Глория Даймонд - Хозяйка сердца

• Название: Хозяйка сердца
• Автор: Глория Даймонд
• Издательство: Панорама
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 1998

Долгие годы ждала Одри Клиффорд случая, чтобы поквитаться с виновником смерти своей сестры. Под подозрением были три человека, и она предвкушает сладостный миг торжества, когда выведет преступника на чистую воду. Однако открытию истины отнюдь не сопутствовали удовлетворение и триумф, и Одри вдруг поняла: она никогда и не жаждала мести, а лишь искала справедливости. И обрела ее вместе с покоем и любовью.

---

— Но Эстер этого было мало, да? — Одри почти видела перед собой эту сцену. Сестра любила плавать и, кроме того, обожала острые ощущения. Войти ночью по пояс в воду и окунуться — забава не для нее.

— Скорее всего, так и случилось. Юджин рассказывал, что она, не останавливаясь, продолжала идти навстречу волнам. Он не мог остановить ее и, конечно же, побоялся следовать за ней. Проплыв немного до отмели, она позвала его за собой, но куда ему…

Одри без труда представила, как сестра дразнит Юджина. Рядом с бесстрашной Эстер она и сама не раз оказывалась в роли беспомощного цыпленка и помнила, как ей было страшно.

— Юджин толком не знает, что произошло дальше. Судя по всему, Эстер подхватило подводное течение. Они нередко возникают в промоинах между отмелями и бывают очень мощными, с ними трудно справиться даже сильному и опытному пловцу. Юджин рассказывал, что ничего не предвещало опасности. Просто Эстер вдруг исчезла.

Ох, сестренка… У Одри вновь заныло сердце. Золотоволосая красавица, никогда не знавшая страха…

— Юджин подождал несколько минут, надеясь, что она вынырнет. Потом запаниковал и кинулся искать Фредерика.

— Почему именно его?

— Ну, это далеко не так глупо, как может показаться. Фред очень хороший пловец, во время летних каникул даже работал спасателем. Как бы там ни было, оба моих кузена искали девушку до самого рассвета, пока не пришли к выводу, что уже ничего не поделаешь — слишком поздно. Юджин совершенно растерялся, впал в прострацию, и тогда Фредерик принял решение никому ничего не рассказывать, потому что понимал: брат не выдержит допроса и во всем признается. Подозреваю, что Фред стремился избежать и общественного скандала. Он собирался жениться на Айрис, а ее семья пришла бы в ужас, узнав, что родной брат жениха замешан в таком деле.

— А как относительно тебя? — У Одри подкашивались ноги и ей захотелось присесть. — Ты тоже считал, что молчание будет лучшим выходом из положения?

— Кузены мне ничего не рассказали. — Теперь Джон снова выглядел предельно уставшим. — У меня была репутация человека… ну, небезразличного к подлости и изворотливости. Они решили, что мне нельзя доверить такую тайну. Состряпали алиби для Юджина на случай, если Эстер кому-то обмолвилась о прогулке, а также договорились утверждать, что не расставались всю ночь. — Джон сокрушенно покачал головой. — Ирония судьбы в другом… Когда кто-то рассказал, что видел в ту ночь Эстер с одним из братьев Олтман, единственным, у которого не оказалось алиби, был я.

Одри смущенно потупилась.

— Мне так жаль.

— Неважно. В любом случае, с их точки зрения, я как нельзя лучше подходил на роль подозреваемого. Ты же знаешь, я сын человека с запятнанной репутацией. Впрочем, все эти детали несущественны. Просто я хотел, чтобы ты увидела подлинную картину событий.

— Как ты все это выяснил? И когда?

— Прошлой ночью. Уйдя от тебя, я нашел кузенов и выложил им все, что ты мне сказала. И заявил… Словом, призвал к ответу. — Они немного покочевряжились, — продолжил Джон, — но поняли, что я не оставлю их в покое, и все выложили.

— Почему ты не рассказал мне? — осторожно спросила Одри, чувствуя, что ступает на опасную почву. — До того… — Она сделала многозначительный жест рукой. — До того, как все это случилось?

— Я собирался, — пожал плечами Джон, — но Фредерик попросил дать ему тридцать шесть часов. Он хотел во всем признаться Айрис и с достоинством выйти из предвыборной гонки. В его просьбе был известный резон, и я согласился ничего не рассказывать тебе до сегодняшнего дня.

— Фредерик не будет баллотироваться? — ошеломленно спросила Одри. — Почему?

Джон скептически взглянул на нее.

— Боится, что кое-что о нем просочится в печать… Наивно было бы думать, что кандидат избежит скандала и полного краха на выборах.

— Ах вот как. Понимаю. — Она смотрела на краешек восходящего солнца, лучи которого все ярче серебрили песок. — Значит, ты думаешь, что я намерена всю эту историю предать огласке?

— Как тебе сказать… В общем-то… да, я так думал, — медленно произнес он. — До этой ночи.

— А теперь?

— А теперь не знаю. — Джон нахмурился. Щетина, которой он оброс за ночь, придавала ему угрожающий вид. — Тебе представилась возможность воздать всем по заслугам. Так сказать, око за око. Но вроде ты не кровожадна. Иначе не боролась бы так отчаянно за жизнь Юджина.

