Эдуард Веркин - Друг апрель

• Название: Друг апрель
• Автор: Эдуард Веркин
• Жанр: Детская проза

Повесть Э. Веркина «Друг апрель» — повесть о непростой жизни в настоящем, с его гримасами и «свинцовыми мерзостями». Повесть о том, как нелегко подростку жить на маленьком железнодорожном переезде, где с большим трудом добывается кусок хлеба, где героя окружают не чистые на руку и душу люди, где ему, ещё совсем юному, приходится заботиться не только о себе самом, но и о своих близких — порою жалких, а то и вовсе подлых людей. Но герой повести стоит как скала, потому что на ногах его держит чистая, первая любовь.

---

— Скоро в Монако подамся, — сообщила Крылова. — Как все.

— Там и так народу много…

— А что делать? Тут то вообще… Слушай, Иван, а давай ты торговать будешь?

Аксён не понял.

— Раками, — Крылова поднялась с урны. — А что? Я тут ручей знаю, там раков полно. Ты будешь ловить, я буду варить, бизнес разведем.

Аксён зевнул. Идея, в общем-то, неплохая. Все равно делать нечего. А раками торговать нормально, никто вроде не продает их. И пивом еще.

— Я подумаю, — сказал он. — Только потом, в апреле уже.

— Семиволковых ждешь? — спросила Крылова.

Он хотел ее послать. А что, лезет в чужое дело, а еще раками хочет вместе торговать!

— Я тоже жду, — опередила его Крылова. — Мне Федор обещал насос наладить, у нас ведь сам знаешь, мужиков нет.

— Знаю.

— И Чугуну своему скажи, чтобы скамейку вернул.

— Какую скамейку?

— Чугунную. Вот тут, — Крылова ткнула пяткой в землю. — Вот тут была скамейка — он ее сдал.

— В лом?

— Ага. Если две тысячи мне не вернет — пойду к Савельеву. Так ему и скажи.

— Скажу.

Показался поезд. И снова вне расписания. Крылова предположила, что бензин везут — слишком уж рельсы корчились — тяжелый. Но это был не бензовоз. Танки. Целый эшелон танков. Новеньких, блестящих, только что с завода. На запад.

Сбоку выскочил Тюлька, и принялся громко считать танки, на двадцатом сбился.

— А вчера ракеты везли, — сообщила Крылова, когда эшелон скрылся. — Война что ли собирается… Тебе чего, Славик?

— Пива велели, — Тюлька протянул сетку и, обращаясь уже к Аксёну, весело добавил: — Жрут уже. Чугун «Камазом» хвастается.

«Камазом» Чугун обычно хвастался в самом начале. В средней стадии, похвалялся, как он рвал всех в Гудермесе, на финишной прямой следовал рассказ, про то, как он бухал в Кинешме с губернатором, и перебухал его с большим преимуществом.

— И этих еще просили… — Тюлька передал Крыловой авоську. — Анчоусов…

— Нет у меня анчоусов! — разозлилась почему-то Крылова. — А пиво малолетним нельзя продавать!

— Да продай ты ему, тетя Таня, а то его Чугун поколотит, — сказал Аксён.

Крылова принялась отсчитывать бутылки и ругаться, у Аксёна заболела голова, он прикинул, куда, и отправился на запад. Решил прогуляться, немного, часиков восемь. Четыре в одну сторону, четыре в другую, вдоль и против ветра. Так время пройдет гораздо быстрее, через восемь часов он вернется, и, может быть, они уже приедут. Даже скорее всего, именно сегодня, двадцать четвертого числа они и должны приехать! Дядя Гиляй сегодня приехал, а события все время идут стаями, почему бы и Семиволковым не приехать?

Запросто. Они всегда приезжали неожиданно… Хотя нет, раньше он всегда знал день. Да ему и не надо было особо ждать приезда, он и так почти каждый день с ней встречался в городе. А сейчас…

По другому все получилось.

Он шагал на запад между магистралями. Мимо летели составы, иногда он попадал между двумя сразу, это было забавно, стоять между грохочущими стенами.

И страшно чуть, совсем немного.

За четыре часа он сделал шестнадцать километров, определил по столбу. До Москвы было пятьсот восемьдесят один, он спустился с насыпи в лес и два часа сидел, глядя на поезда, потом отправился домой.

Вернулся около шести, в четыре часа не уложился, устал, спина разболелась. Хотелось забраться в ванную. Аксён всегда хотел поваляться в ванной, как в кино чтобы — с фиолетовой пеной, с прозрачными шариками, с солью. Только не получалось никак, в Ломах ванны ни у кого не было.

Ну, или в крапиву ноги. Только и крапивы сейчас не сыщешь, весна…

На перроне возле ларька сидел уже один Тюлька. На том же самой урне перевернутой. Спал, слюна по подбородку. Рядом стоял однорукий робот, из Петькиных игрушек. К роботу была привязана тележка с гайками, видимо, Тюлька определял сколько в роботе лошадиных сил. Проверял, утомился, уснул.

Аксён сел рядом. Киоск был уже закрыт, Крылова отправилась смотреть телевизор.

Аксён ткнул Тюльку локтем.

— Чего?! — дернулся тот.

Свалился с урны, урна толкнула робота, тот завелся, поволок телегу с гайками в сторону Новосибирска.

— Как там? — спросил Аксён.

