неудача может поставить крест на ее карьере. Если не хуже. Чем меньше времени оставалось до запуска, тем сильнее она сомневалась, даже вообще была готова отказаться от участия в проекте. В конце концов отказался же М***, когда узнал, что придется не только сочинять для «креатуры», но и самому находиться в гуще событий. С другой стороны, от жеребьевки не отказывались люди, которым было что терять — и в личном, и в профессиональном смысле.