А Тимашев - Воейков

• Название: Воейков
• Автор: А Тимашев
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1957

Представлена биография русского ученого-географа, основоположника климатологии в России, создателя сельскохозяйственной метеорологии, Александра Ивановича Воейкова.

---

Но большинство присутствовавших не разделяло его оптимизма. Спорили о целесообразности посылки экспедиции, о маршрутах. Прения разгорались. В конце концов собрание все же поддержало Воейкова и высказалось за экспедицию. Председатель Петр Петрович Семенов предложил избрать один из трех вариантов экспедиции.

1. Проникновение как можно дальше на север.

2. Плавание вокруг Новой Земли и проникновение как можно дальше на восток.

3. Изучение одной только Новой Земли.

Первые два варианта преследовали преимущественно научные цели, задачи третьего не только научные, но и хозяйственные. Слово за докладчиком.

И вот характерный штрих: Воейков, в докладе доказывавший необходимость плавания вокруг северного берега Новой Земли и далее к Таймыру, говорит:

— Если приходится выбирать между этими вариантами, то я высказываюсь за третий.

Как ни заманчиво было для климатолога и географа исследование дальних полярных стран, практическая польза для отечества прежде всего.

Доклад об организации северной экспедиции был представлен «по начальству».

Но это пока еще только бумажная переписка. Когда-то равнодушные бюрократы соблаговолят снизойти до прочтения объемистого доклада! И как они к нему отнесутся? Скорее всего положат под сукно или сочтут «полезным, но несвоевременным». А может случиться и худшее: просто отклонят проект экспедиции, как не соответствующий «видам правительства».

Сидеть на месте и ожидать решения в «инстанциях» вопроса о полярной экспедиции Воейков не мог. Он рвался к живой деятельности. Географ без путешествий, как рыба без воды!

В далеких южных морях уже совершал бессмертный подвиг Николай Николаевич Миклухо-Маклай, высадившийся с борта русского военного корабля на берег Новой Гвинеи. Великий русский путешественник Николай Михайлович Пржевальский, блестяще завершивший экспедицию в Уссурийский край, уже вступил на территорию другой неведомой земли — Центральной Азии. Хмурые северные страны обследовал Петр Алексеевич Кропоткин. Каждому из них было суждено прославить Россию научными открытиями. Гуманист Миклухо-Маклай готовился выступить с пламенными словами в защиту человеческих прав «дикарей» — папуасов. Пржевальский перечеркивал линиями тысячекилометровых маршрутов огромные «белые пятна» карт Азиатского материка. Кропоткин уже подошел к гениальной разгадке одной из тайн истории Земли. Исследование Финляндии и Швеции привело его к открытию ледникового периода.

Дальнее путешествие — нет, кругосветное путешествие! — только к такому решению мог прийти будущий исследователь климатов Земли.

Правда, как мы увидим позже, Воейков не осуществил полностью своего намерения и не совершил кругосветного путешествия. Но все же ему удалось побывать в очень многих странах земного шара.

Мало что удерживало Воейкова в Петербурге.

Педантизм Вильда мешал Александру Ивановичу поставить работу Метеорологической комиссии так, как он считал нужным. Менделеев говорил, что всякое обобщение фактов казалось Вильду «чуть ли не посягательством на науку». Трудно представить себе людей, более не похожих друг на друга, чем Вильд и Воейков. Когда Вильд стал распространять порядки, установленные им в обсерватории, также и на Метеорологическую комиссию Географического общества, в том числе и на секретаря комиссии, Александр Иванович запротестовал. Конфликты перешли в острые столкновения.

Возглавляя обсерваторию и Метеорологическую комиссию Русского географического общества, Вильд упорно не хотел (а быть может, и не мог) понять, что, несмотря на общность целей, между ними имеется существенная разница. В то время как Главная физическая обсерватория являлась государственным учреждением, имела определенный бюджет, а служащие ее обеспечивались «жалованьем», ставившая себе те же задачи Метеорологическая комиссия была чисто общественной организацией. Ее опора — добровольные наблюдатели никак не оплачивались, и главным стимулом их деятельности было бескорыстное служение науке.

А Вильд относился к добровольным наблюдателям, и еще больше к Воейкову как к обыкновенным чиновникам, обязанным беспрекословно выполнять распоряжения начальства.

