Ясунари Кавабата - Озеро

• Название: Озеро
• Автор: Ясунари Кавабата
• Издательство: Панорама
• Жанр: Классическая проза
• Год: 1993
• ISBN: 5-85220-197

Ясунари Кавабата (1899–1972) — один из крупнейших японских писателей, получивший в 1968 г. Нобелевскую премию за «писательское мастерство, которое с большим чувством выражает суть японского образа мышления». В книгу включены повести «Танцовщица из Идзу», «Озеро», роман «Старая столица». Публикуются также еще неизвестная широкому читателю повесть «Спящие красавицы» и рассказы. Перевод Нобелевской речи писателя «Красотой Японии рожденный» печатается в новой, более совершенной редакции.

---

Широкий ров пониже дамбы, на которой они сидели, засыпали, и теперь там было поле, где по вечерам тренировались игроки в гольф. Подальше, вдоль улицы, тянулась аллея гинкго, их темные стволы под шапками молодой листвы резко выделялись на фоне заходящего солнца, а над деревьями простиралось небо, словно окутанное розовым туманом. Матиэ гладила собачку, сидевшую на коленях у Мидзуно. Он нежно взял в свои ладони ее руку.

— Я, пока ждал тебя, лег на траву и закрыл глаза. И мне казалось, будто я слышу далекую тихую мелодию.

— Какую?

— Вроде бы похожа была на «Кими-га ё»[2].

— Неужели? — удивилась Матиэ.

— Я слушаю этот гимн каждый вечер по радио.

— А я каждый вечер перед сном желаю тебе спокойной ночи.

Матиэ ничего не сказала ему о Гимпэе. Она просто уже забыла о том, что с ней заговаривал странного вида человек. Внимательно приглядевшись, она могла бы заметить Гимпэя, лежащего на траве, но и в этом случае вряд ли бы его узнала. Гимпэй же не мог удержаться, чтобы не поглядывать в их сторону. Трава холодила спину. Наступило время, когда сменяли зимние пальто на демисезонные, но у него не было ни того, ни другого. Гимпэй повернулся на бок, лицом к Матиэ и Мидзуно. В его душе не было ненависти, скорее, он просто завидовал их счастью. Он закрыл глаза, и ему явилось видение: оба медленно плывут по воде, охваченные языками пламени. Он воспринял это как предзнаменование, что их счастье будет недолгим…

— Гимпэй, твоя мать настоящая красавица. Какие чудесные у нее зубы, когда она улыбается, — услышал он голос Яёи. Они сидели рядом на берегу озера под цветущими дикими вишнями. Цветы отражались в воде, в кронах деревьев щебетали птицы.

Яёи не могла понять, как такая красавица согласилась выйти замуж за его урода отца.

— У моего отца, кроме твоей матери, других сестер и братьев нет. Он часто говорит: теперь, когда твой отец умер, ей и тебе следовало бы перебраться к нам.

— Я не хочу! — закричал Гимпэй и покраснел.

Он так ответил потому, что боялся потерять мать или же стеснялся той радости, какую сулила ему жизнь под одной крышей с Яёи. А может быть, по обеим причинам сразу.

В то время в доме Гимпэя жили еще его дедушка с бабушкой, а также разведенная сестра отца. Ему было десять лет, когда отец утонул в озере. Отца вытащили на берег. На голове у него была глубокая рана, поэтому сперва предположили, что его кто-то убил и бросил в озеро. Правда, в легких оказалась вода, и тогда выдвинули версию, будто он сам утонул; но все же многие подозревали, что он с кем-то поссорился на берегу и его сбросили в озеро. В семействе же Яёи поговаривали о том, что отец Гимпэя специально приехал в деревню своей жены и там наложил на себя руки, чтобы им досадить. Десятилетний Гимпэй решил во что бы то ни стало найти убийцу отца. Когда он приходил в родную деревню матери, он нередко забирался в кусты близ того места, где вытащили из озера отца, и следил за прохожими. Он считал, что убийца, проходя мимо этого места, обязательно должен чем-то себя выдать. Однажды он увидел человека, погонявшего корову. Около кустов хаги она вдруг словно взбесилась. Гимпэй наблюдал за ней, затаив дыхание: должно быть, именно там убили отца. Позже он сорвал с куста несколько белых цветков, засушил в книге и поклялся отомстить убийце.

— Мать тоже не хочет переезжать к вам, — решительно сказал Гимпэй. — Ведь моего отца убили в вашей деревне.

Яёи с удивлением воззрилась на побледневшего Гимпэя.

Она еще не говорила ему, что среди жителей деревни ходят слухи, будто на берегу озера появляется призрак. Когда идешь по берегу у того места, где погиб его отец, слышатся чьи-то шаги; оглянешься — никого нет; побежишь — шаги отдаляются. Призрак не способен догнать бегущего — так говорили люди.

Птичка, щебетавшая на верхушке дикой вишни, слетела на нижнюю ветку. Даже этот звук привел Яёи в смятение — она решила, что появился призрак.

— Вернемся домой, Гимпэй. Цветы вишни так странно отражаются в озере. Мне страшно, — прошептала она.

— Ничего не вижу в этом страшного.

— Просто ты глядишь невнимательно.

— Но ведь это красиво.

Гимпэй ухватил за руку поднявшуюся было Яёи и потянул к себе. Она не удержалась и упала на него.

