Райдо Витич - Обитель Варн

• Название: Обитель Варн
• Автор: Райдо Витич
• Жанр: Фэнтези

Незыблемые понятия чести, добра справедливости - кому они более понятны и присущи? Человеку, что считает себя венцом природы, единственно мыслящим и чувствующим существом и причисляет себя к клиру бесспорного носителя добра и просвещения, или тем, кто заранее очернен и обвинен им, причислен к низшим, злейшим существам. Где больше светлых идеалов: в царстве технического прогресса и разума или в обществе, живущем по законам природы? Способен ли человек понять и принять кого-то кроме себя?

---

Алиса осторожно взяла том, провела пальцами по обложке и уставилась на парня:

- Давно передали?

- Часа два назад, - пожал тот плечами.

Лесс огляделась, тщательно осмотрев каждую точку. Никого: тишина, не многолюдно, ряд машин и зданий, неровные горные вершины и слепящие пятна радарных тарелок на крышах. Ей показалось, что на крыше центрального здания, у антенного пика, кто-то есть. Пригляделась, приложив ладонь к глазам, и поняла, что это всего лишь игра бликов от полированных поверхностей зеркал да пластика.

"Как жаль", - екнуло в груди. Рука сжала том стихов, словно шкатулку с драгоценностью. Взгляд упал на розовую ленту закладки.

- Садитесь, Сталеску, - подтолкнул ее в салон лейтенант. Помог забраться внутрь и сел сам. Машина тронулась с места.

Лиса открыла книгу, провела пальцами по розовому атласу закладки и прочла отмеченное галочкой стихотворение:

В мире, где всяк сгорблен и взмылен,

Знаю - один мне равносилен.

В мире, где столь много хощем,

Знаю - один мне равномощен.

В мире, где все плесень и плющ,

Знаю - один ты - равносущ.

Мне.

Лесс оглянулась. Машина уже выехала за ворота, покинула последний приют неудавшейся агентки. Стекла зданий и КП, серый бетон ограды стремительно удалялись, перечеркивая прошлое девушки извилистой кривой дорогой. Никто с ней не прощался, не махал рукой. Но Лиса четко видела, как солнце высвечивает фигуру Бэфросиаста, ровный строй Варн, застывших у ворот. Всех, кто был ей единственно дорог, но оставался в прошлом, как и те, кто прошел мимо незамеченным или оставившим глубокий след черных дел.

"Я люблю тебя", - прошептала Лесс миражу, позволив себе эту малость, в надежде, что признание и осознание излечит ее, поможет забыть, примирит с собой и своим зыбким будущим.

Эпилог

Бэф сидел на подоконнике и кормил в ладони залетную птаху. Глупышка отбилась от своих. Стайки по весне останавливались в обители Варн, чтоб отдохнуть и вновь продолжить путь. А эта птица так и не улетала, хотя могла легко вспорхнуть и ринуться прочь вместе с собратьями.

Бэф посмотрел вдаль: Лесс тоже отбилась от стаи, и так же могла вернуться. Но живет, как и эта меленькая птичка, вдали от своих, считая чужих родными.

Кто кормит ее с ладоней? Кто греет ее озябшие руки и продрогшую душу?

И хочется крикнуть в рассветный туман: я все еще жду тебя!

Но страшно вспугнуть птицу с ладони.

Изо дня в день одна и та же картина.

Урва специально громко шмыгнул носом, вспугивая птичку с ладони вожака. Бэф недовольно уставился на Варн, единственного оставшегося в эту пору в зале:

- У тебя бессонница?

- Ага, - вздохнул, пряча взгляд.

- Полечить?

Урва крякнул, не зная, как расценить явную двусмысленность вопроса. Принялся в раздумьях царапать ноготком темное пятнышко на столе. Лучше б, конечно, уйти, пока вожак не рассердился всерьез, но вот тело, словно вросло в стул. И решился: была не была!

- Я вот что думаю, Бэф...

Тот не скрыл ехидства: знаю я все твои мысли, Аристотель ты наш.

- Нет. Ты послушай: двое из клана ушли, а пришел лишь один детеныш.

- Не рад пополнению?

- Э-э... ну, рад... только ненадолго Рысь у нас.

- Наоборот. Она приглянулась Хоф.

- Да, но профессор хочет, чтоб она вернулась домой.

- Рысь больше не его внучка. Она Варн, и будет принимать решения сама. Теперь и навсегда. Зелинский был предупрежден о том.

- Да, но что она выберет, точно знать нельзя... Не мешало бы еще пополнить клан, на всякий случай. Завести перспективного детеныша. Сильного и проверенного...

Бэф скользнул к столу, сел на край и внимательно уставился на сородича. Его взгляд Урва не понравился. Он поерзал, решая - а не отползти ли сейчас в саркофаг пока не поздно?

- Скажи мне, самый мой бесхитростный брат, что твоя отлучка из клана недельной давности была вызвана желанием расширить кругозор, - елейным голоском пропел Бэф, заглядывая в лицо Урва с видом заботливого родителя.

- Хм... ага, - выдавил тот.

- Ага?

Урва набрал воздуха в грудь, собрался с силами, наскреб по сусекам мужества и заявил, прямо взглянув в глаза вожака:

- Лесс стоит вернуть. Один поцелуй и все встанет на свои места. Ей плохо без тебя, тебе без нее...

