Л. Хват - Героический дрейф "Седова"

• Название: Героический дрейф "Седова"
• Автор: Л. Хват
• Издательство: ОГИЗ Государственное издательство политической литературы
• Жанр: История
• Год: 1940

Весной 1938 года три советские ледокольные судна с 217 людьми были зажаты арктическими льдами в море Лаптевых. 184 человека были эвакуированы самолётами на большую землю, а 33 остались на кораблях. Летом этого же года была предпринята попытка вывести дрейфующие корабли из ледового плена. Однако из-за повреждения руля ледокольный пароход «Григорий Седов» не смог следовать на буксире за посланным на выручку ледоколом «Ермак» и остался дрейфовать в Северном ледовитом океане. По воле обстоятельств корабль с 15 членами экипажа был превращён в подвижную научно-исследовательскую станцию. Только 13 января 1940 года дрейф «Седова» через Центральный Арктический бассейн подошёл к концу, когда к многострадальному кораблю наконец-то смог пробиться в Гренландском море самый мощный в то время советский ледокол «И. Сталин». Таким образом со дня выхода корабля из порта до момента окончания дрейфа прошло 812 дней…

---

Седовцы торжественно отпраздновали День Сталинской Конституции. Наступил новый, 1939 год. Уже пятнадцатый месяц дрейфовал во льдах "Георгий Седов". Но моряки не чувствовали себя оторванными от Большой Земли. Они внимательно следили за жизнью родины, живо откликались на все политические события, часто писали в газеты о ходе дрейфа и научных работах.

С Большой Земли приходили вести о подготовке к историческому XVIII съезду большевистской партии. Вся великая страна испытывала огромный подъем.

Радиостанция "Седова" приняла тезисы докладов товарищей Молотова и Жданова. Все моряки дрейфующего корабля внимательно изучали материалы. И вот тогда пятнадцать патриотов отправили телеграмму товарищам Сталину и Молотову:

"ДОРОГИЕ ИОСИФ ВИССАРИОНОВИЧ И ВЯЧЕСЛАВ МИХАЙЛОВИЧ!

ЭКИПАЖ ЛЕДОКОЛЬНОГО ПАРОХОДА "ГЕОРГИЙ СЕДОВ", ДРЕЙФУЮЩИЙ ВО ЛЬДАХ СЕВЕРНОГО ЛЕДОВИТОГО ОКЕАНА, ВМЕСТЕ СО ВСЕМ ВЕЛИКИМ НАРОДОМ НАШЕЙ РОДИНЫ ГОТОВИТСЯ К ВСТРЕЧЕ ИСТОРИЧЕСКОГО XVIII СЪЕЗДА ЛЮБИМОЙ ПАРТИИ. МЫ РЕШИЛИ, ЧТО НАШИМ ЛУЧШИМ ПОДАРКОМ ЗНАМЕНАТЕЛЬНОМУ СЪЕЗДУ БУДЕТ НАША РАБОТА БЕЗ СМЕНЫ НА ЛЕДОКОЛЬНОМ ПАРОХОДЕ "ГЕОРГИЙ СЕДОВ" ДО ВЫХОДА ЕГО ИЗ ЛЬДОВ АРКТИКИ. НЕСМОТРЯ НА ТО, ЧТО ПАРТИЯ И ПРАВИТЕЛЬСТВО ГОТОВЯТ НАМ ЛЕТНУЮ ЭКСПЕДИЦИЮ И ТЕМ САМЫМ ВОЗМОЖНОСТЬ ЗАМЕНЫ НАС НОВЫМ СОСТАВОМ ЗИМОВЩИКОВ, МЫ, УЧИТЫВАЯ БОЛЬШОЙ НАУЧНЫЙ И ПРАКТИЧЕСКИЙ СМЫСЛ ПРОДОЛЖЕНИЯ ДРЕЙФА СТАРЫМИ УЧАСТНИКАМИ, ЕДИНОДУШНО ГОТОВЫ ОСТАТЬСЯ НА ЛЕДОКОЛЬНОМ ПАРОХОДЕ ДО КОНЦА ДРЕЙФА.