— Гимпэй! — вскрикнула Яёи, быстро поднялась и кинулась бежать. Полы ее кимоно распахнулись. Гимпэй помчался за ней следом. Девочка остановилась, переводя дыхание, и прижалась к нему.

— Гимпэй, переезжай к нам вместе с матерью, — прошептала она.

— Не хочу, не хочу, — упрямо твердил он, крепко прижимая к себе Яёи, и расплакался. Яёи удивленно поглядела на него. Подождав немного, она сказала:

— Твоя мать говорила моему отцу: если она останется в вашем доме, она умрет. Я сама слышала…

То был единственный раз, когда Гимпэй держал Яёи в объятьях.

Семья Яёи, где родилась мать Гимпэя, была родовитой и пользовалась известностью во всей округе. Лишь много лет спустя у Гимпэя зародилось подозрение, что с матерью, по-видимому, в молодости что-то случилось, иначе она не согласилась бы на неравный брак с отцом, родители которого были более низкого происхождения. К тому времени мать уже вернулась в родную деревню. Вскоре она умерла от туберкулеза, и Гимпэй, который учился в Токио и едва сводил концы с концами, остался даже без тех грошей, которые она ему присылала. Дед его тоже умер, и теперь в доме жили только бабушка и тетка. До него доходили слухи, что тетку бросил муж и она поселилась у них в доме вместе с дочерью. Он годами не переписывался с родными и даже не знал, вышла ли ее дочь замуж.

Сейчас, когда он лежал в траве и наблюдал за Матиэ и ее возлюбленным, в нем вдруг с новой силой вспыхнула жажда мести, которую он испытал когда-то, сидя в кустах близ деревни Яёи. Гимпэй давно уже серьезно не думал о мести за убийство отца. Убийца, если он где-то и существовал, превратился в дряхлого старика. Допустим, он бы нашел этого старика и заставил его признаться в убийстве — принесло ли бы это ему облегчение? Да и способен ли он теперь вернуть свои юные годы и стать похожим на этих сидящих на траве влюбленных? Ему вспомнились цветы дикой вишни, отражавшиеся в озере близ деревни, где жила Яёи. Гимпэй закрыл глаза, и перед ним возникло лицо матери.

Тем временем девушка с собакой спустилась с дамбы и пошла вниз по дороге. Снова открыв глаза, он увидел лишь студента, провожавшего взглядом Матиэ. Гимпэй вскочил на ноги и стал глядеть ей вслед. Тени под гинкго сгустились. На дороге никого не было, и девушка шла не оглядываясь. Собака натягивала поводок — спешила домой. Было приятно глядеть, как девушка мелкими шажками поспевала за собакой. Радуясь мысли о том, что завтрашним вечером она снова придет сюда, Гимпэй, насвистывая, направился в ту сторону, где стоял Мидзуно.

— Приятно провел время? — обратился к нему Гимпэй.

Мидзуно отвернулся.

— Оглох, что ли? Я спрашиваю: приятно провел время?

Мидзуно нахмурился и в упор поглядел на Гимпэя.

— Чего глядишь на меня волком? Давай лучше сядем и поговорим. Я просто человек, который завидует счастливым. Только и всего.

Мидзуно повернулся к нему спиной и пошел.

— Куда же ты бежишь? Я ведь сказал, что хочу поговорить с тобой.

— Вовсе я не бегу, но мне не о чем с вами разговаривать, — ответил Мидзуно.

— Наверно, решил, что я буду тебя шантажировать? У меня такого намерения нет. Ну садись, что ли.

Мидзуно стоял, не двигаясь.

— Я подумал: какая красавица твоя возлюбленная! Понимаю, тебе не нравится то, что я говорю. Но она в самом деле приятная девчушка. Тебе, брат, счастье привалило.

— А вам-то какое дело до этого?

— Да никакого, просто захотелось побеседовать со счастливым человеком. Честно говоря, она показалась мне фантастически красивой, и я захотел ее догнать… И очень удивился, когда понял, что она шла на свидание с тобой.

Мидзуно отвернулся и хотел было уйти, но Гимпэй ухватил его сзади за плечо:

— Давай все же побеседуем.

— Идиот! — не выдержав, закричал Мидзуно и резко оттолкнул его.

Гимпэй покатился с дамбы вниз, на дорогу. По-видимому, он сильно ушиб правое плечо. Он приподнялся и сел на асфальт, скрестив ноги и поглаживая ушибленное место. Когда он снова вскарабкался на дамбу, Мидзуно там не было. Тяжело кряхтя, Гимпэй опустился на землю и понурил голову.

Сейчас он и сам не понимал, зачем ему понадобилось заводить разговор со студентом, после того как девушка ушла. Правда, он ничего плохого не замышлял, когда, насвистывая, приблизился к этому юноше. Ведь он хотел только сказать, как прекрасна его подружка, и, если бы парень оказался более покладистым, мог бы поведать ему кое-что такое о ее красоте, о чем тот еще не догадывался. Только нельзя было так глупо начинать разговор: «Приятно провел время?» У Гимпэя от досады чуть не выступили слезы: до чего же он стал слаб, если свалился от толчка! Он сидел, сжимая в кулаке пучок травы, и не переставал поглаживать ушибленное плечо. Розовое вечернее небо смутно отражалось в его сузившихся глазах.