- А кругозор ты в районе ее дома расширял? - прищурился Бэф, ласково проведя ноготком по шее Урва в области сонной артерии.

- А-а...- пискнул Варн и с треском захлопнул челюсть.

- Я гений-провидец?

- Ага, - преданно глядя в глаза вожаку, кивнул Варн.

- Тогда тема закрыта, - оставил его в покое Бэф. Встал.

- Постой, - брякнул опять Урва: и кто меня за язык тянет? Бэфросиаст повернул к нему голову, заинтересованно прищурившись. - Я хотел тебе напомнить, что Лесс женщина, человек. Значит, будет следовать правилам человеческой морали. Не сделает шаг первой. Будет ждать его от тебя. Гордость это называется. Вот.

Бэф скривился: что за чушь?

- Ты же знаешь манеры человеческих женщин: они не звонят первыми, опаздывают на свидания. Правила у них такие.

- В переводе на внятный язык ты хочешь сказать, что мне стоит навестить Лесс и проверить, а не горит ли она желанием вернуть себе облик Варн, - кивнул, развернувшись всем корпусом к Урва. Уперся кулаками в стол, нависнув над братом.

- Примерно.

- Примерно?

- Один поцелуй, Бэф, и клан получит сильного бойца, ты - любимую. Все довольны, - развел руками Урва, решительно не понимая, как вожак не видит своей и общей выгоды, не понимает элементарного?

- Я не стану этого делать.

- Не обязательно ты...

- Что?!

Бэф выхватил Урва из-за стола, сжав горло, встряхнул от души:

- Не смей к ней приближаться! Даже думать о ней не смей! - прорычал, откидывая Варн. - Решение должно быть обоюдным, а не лично твоим!

Урва сдуло к стене.

- Наши проблемы не касаются Лесс, - добавил вожак тише.

- А проблемы Лесс - тебя? - спросил Урва еле слышно. Поднялся с пола. Бэф насторожился:

- Что ты знаешь?

Варн лениво подошел к вожаку, уставился исподлобья:

- Ты, конечно, вожак, конечно, тебе видней, когда соблюсти законы, когда попрать их. Но ты кое-что забыл. А я помню. Потому и смею настаивать - поцелуй Лесс, верни ее не нам - себе. Хочешь сохранить ее право выбора? Но его нет. И не было. Ты все решил давно... когда укусил ее.

Бэф побледнел:

- Ей плохо?

- Она так и не стала человеком. Яд бродит по крови и будит инстинкты. Она душит их силой воли, но борьба неравная. Ты это знаешь и я. Она лишь не в курсе. Природа все решила за вас, - развел руками.

- Нет, - качнул головой Бэф. - Лесс сильная девочка. Она справится. Прошло много времени. Не страшно. И хватит. Тема закрыта, иди спать.

Урва вздохнул: почему все влюбленные упрямы?

Февраль:

"Я люблю тебя. Люблю! А хочу ненавидеть. Забыть, потерять. Но ты как наваждение: и сон без тебя не впрок, и явь, как сон. Я не живу, Бэф. Я потеряла не тебя, любимый - себя. Лесс осталась с тобой, а домой приехал фантом от Алисы и пытается жить, как человек: слушать, видеть, ощущать.

Здесь многое изменилось. Ничего из того, что я помню, не осталось, разве что некоторые вещи в доме хранят меня, ту, что еще верила, грезила. Но меня уже нет и их ухищрения спасти и согреть глупышку Алису - тщетны. Она заблудилась в Зазеркалье.

Маму жалко..."

Март.

"Я люблю тебя. Возможно, это паранойя. Я уже дошла до маразма - пишу дневник, чтоб хоть так поговорить с тобой, дотянуться до тебя, милый мой.

Мне по-прежнему холодно и неуютно, и по утрам я просыпаюсь с тем же ощущением промозглого холода, что будил меня в гробнице нашей обители. И первое, что вспоминается - твое лицо, глаза, руки. Тепло твоих объятий, нежность взглядов и ощущение покоя и уюта, что ты щедро дарил мне.

Наверное, я сильно виновата перед тобой. Впрочем, я виновата перед многими. Их почти сотня, но странно, что именно о тебе, а не о них болит и ноет душа. Как ты? Помирился ли с Ойко? Воспитываешь ли новых детенышей? Летаешь ли по ночам над городом? Разговариваешь ли со звездами? Доносит ли ветер к тебе мой стон?

Море, океан вопросов, но ответы скрыты и спутаны как карты в колоде, и где ты и где я - не найти, не угадать. Возможно, уже забыл обо мне, опять кормишь голубей на площади Сан-Поло, кружишь на Венецианском карнавале очередную красавицу. А завтра рванешь в высь, пройдешься в полете над Валенсией и Тулузой, прогуляешься по площадям Рима, отобедаешь в Белградском ресторане, поохотишься в Вуковаре и заснешь где-нибудь в Глейсдорфе или Мишкольце...

Неужели мы больше не увидимся?"

"Маме кажется, что у меня горячка. Она то и дело щупает мой лоб, заглядывает в глаза. Я стараюсь улыбнуться ей, воссоздать прежний, знакомый ей оптимизм в глазах. Но вот беда, мне до ужаса хочется вместо этого просто прижаться к ней, расплакаться и рассказать все, что со мной произошло вдали от нее. О тех душах, что пришлось забрать, и о своей, что осталась в твоей обители.