— Не приехали…

— Я не про Волковых.

— А, у нас что ли?

Аксён кивнул.

— Совсем нажрались, — зевнул Тюлька. — Как Чугун взялся за табуретку, так я уже и удрал. Тут хорошо. Слушай, Аксён, давай все-таки шалаш починим, а?

— Починим… Потом…

Двадцать четвертое оказалось пустым. Из-за дяди. Он выбрал лимит приездов. Мог бы приехать завтра, или еще лучше никогда не приезжать, а он сегодня приперся. И все испортил.

— Ладно, Тюлькан, поднимайся. Домой двинем, жрать охота.

— Я не пойду, — Тюлька снова устроился на урне. — Еще часа три надо подождать, потом можно уже. Ты иди, а я потом уже…

— Как знаешь. Робота лови.

И Аксён двинул домой.

Во дворе разворачивался пикник. Вернее, уже сворачивался. Костер прогорел, тела располагались вокруг, в покрышках. Мать спала, в последнее время она часто спала. Дядя курил сигару. Чугун пребывал в полуживом состоянии, в последнее время он часто в нем пребывал.

— Ты где шлялся? — промычала очнувшаяся мать.

Аксён не ответил.

Мать рассмеялась.

— Это точно, — очнулся теперь уже Чугун. — Правильно мама подумала. Ждал свою дуру… Ромуальд наш Ромуальд… Мама, твой сын верит в любовь…

Чугун забулькал.

— Любовь это прекрасное… чувство, — с трудом заметил дядя Гиляй. — Кто не любил, тот это… не жил, короче… и не дышал… помаленьку… Как сказал великий Петрарка… ты как змея, в мой душ вползла украдкой…

— Короче, дело к ночи, — Чугун выбрался из покрышек. — Я что-то устал немного, давайте потанцуем…

Включил музыку.

Шансон. Самый растрэшовый. И принялся плясать. Извиваться то есть. Паскудно так, будто из Чугуна вытащили большую часть костей, одна дрянь осталась. И даже подвывал что-то там. Про любовь, какой она должна была быть в его понимании.

Мать механически хлопала в ладоши.

Дядя не вытерпел и с трудом возвысился над догорающим костром.

— Высвисте… Выключите это, — он повелевающее указал на магнитолу. — Это невыносимо, право, как в бабочкарии…

— Те чо, реальный музон не нравится? — насторожился Чугун.

— Ну что ты, Кеша, нравится… Так нравится, что это… Я просто к тому, что настоящие люди… это не слушают…

— А кто же это слушает?

Лицо у Чугуна приобрело капризное выражение.

— Ну, — поморщился дядя Гиляй, — шоферня всякая… Впрочем, если тебе так уж желается…

Чугун выключил музыку.

Аксёну хотелось спать. Но, судя по всему, намечалась драка, а Аксёну хотелось посмотреть, на что дядя Гиляй способен. Да и вообще, это было бы весело. А вдруг дядя Гиляй крут? Отправит Чугуна в больничку на пару месяцев, дышать станет полегче. Вот-вот она приедет, а тут Чугун…

Лучше без него.

— Тебе… Иннокентий… лучше вообще… воздержаться… — посоветовал дядя Гиляй.

Чугун хихикнул и деловито стал шарить по карманам и чего-то бурчать под нос.

Началось, понял Аксён и на всякий случай отодвинулся подальше.

— Я тебя сейчас воздержу… — Чугун бычьи огляделся, поднял пустую бутылку, хлопнул ее о башку.

Впечатление хотел произвести, розочку сделать, не получилось, голова от пьянки распухла, стала мягкой и бутылка не раскололась.

— Не, Чугун, в десантуру тебя не возьмут, — прокомментировал Аксён. — Такие с пиндосами не справятся! Гонишь ты про Гудермес!

Тюлька обидно засмеялся. Аксён оглянулся. Младший не удержался, заявился домой, сидел теперь в обнимку с покрышкой, наблюдал. Глаза сЛюбкали.

— Заткнись, дристун! — Чугун разделал бутылку о мангал и принялся наступать на дядю.

— Гиляй насмерть его только не надо… — зевнула мать и побрела к дому.

— Не волнуйся, дорогая, — заверил дядя Гиляй, — я его не сильно зарежу…

Аксён вдруг понял, что дядя не пьян. Совсем. Только что заикался, а теперь…

Чугун сделал выпад розочкой. Но вместо дяди Гиляя попал в тракторную покрышку и завяз в ней оружием.

— Сам дристун, — сказал негромко Тюлька.

Аксёну стало все ясно, ну, кто возьмет верх. У Чугуна никаких шансов, дядя Гиляй быстрее, и что самое главное, опытнее.

Чугун вызволил розочку из резины и кинулся на дядю повторно. В руке у Гиляя возник ножик. Раскладушка, бабочка, Аксён точно не помнил названия. Да и разглядеть ее было сложно, она просто блестела вокруг дядиной кисти, сливаясь в одно мутное пятно.

— Ух ты! — хлопнул в ладоши Тюлька.

— Юноша не склонен к консенсусу, — сказал дядя Гиляй. — В современном обществе так нельзя, мы не неандертальцы.

После этого дядя совершил сложное трудноуловимое движение обеими руками, левой отвлекающее, правой атакующее, и брызнула кровь, Чугун ойкнул и уронил розочку.