Росс МакДональд - Ослепительный оскал

• Название: Ослепительный оскал
• Автор: Росс МакДональд
• Жанр: Детектив

---

Люси открыла дверь. Ее изящные коричневые пальцы взлетели ко рту и прижались к губам. Уна устремилась на нее подобно маленькому тарану, а Люси отступила и скрылась из моего поля зрения. Я услышал, как ее каблуки неуверенно зацокали по полу, и подошел к перегородке.

- Садись! - резко сказала Уна. - Нет, на кровать садись ты, а я сяду на стул. Итак, Люси, что же ты теперь делаешь?

- Я не хочу с вами говорить.

Голос Люси, вероятно, мог быть мягким и приятным, если бы страх не проделывал с ним свои фокусы.

- Не стоит так волноваться.

- А я и не волнуюсь. Это мое дело, что я делаю. Мое, а не ваше.

- Я в этом не сомневаюсь. Но все же, чем ты занимаешься?

- Я ищу работу, приличную работу. А когда я накоплю немного денег, то вернусь домой. Я не скрываюсь от вас, хотя это не ваше дело.

- И очень хорошо, Люси, потому что в Детройт ты не вернешься, ни сейчас, ни вообще когда-нибудь.

- Вы не сможете меня удержать!

Наступила пауза.

- Нет, я не стану тебя удерживать. Но я вот что тебе скажу: когда ты слезешь с поезда, тебя там уже будут ждать. Я каждый вечер звоню в Детройт.

Еще одна длинная пауза.

- Так что, видишь, Люси, Детройт для тебя исключается. Знаешь, Люси, что по-моему тебе следует сделать? Тебе нужно вернуться к нам. Ты сделала ошибку, уйдя от нас.

Люси глубоко вздохнула.

- Нет, я не могу.

- Да, ты можешь. Так было бы безопаснее и для тебя, и для нас. Для всех безопаснее.

Ясность и четкость тона Уны смягчились обманчивой мягкостью.

- Я объясню тебе создавшееся положение, дорогая. Мы не можем позволить тебе бегать вот так, без цели, как это ты делаешь. Ты попадешь в беду или приучишься слишком много пить в плохой компании, и тогда начнешь болтать. Я, видишь ли, знаю об этом все. Все мы болтуньи.

- Я - нет, - запротестовала девушка. - Я никогда не стану болтать, обещаю вам, честное слово. Пожалуйста, позвольте мне уехать, куда я хочу, не мешайте мне заниматься своими делами, пожалуйста!

- У меня есть долг перед моим братом. Я оставлю тебя в покое, если ты станешь с нами сотрудничать.

- Я так и делала, пока это не случилось.

- Да, делала. Скажи мне, Люси, где она? Тогда я оставлю тебя в покое, а если хочешь, то можешь вернуться к нам на двойное жалование. Это ей мы не доверяем, ты же знаешь. Она в городе?

- Не знаю.

- Ты знаешь, что она здесь в городе. А теперь скажи мне, где она. Если скажешь, я дам тебе тысячу долларов наличными. Ну же, Люси, скажи мне!

- Не знаю, - снова ответила Люси.

- Тысячу долларов наличными! - повторила Уна. - Они у меня с собой.

- Не надо мне ваших денег, - ответила Люси. - Я не знаю, где она.

- Она в Белла-сити?

- Не знаю, мэм. Она привезла меня сюда и оставила. Как я могу знать, куда она поехала? Она ничего мне не сказала.

- Вот смешно, а я думала, что ты ее всегдашняя доверенная.

Внезапно изменившимся хриплым голосом Уна спросила:

- Ему сильно досталось?

- Да. То есть, я не знаю.

- Где он? В Белла-сити?

- Я не знаю, мэм.

Голос Люси стал вялый и монотонный.

- Я не знаю, о чем вы говорите, мэм.

- Мерзкая лгунья! - воскликнула Уна.

Послышался звук удара. Стукнул стул, кто-то громко икнул.

- Оставьте меня, мисс Уна!

Напряженная ситуация вернула Люси к угрюмому подчинению и сделал ее речь невнятной.

- Я ничего от вас не возьму. Я пойду в полицию.

- Извини, милочка, я не хотела причинить боль. Ты же знаешь мой мерзкий характер, Люси.

Голос Уны стал сиплый от волнения и деланной заботливости.

- Я сделала тебе больно?

- Нет, не сделали. Вы не могли сделать мне больно. Просто не подходите ко мне. Уйдите, оставьте меня в покое.

- Почему я должна так сделать?

- Потому что вы от меня ничего не добьетесь.

- На сколько же ты согласна, милочка?

- И не предлагайте мне денег. Я вам не "милочка".

- Пять тысяч долларов!

- Я не трону ваших денег.

- А ты становишься чересчур разборчивой, черномазая девка. Тебе ведь никто не давал работы, пока я не взяла тебя.

- Не называйте меня так, и делайте что хотите с вашей работой. Я не вернусь к вам даже под страхом смерти.

- Может быть, так оно и будет, - весело проговорила Уна. - Надеюсь, что смерть будет тебе угрожать.