ЗАВЕРЯЕМ ВАС, ЦЕНТРАЛЬНЫЙ КОМИТЕТ ПАРТИИ, ПРАВИТЕЛЬСТВО II ВЕСЬ ВЕЛИКИЙ НАРОД НАШЕЙ РОДИНЫ, ЧТО МЫ С ЧЕСТЬЮ ВЫПОЛНИМ ЭТО ВЗЯТОЕ НАМИ ОБЯЗАТЕЛЬСТВО И, ЗАКОНЧИВ ДРЕЙФ, СДЕЛАЕМ ЦЕННЫЙ ВКЛАД В СОВЕТСКУЮ НАУКУ, ПОКАЖЕМ ОБРАЗЦЫ МУЖЕСТВА, ВЫДЕРЖКИ И ОТВАГИ СОВЕТСКИХ ПАТРИОТОВ. ВАШЕ ИМЯ, ТОВАРИЩ СТАЛИН, ЯВЛЯЕТСЯ ДЛЯ НАС ТОЙ ПУТЕВОДНОЙ ЗВЕЗДОЙ, КОТОРАЯ ПРИВЕДЕТ НАС НА РОДИНУ ПОБЕДИТЕЛЯМИ.

По поручению экипажа "Георгий Седов"

КАПИТАН БАДИГИН ПАРТОРГ ТРОФИМОВ".

Спустя два дня седовцы радостно сообщили в Москву о том, что корабль прошел дальше самой северной точки на всем пути дрейфа известной норвежской экспедиции на корабле "Фрам". 15 ноября 1895 года, "Фрам" достиг широты 85 градусов 55 минут 30 секунд. "Седов" пересек этот рубеж, продвинулся севернее "Фрама".

Корабль украсился праздничными флагами. Торжественный митинг и троекратный ружейный залп ознаменовали достижение советским судном параллели, где еще не бывало кораблей. Теперь "Седов" вступил в область, в которой никогда не велись научные исследования. Что она представляет собой — никто не знал…

Седовцам открывалась возможность всесторонне изучить эту неизведанную область.

19 февраля Полянский принял радиограмму из Москвы: правительство удовлетворило ходатайство об оставлении всего состава экспедиции на борту "Седова" до окончания ледового дрейфа. Радостная весть окрылила отважных моряков. В этот день коллектив отмечал годовщину завершения героической папанинской экспедиции "Северный полюс", и седовцы дали слово по-папанински работать над изучением и освоением Арктики.

День открытия XVIII съезда большевистской партии героический экипаж провел с особым подъемом. Моряки "Седова" испытывали полное удовлетворение своим трудом: они сделали все возможное, чтобы наиболее плодотворно вести гидрологические исследования Северного Ледовитого океана. Измерение больших глубин и взятие проб грунта до этого не могло быть налажено из-за отсутствия лебедки и длинного троса. Экипаж сам соорудил лебедку, изготовил трос.

На открытой палубе в жестокие морозы боцман Буторин, матрос Гаманков, кочегар Гетман и другие расплетали старые стальные канаты и из отдельных прядей плели длинный лотлинь. Несколько раз при измерениях глубин он обрывался. Тогда моряки снова принимались за тяжелый труд. Так они сплели в общей сложности 14 километров троса…

Ко дню открытия XVIII съезда партии седовцы получили возможность измерять большие глубины и брать пробы грунта со дна Центрального полярного бассейна.

Это было заслугой всего коллектива седовцев, в первую очередь боцмана Дмитрия Буторина.

Даже бывалым морякам такая трудная и сложная работа могла показаться невыполнимой. Тысячи метров троса нужно было плести, перебирая каждую прядь, каждую проволоку, но Дмитрий Прокофьевич Буторин не видел в этом ничего особенного…

С ранних лет, работая вместе с отцом на зверобойных промыслах в Белом море, он стал "мастером на все руки". Сын помора, он вырос в семье, где все с ранних лет привыкли бороться с суровой стихией северных морей. Из поколения в поколение передавались поморские традиции, сложившееся еще в те времена, когда прадеды и деды нынешних отважных моряков ходили на утлых ботах промышлять треску и морского зверя у берегов Норвегии и Новой Земли.