В спорах Воейкову не удавалось побеждать Вильда. Вильд был тактичным, сдержанным, в разговоре держался уверенно. Воейков сердился, нервничал, терял самообладание. Присутствующим казалось, что прав не Воейков, а Вильд. К тому же Вильд занимал несравненно более высокое служебное положение, был старше почти на десять лет, имел солидный служебный стаж и казался серьезнее Воейкова — начинающего научного работника.

Воейкову оставалось подчиниться или уйти. Он выбрал второе. В конце 1871 года он сложил с себя обязанности секретаря комиссии, мотивируя это тем, что собирается совершить кругосветное путешествие. Вместо него был избран барон Н.В. Каульбарс — один из чиновников, по духу близкий Вильду.

Однако Воейков не хотел отступать в борьбе с формализмом, тормозившим развитие русской науки. Прежде всего он опубликовал протест против печатания метеорологических сборников на немецком языке. Так было заведено еще Купфером. Ни Кемц, ни Вильд — оба немцы — не думали отменять этот порядок.

Географическое общество охотно поместило статью Воейкова в своих «Известиях». Вильд больше не решался печатать статьи на немецком и французском языках без русского перевода.

Но это была только первая и еще не особенно серьезная победа над формалистами. Пройдет еще немало лет, прежде чем восторжествуют научные методы Воейкова.

Менее чем два года работал Воейков секретарем комиссии, но за это время он достиг многого: была вновь создана сеть корреспондентов, поступали интересные материалы наблюдений.

За два года Воейков опубликовал свыше сорока статей.

В них он затрагивал вопросы, которыми занимался до конца жизни: об осадках и грозах 1870 и 1871 годов, об изменении уровня Волги и Каспийского моря, о влиянии снеговой поверхности на климат. Александр Иванович первый из метеорологов обратил серьезное внимание на снег как на важнейший фактор климатических явлений.

Географическое общество присудило Воейкову за его организационную деятельность и научные труды Малую серебряную медаль.

Отказ от секретарства и предстоящий отъезд отдалили Александра Ивановича от Метеорологической комиссии.

По природной скромности Воейков и не представлял себе, что его участие в работе предопределяло успех всего дела. В отсутствие Воейкова Метеорологическая комиссия стала работать все хуже и хуже. Вильд составлял большую сводку наблюдений метеорологических станций, подчинявшихся Главной физической обсерватории. Рыкачев был занят службой в той же обсерватории. Кропоткин находился в экспедиции.

В первые месяцы дело еще двигалось по инерции, но уже в марте следующего года, когда Воейков был за границей, комиссия признала свою беспомощность:

«Уже к обработке наблюдений над дождями и грозами за прошедший год не могло быть приступлено до сих пор, так как никто из ныне здесь находящихся членов комиссии не имеет досужего времени на этот труд…»

«Досужее время» могло быть, очевидно, только у Воейкова. Но труды его, основанные на наблюдениях 1870 и 1871 годов, сдать в печать тоже никто не брался. Они были опубликованы лишь в 1875 году.

Свою пассивность комиссия оправдывала:

— Ныне Александр Иванович Воейков находится в кругосветном путешествии, из которого вернется года через полтора…

Следовательно, есть законная причина. Однако неприятно слышать упреки в бездеятельности от неутомимого и энергичного Семенова. И канцелярист Каульбарс, которого еще недавно хвалили в «Известиях Географического общества» за хорошее составление отчетов, предусмотрительно отказался от секретарства. Вместо него избрали Кеппена, но дело шло все хуже. В комиссии не было «души»…

«Ось Воейкова»

Александр Иванович Воейков принадлежал к числу людей, неспособных надолго откладывать исполнение принятых решений. Маршрут путешествия он наметил следующий: Западная Европа, Северная Америка, затем Центральная и Южная Америка, Индия, Индонезия, Китай и Япония.

Он начал изучение ближайших к России центральноевропейских стран. Посетил Галицию, Буковину, проехал через Молдавию и Валахию, повернул в Венгрию и через Австрию и Германию возвратился в Петербург. Целью поездки было ознакомление с климатом, почвенными условиями и растительностью стран Центральной Европы. Климат, почва, растительность — тесно связанные между собой три части природной среды.

Одной из проблем, занимавших научный мир России, был русский чернозем, который тогда считали загадкой природы. Существует ли подобная почва где-нибудь еще, кроме России? Каково происхождение чернозема? Чем объясняется его плодородие?