Ее шаги прозвучали к выходу, и дверь хлопнула. Последовала мрачная тишина, потом серия звуков, медленных вялых движений. Они закончились скрипом пружин кровати и тяжелым вздохом. Я вернулся к окну. Голубизна неба ударила мне в глаза. У входа Уна садилась в такси, затем оно уехало.

Я выкурил две сигареты и, наконец, Люси вышла и заперла дверь на ключ, висевший на медном кольце. Несколько секунд она помедлила, стоя на бетонном крыльце, подобно неопытному ныряльщику, готовящемуся к трудному прыжку. Толстый слой пудры покрывал, как глазурь, ее лицо, не слишком хорошо маскируя цвет ее кожи. На ней была все та же одежда, но ее тело казалось более мягким и женственным.

Она прошла через двор, повернула направо и пошла по шоссе. Я последовал за ней пешком. Она шла быстрыми и неуверенными шагами, и я даже боялся, не собирается ли она броситься под машину. Потом ее походка стала более уверенной.

У первого же перехода она пересекла шоссе.

Я обогнал ее и нырнул в первый же магазинчик, оказавшийся на моем пути. Это был фруктово-овощной магазин с открытой витриной.

Склонившись над грудой апельсинов спиной к улице, я услышал, как простучали ее каблуки, и почувствовал, как ее тень упала на меня, подобно прохладному туману.

5

Улица шла параллельно Мейн, на расстоянии квартала от нее. Вдоль покрытого выбоинами асфальта теснились не попавшие на Мейн-стрит радио и сапожные мастерские, мастерские по ремонту мебели, магазины со средствами для уничтожения насекомых и закусочные, похожие на мухоловки. Люси остановилась перед домом в третьем квартале и оглядела улицу. Я стоял на автобусной остановке на углу, в сотне метров от нее. С внезапной живостью она перебежала затененный двор дома и вбежала по ступенькам на веранду. Я пошел за ней.

Дом, в который она вошла, имел заброшенный и архаичный вид. С одной стороны он вплотную примыкал к мастерской по чистке матрацев, с другой - к парикмахерской с одним-единственным парикмахером. Трехэтажный, с фантастической остроконечной крышей, он был построен до появления калифорнийского стиля архитектуры. Извилистые коричневые отметки уровня воды испещряли его серые боковые стены. Оконные переплеты нижнего этажа были выкрашены в белый цвет, и окна смотрели на солнце, словно очки слепца. Возле двойных дверей была табличка с надписью, выведенной крупными черными буквами: "Сэмюэль Беннинг, врач".

Карточка, прикрепленная над звонком, сообщала на английском и испанском:

"Звоните и входите".

Так я и сделал.

В прихожей пахло больничным мылом, стряпней, антисептиками и сыростью. Из полумрака на меня посмотрело лицо. Это было крупное мужское лицо, очень резкое и агрессивное. Я инстинктивно отпрянул, но потом понял, что это отражение моего собственного лица в тусклом зеркале, висящем на стене. Зеркало было вставлено в старую раму с причудливыми завитками.

Дверь в конце прихожей впустила свет и темноволосую женщину. На ней было серое полосатое форменное платье, и она была красива пышной горячей красотой. Она смотрела на меня черными глазами и, видимо, знала это.

- Вы хотите видеть доктора, сэр?

- Если он у себя.

- Пройдите в комнату ожидания, сэр. Он скоро вас примет. Дверь налево.

Она удалилась, мягко покачивая бедрами.

В комнате ожидания никого не было. Широкая, с несколькими окнами, она, очевидно, была раньше гостиной первого этажа. Теперь ее главным качеством было полное отсутствие респектабельности, начиная от раскромсанного ковра и кончая неопределенного цвета потолком. Вдоль стен стояло несколько расшатанных стульев, недавно обновленных с помощью яркого ситца. Несмотря на это, комната была из тех, на которых порочная нищета оставила свои следы.

Я сел на стул спиной к свету и взял журнал с расшатанного стола. Журнал был двухлетней давности, но он помог мне скрывать свое лицо. В дальней от меня стене находилась закрытая дверь. Через некоторое время дверь открылась и в ней появилась молодая брюнетка в плохо сидящей форме. За открытой дверью я услышал женский голос, похожий на голос Люси. Она там что-то говорила, но слов я не разобрал.

Вошедшая женщина резко закрыла дверь и подошла ко мне.

У нее были глаза цвета голубой эмали. Красота ее свела на нет убогость комнаты.

Я задумался над тем, как могла эта комната удостоиться чести принимать ее, когда красавица прервала мои мысли,

- Вы хотите видеть доктора?

- Да.

- Он сейчас занят.

- И долго он будет занят? Я спешу.

- Не могу сказать, как долго.

- Я немного подожду.

- Хорошо, сэр.

Она стояла под моим настойчивым взглядом с таким невозмутимым спокойствием, словно это было ее естественное состояние. Ее красота была не чувственной и не связанной с движениями. Она была застывшая, как красота статуи. Даже голубые глаза были плоскими, лишенными выражения. И все ее лицо, казалось, находилось под новокаиновой блокадой.