George Martin - Танец с драконами

• Название: Танец с драконами
• Автор: George Martin
• Издательство: Voyager Books (UK) & Bantam Spectra (USA)
• Жанр: Фэнтези

Великая битва окончилась, но будущее Семи королевств снова висит на волоске – новые опасности грозят державе со всех сторон. На востоке Дейенерис Таргариен – последняя из дома Таргариенов – со своими тремя драконами правит городом, построенном на прахе и смерти. Её окружают враги, и имя им легион. Многие герои устремились в путь ко двору королевы Дейенерис. Но среди них есть и юноша, который отправляется в путешествие, затаив совершенно иной замысел.

На севере простёрлась колоссальная Стена из льда и камня – крепость, что сильна лишь людьми, которые ее охраняют. Здесь Джон Сноу, 998-й лорд-командующий Ночного Дозора, принимает самый грозный вызов в своей жизни. И у него тоже есть враги – не только внутри Дозора, но и за Стеной, в краю ледяных созданий.

И скоро повсюду снова вспыхнут яростные схватки, совершатся новые предательства, и изгои и жрецы, солдаты и оборотни, лорды и простолюдины столкнутся с новыми, непреодолимыми на вид препятствиями. Кто-то падёт, а кто-то станет лишь сильнее перед лицом сгущающейся тьмы. Но в смутные времена судьба и политика неизбежно сплетаются в танце – величайшем из всех...

Перевод выполнен командой сайта Ночной Дозор (Цитадель Детей Света) исключительно с целью углубленного изучения английского языка.

Команда переводчиков:

Перевод: AL, angusscream, BaraTheon, crossbow, dvnd, Elenlot, elga_huneyn, komadm, kwint, Lady Sansa, MalksRather, nzambi, Ronnie, Tin, vorrivan, Vovchick21, Xanvier Xanbie, Ортикон.

Редактура: Avatarra, bitterhowl, crossbow, Darth_Raziel, donna Elza, Duncan, dvnd, i1epcuk, komadm, Lady Sansa, MalksRather, rony-robber, TheMalcolm, Tin, Vovchick21, Xanvier Xanbie, Десмонд де Рейн, Клюква, Ортикон, Сашкинс13, Эоэлла.

Общая редактура: AL, Luan, елений.

Выпуск: Xanvier Xanbie, Леди Боли.

---

– У меня есть дядя, тоже Бринден, – сказал Бран. – На самом деле он дядя моей мамы. Его зовут Бринден Чёрная Рыба.

– Быть может, твоего дядю назвали в мою честь. Некоторых всё ещё называют. Не так часто, как прежде. Люди забывают. Только деревья помнят.

Его голос был таким тихим, что Брану приходилось напрягаться, чтобы расслышать.

– Большая его часть перешла в дерево, – объяснила поющая, которую Мира назвала Листочком. – Он намного пережил свой срок, но все-таки живёт. Ради нас, ради тебя, ради человечества. В его плоти осталось совсем немного силы. У него тысяча глаз и ещё один, но ему много за чем надо присматривать. Однажды ты узнаешь.

– Что узнаю?

Потом Бран спросил об этом Ридов, когда те пришли с ярко пылающими факелами в руках, чтобы перенести его из большой пещеры обратно в небольшую комнатку, где поющие соорудили для них кровати.

– Что помнят деревья?

– Тайны старых богов, – ответил Жойен Рид.

Еда, тепло и отдых помогли ему оправиться от трудностей путешествия, но теперь он стал печальнее, угрюмее и смотрел устало, и тревожно.

– Истины, которые знали Первые Люди, теперь забыты в Винтерфелле… но не в диких местах. Мы живём ближе к зелени в наших болотах, и мы помним. Земля и вода, почва и камень, дубы, вязы и ивы – они были здесь до нас и останутся, когда нас не станет.

– Так же, как и ты, – сказала Мира.

Это расстроило Брана. «А что если я не хочу оставаться, когда не будет тебя?» – едва не спросил он, но прикусил язык. Он уже почти взрослый мужчина и не хочет, чтобы Мира считала его плаксой.

– Возможно, вы тоже можете быть древовидцами? – сказал он вместо этого.

– Нет, Бран, – теперь печально звучал голос Миры.