Буторину было 14 лет, когда он впервые отправился на промысел морского зверя у Канинского полуострова, в Белом море. В 1927 г., работая в Долгощельской промысловой артели, Дмитрий Буторин первый раз вышел на зверобойку не на скромном промысловом боте, а на большом ледокольном пароходе: советская власть по-новому организовала промысел морского зверя в Горле Белого моря.

Дмитрий Буторин плавает на "Сибирякове", "Русанове", "Седове", участвует в экспедиции Арктического института, изучающей морского зверя. Наблюдательный моряк рассказывает ученым-биологам о жизни и поведении гренландского тюленя.

В 1930 г. Буторина призывают в Красную Армию. Он служит в пограничных войсках. После демобилизации Дмитрий Прокофьевич возвращается на "Седов". Шесть лет он плавает на ледокольном корабле. Матрос I класса стал боцманом.

"На судне все благополучно"

За полтора года дрейфа седовцы свыклись с обстановкой. На корабле установилась спокойная, размеренная жизнь. Правда, спокойствие это было относительным: то и дело на корабль наступали льды. Но к сжатиям моряки "Седова" привыкли, как к обычному явлению в полярном дрейфе.

На корабле сложился четкий распорядок судового дня. Ровно в полночь на вахту заступал радист Бекасов. В его обязанность входили метеорологические наблюдения через каждые два часа, наблюдения за льдом, осмотр судна.

Об Арктике говорят, что она коварна. И в самом деле, — она не раз учила седовцев внимательно приглядываться ко всем изменениям в окружающей ледовой обстановке. Снятие льдов обычно начинается так же неожиданно, как и кончается.

Вахтенный должен поднять на ноги всю команду еще до того, как нарастающий гул ломающихся у борта льдин прервет их сон. Молодой полярник Николай Бекасов на вахте внимательно оглядывал окружающие льды, прислушивался к каждому шороху.

В 4 часа утра Бекасова сменял капитан Бадигин. На судах предрассветная вахта считается самой неудобной; моряки не любят ее. Но здесь, в Центральной Арктике, вахты одинаковы: все те же нагромождения льдов, та же круглосуточная ночь…

В 7 часов Полянский включал радио, и звуки его помогали вахтенному будить экипаж. К этому времени Павел Мегер уже приготовлял завтрак: свежие булки, сыр, масло, кофе, чай.

Вахту принимал гидрограф Буйницкий.

Ровно в 9 часов начинались судовые работы. Врач Соболевский обходил помещения. Механики работали у лебедки, подготовляя ее к очередным глубоководным промерам.

Как только начинала работать динамо-машина, Полянский включал аккумуляторы на зарядку.

В полдень вахту принимал Соболевский. Это — время обеда. Седовцы обедали поочередно, сменяя друг друга. Если в часы обеда бралась гидрологическая станция, работа у лебедки ни на минуту не прекращалась: на посту всегда был вахтенный.

В 18 часов — ужин, потом — отдых. Одни катались на коньках, ходили на лыжах, другие играли на бильярде, в шахматы.

В 20 часов начинались занятия общеобразовательных кружков и курсов. В 21 час 30 минут — вечерний чай.

Так, по строгому расписанию, шла жизнь на "Седове".

Вокруг корабля на крепком ледовом поле вырос целый поселок. В 200 метрах от судна стояли парусиновые палатки с продовольствием, снаряжением и аварийной радиостанцией, дальше — склады угля и бензина. За зиму склады сильно занесло снегом; их обнаруживали по высоким шестам, которые были предусмотрительно поставлены еще с осени. Невдалеке от судна находились снежные домики для магнитных наблюдений и гидрологических работ.

В первых числах марта кончилась полярная ночь.

Радиостанция "Седова" приняла почти все материалы XVIII съезда партии. Моряки глубоко изучали доклад товарища Сталина. Проводились читки, беседы. В оживленных собеседованиях участвовал весь экипаж. Седовцы стремились ни в чем не отставать от соотечественников. Отдаленность от родины не мешала славным морякам жить полнокровной политической жизнью.

Сорок пять лет тому назад, дрейфуя в Северном Ледовитом океане, Фритьоф Нансен и его спутники на "Фраме" не имели замечательного изобретения человеческого гения — радио; о пути "Фрама" люди узнали лишь после того, как участники экспедиции Нансена вернулись на материк.