Господи, вздохнула Одри, да я бы бросилась спасать и тысячу пьяниц, только бы вернуть доверие Джона и искупить свою вину в том, что подозревала его.

— Если хочешь, можешь отправляться в полицию, — устало продолжал он. — Юджин сейчас в таком состоянии, что его ничто не волнует. Да и Фред, думаю, испытает облегчение, когда вся эта история наконец-то закончится. Их волнует сейчас только одно: как бы грех с души снять. В общем, — закончил Джон, — поступай так, как считаешь нужным, и, видит Бог, у тебя есть право на это. Никто не осудит тебя, не собираюсь осуждать и я.

Одри прекрасно понимала, что Джон старается дистанцироваться, специально воздвигая каждым словом стену между ними. Все кончено, он не собирается прощать ее.

Джон медленно повернулся, видимо, собираясь уходить.

— Подожди! — Одри схватила его за руку. — Мы еще многого не сказали друг другу. Столько говорили о прошлом, а настоящее? Теперь нам все известно и об Эстер, и о Юджине. А что же делать с сегодняшним днем? А как же мы?

— Мы? При чем тут мы с тобой? Олтманы несут ответственность за смерть твоей сестры, в этом ты никогда не сомневалась. — Он протянул руку, на запястье которой в свете раннего утреннего солнца была отчетливо видна летящая птица. — А этот буревестник? Ты видела его в ночных кошмарах, но я не в силах ничего изменить.

Голос Джона звучал так бесстрастно, что у Одри разрывалось сердце. К глазам подступали слезы беспомощности и отчаяния.

— У меня теперь будет новый страшный сон, — дрожащим голосом призналась она. — Сон, в котором ты бросаешь меня, обрекая на одиночество.

Перед ней словно разверзлась пропасть этого кошмара, и, не выдержав боли и обиды, Одри залилась слезами. А ведь ей хотелось быть стойкой, гордой, убедительной и достойной доверия. Ей была нужна любовь Джона, а не жалость.

— Я верила в тебя. Ничего не знала, но верила… И в свою любовь к тебе.

Голос у нее задрожал, слезы текли по щекам, как у ребенка, и, увидев их, Джон выругался сквозь зубы.

— Не надо, — мягко попросил он. — Я не хочу больше видеть твоих слез. Никогда.

— Тогда прошу тебя, — взмолилась Одри, — останься со мной.

— Зачем? — спросил он холодно. — После всего, что произошло, ты все равно не сможешь любить меня.

— Смогу, — с отчаянием воскликнула Одри. — И всегда буду любить тебя. Я не собираюсь идти в полицию, не хочу, чтобы прошлое губило еще чью-то жизнь, чтобы оно погубило и нас. — Она прижалась щекой к его руке. — Я люблю тебя! А ты меня? Хоть немного?..

Джон замер на несколько невыносимо долгих секунд и вдруг с силой притянул ее к себе. Страх и паника Одри уступили место приливу радостной надежды.

— Я не могу любить тебя «хоть немного», дорогая. — Он наклонился к ней и зашептал в ухо: — Я могу любить тебя лишь всем сердцем.

— О, Джон…

Он закрыл ей рот поцелуем, заставив замолчать. Одри прижалась к нему, тая от прикосновения к его телу и не веря, что все это на самом деле, что это счастье будет длиться вечно.

И когда Джон взглянул ей в глаза, стало ясно, что волшебный нектар любви, который он пил с ее губ, излечил его душу. Во взоре Джона снова была нежность.

— Я могу любить тебя только так: безоглядно, беззаветно, сходя с ума…

Одри улыбнулась сквозь слезы.

— Что ж… меня это устраивает. — Перебарывая остатки страха, она игриво уточнила: — И на завтрак? И на обед? Даже на ужин?

— Не забывай еще закуску по ночам, — расплылся он в греховной и соблазнительной улыбке.

— А Фред предупреждал меня, что ты никогда не удовлетворишься скромной ванильной булочкой. — Одри не сводила глаз с лица любимого. — Он сказал, что ты никогда не откажешься от более экзотических блюд.

Джон расхохотался.

— Откуда ему знать, что мне нужно? — Он поцеловал Одри в губы. — Хотя в некотором смысле этот ловелас прав. Мне действительно нужны самые разные блюда. Такие, как ветреность и верность, как страсть и гордость, как беззащитность и смелость. — Он улыбнулся. — И все это есть в тебе. — Он снова поцеловал ее. — Так что не меняйся, что бы ни говорил мой кузен.

— О Господи, — покраснела она от удовольствия. — Честно говоря, сомневаюсь, что Фред узнал бы меня по этому описанию. Я и не подозревала, что обладаю этими качествами.

Джон ухмыльнулся.

— Мистер Эрскин как-то предупредил меня, что из того, что ты не знаешь о себе, можно составить энциклопедию. — Он приложил палец к ее губам, останавливая готовый вырваться протест. — А вкусы и пристрастия Фредерика далеко не столь изысканны и безупречны, чтобы он мог оценить слишком тонкую для него смесь ароматов. Вот поэтому, любовь моя, тебе и предстоит стать моей женой, а не его.