– Немногим дано испить из зелёного источника в смертном теле, понимать шелест листьев и видеть глазами деревьев, глазами богов, – произнёс Жойен. – Большинству не так повезло. Боги дали мне лишь зелёные сны. Моей задачей было доставить тебя сюда. На этом моя роль заканчивается.

Луна была чёрной дырой в небесах. Волки выли в лесу, вынюхивая в сугробах мертвецов. С холма вспорхнула стая воронов, прокричав своими пронзительными голосами и взмахнув чёрными крыльями над белым миром. Красное солнце вставало, садилось и вновь вставало, окрашивая снег в оттенки красного и розового. Под холмом Жойен предавался размышлениям, Мира беспокойству, а Ходор бродил по тёмным туннелям с мечом в правой руке и факелом в левой. Или это был Бран?

«Никто не должен об этом узнать».

Огромная пещера, заканчивавшаяся пропастью, была чёрной, как смола, как дёготь, чернее вороньих крыльев. Свет заглядывал сюда непрошеным гостем и скоро уходил вновь; кухонные костры, свечи и тростник горели недолго, а потом затухали, и их короткие жизни подходили к концу.

Поющие сделали Брану собственный трон, подобный тому, на котором восседал лорд Бринден: белое чардрево с вкраплениями красного, мёртвые ветви были переплетены с живыми корнями. Трон поставили в большой пещере у пропасти, где в темноте раздавалось эхо текущей внизу воды. Поющие смастерили сиденье из мягкого серого мха. Когда Бран опускался на своё место, его укрывали тёплыми мехами.

Там он и сидел, слушая хриплый шёпот своего учителя.

– Не бойся темноты, Бран, – слова лорда сопровождались слабым шорохом дерева и листьев и легким покачиванием его головы. – Сильнейшие деревья пускают свои корни в самых тёмных уголках земли. Темнота будет твоим плащом, твоим щитом, твоим материнским молоком. Темнота сделает тебя сильным.

Луна была тонкой и острой, как лезвие ножа. Снег бесшумно падал с небес, укутывая мачтовые сосны и страж-деревья в белое. Сугробы стали такими глубокими, что закрыли вход в пещеру белой стеной. Чтобы выбраться наружу и поохотиться со стаей Лету каждый раз приходилось рыть в ней ход. Бран не часто бывал с ними в эти дни, но ночью иногда наблюдал за ними сверху.

Летать было даже лучше, чем лазить.

Надеть шкуру Лета стало для него всё равно, что прежде – до того, как он сломал спину – натянуть штаны. Смена своей шкуры на чёрные как ночь вороньи перья давалась труднее, но не настолько, как он боялся, особенно с этими воронами.

– Дикий жеребец брыкается, лягается и кусается, когда его седлают, – объяснил лорд Бринден. – Но лошадь, которая узнала одного ездока, примет и другого. Молодые или старые, все эти птицы были оседланы. Выбирай одну и лети.

Бран безо всякого успеха попробовал одну птицу, потом другую, но третий ворон посмотрел на него умными чёрными глазами, склонил голову, каркнул, и скоро не мальчик смотрел на ворона, а ворон смотрел на мальчика. Песнь реки внезапно стала громче, факелы засветились немного ярче, чем прежде, и воздух наполнился незнакомыми запахами. Когда он попробовал заговорить, получился лишь крик, а первый полёт закончился тем, что он врезался в стену и вернулся в своё сломанное тело. Ворон остался невредим. Он подлетел к мальчику и сел на руку. Бран погладил его перышки и снова скользнул в него. Скоро он уже вовсю летал по пещере, лавируя между длинными, свешивавшимися с потолка каменными зубцами, даже парил над пропастью и нырял в её холодные чёрные глубины.

Потом он понял, что был не один.

– Кто-то ещё был в вороне, – признался мальчик лорду Бриндену, вернувшись в собственное тело. – Какая-то девушка. Я почувствовал её.

– Это женщина тех, кто поёт песнь земли, – ответил учитель. – Она давно мертва, но часть её осталась, так же как и ты останешься в Лето, если телу мальчика суждено однажды умереть. Тень души. Она не причинит тебе вреда.

– Во всех птицах есть поющие?

– Во всех, – ответил лорд Бринден. – Это поющие научили Первых Людей посылать сообщения с воронами… только в те дни птицы умели говорить. Деревья помнят, а люди забывают. Поэтому теперь они пишут сообщения на пергаменте и привязывают их к лапкам птиц, которые никогда не делили с ними шкуру.

Бран вспомнил, как Старая Нэн однажды рассказывала ему такую же историю, но, когда он задал вопрос Роббу, правда ли это, брат рассмеялся и спросил, не верит ли он заодно и в грамкинов. Бран пожалел, что сейчас Робба с ними не было. «Я бы сказал ему, что летаю, и он не поверил бы. Тогда мне бы пришлось ему показать. Держу пари, он тоже смог бы научится летать, и Арья, и Санса, даже малыш Рикон и Джон Сноу. Мы все могли бы стать воронами и жить в вороньей башне мейстера Лювина».

Но это была лишь ещё одна глупая мечта. Иногда Бран гадал, не сон ли это. Может быть, он заснул в снегу и ему приснилось безопасное, тёплое место. «Ты должен проснуться, – говорил он себе, – ты должен проснуться прямо сейчас или ты умрёшь». Раз или два мальчик по-настоящему сильно щипал себя за руку, но не добился ничего, кроме боли. Сначала Бран пытался считать дни, отмечая, когда он просыпался и ложился, но под землей сон и пробуждение плавно перетекали друг в друга. Сны становились уроками, уроки – снами, явью было то ли все, то ли ничего. Он уже сделал что-то или ему это только приснилось?

– Только один из тысячи рождается оборотнем, – объяснил лорд Бринден как-то после того, как Бран научился летать. – И лишь один оборотень из тысячи может стать древовидцем.

– Я думал, что древовидцы – это такие волшебники Детей леса, – сказал Бран. – Поющих, я имею в виду.

– В каком-то смысле. У тех, кого вы называете Детьми Леса, глаза золотые как солнце, но изредка среди них рождается кто-то с глазами красными, как кровь, или зелёными, точно мох на деревьях в сердце леса. Этими знаками боги отмечают избранных, получивших дар. Избранные не сильны, и их срок жизни на земле скоротечен, ведь в каждой песне должна быть гармония. Но потом, в деревьях, они живут по-настоящему долго. Тысяча глаз, сотня шкур, мудрость глубокая, как корни древних деревьев. Древовидцы.

Бран не понял и попросил объяснить Ридов.

– Ты любишь читать книги, Бран? – спросил его Жойен.

– Некоторые. Мне нравятся истории про сражения. Моя сестра Санса любит истории с поцелуями, но они такие глупые.

– Чтец успевает прожить тысячу жизней до того, как умрёт, – произнес Жойен. – Человек, который ничего не читает – лишь одну. У поющих нет книг. Нет чернил, пергамента, письменности. Всё это им заменяют деревья и, в первую очередь, чардрева, в которые они переходят после смерти: в листья, ветви и корни. И деревья помнят. Все их песни и заклинания, истории и молитвы – всё, что они знали об этом мире. Мейстеры скажут тебе, что чардрева посвящены старым богам. Поющие верят, что они и есть боги. Когда поющие умирают, они сами становятся частью богов.

Глаза Брана расширились:

– Они собираются убить меня?

– Нет, – ответила Мира. – Жойен, ты его пугаешь.

– Это не ему нужно бояться.

Луна была полной. Лето рыскал в молчаливом лесу длинной серой тенью, которая становилась всё более тощей с каждой новой охотой, ведь живую добычу было не найти. Оберег у входа в пещеру всё ещё мешал мертвецам войти. Пусть снег снова укрыл большинство из них, они по-прежнему оставались там – сокрытые, застывшие, выжидающие. К ним присоединились другие мертвецы, которые когда-то были мужчинами, женщинами и даже детьми. На голых коричневых ветках сидели мёртвые вороны, их крылья покрылись корочкой льда. Сквозь кустарник продрался огромный похожий на скелет белый медведь. Половина плоти с его головы отвалилась, обнажив череп. Лето со своей стаей напал на зверя и разодрал на части. Потом они наелись, хотя мясо было подгнившим, полузамёрзшим и продолжало шевелиться, даже когда они его жевали.