Глория Даймонд - Наваждение

• Название: Наваждение
• Автор: Глория Даймонд
• Издательство: Издательский Дом «Панорама»
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2001
• ISBN: 5-7024-1237-0

Несмотря на превратности судьбы, сердце Эвелин Флауэр не ожесточилось. Она усвоила главный урок: если хочешь избежать душевных ран, держи мужчину на расстоянии. Но как воплотить принцип в жизнь, если рядом Квентин Блейн — неотразимый красавец, обаянию которого противостоять невозможно…

---

Его гнев не испугал ее. Она слышала в его голосе только боль.

— Нет, — сказала она и положила руку на его напряженные пальцы, сжимавшие перила. — Конечно, не могу. Но я умею слушать. И мне это небезразлично.

— Что слушать? Крики по ночам? — Его глаза казались совсем темными. — Хотел бы я, чтобы вы никогда этого не слышали.

— Но почему? — спросила Эвелин, погладив его дрожащие пальцы. — Вам нечего стыдиться. Вы просто позвали брата по имени. Вот и все.

— Да? — Его гнев, кажется, начал утихать. — Это правда?

— А сами вы не помните?

Квентин медленно покачал головой.

— Нет. Я никогда не помню, что говорю или делаю во сне. Просто просыпаюсь от звука собственного голоса.

— А сны вы помните?

Со вздохом он опустил подбородок на перила балкона.

— Да. — Он закрыл глаза. — Всегда.

— Расскажите, — попросила Эвелин и провела рукой по его темным волосам. — Расскажите мне свои сны.

— Нет, — прошептал он, и его щека дернулась. — Не могу.

Ее рука не могла остановиться лишь на его волосах. Своенравные пальцы повторяли очертания лба, щек, подбородка этого красивого лица, мужественность которого подчеркивала даже боль в глазах.

Когда ее палец коснулся его губ, Квентин преобразился в одно мгновение. Он посмотрел на Эвелин, и его глаза уже не были такими темными. В них сверкали серебристые отблески луны.

— Нет, — уже другим голосом повторил он. — Я не хочу говорить о снах.

Оторвав руки от перил, он повторил движение Эвелин и обрисовал контур ее лица.

— Я вообще не хочу разговаривать, — с хрипотцой сказал он. Его руки притянули к себе лицо Эвелин так близко, что она едва не утонула в глубине его бездонных глаз.

Она инстинктивно покачнулась, стараясь удержать равновесие. И тогда Квентин поцеловал ее. Его губы были совсем холодными, и Эвелин словно пронзила ледяная молния. Она невольно поежилась, точно каждое нервное окончание пришло в движение. Его поцелуй стал глубже, губы чуть приоткрылись, открывая ей теплоту, которая скрывалась за ними.

Всем своим существом Эвелин потянулась к этой теплоте. Она обвела языком контур его губ, и Квентин не смог сдержать стон.

— Эвелин, — прошептал он и поцеловал ее еще жарче.

Она словно таяла, и пар, исходивший от их разгоряченных тел, сливался в волшебное облако.

Но этого им было мало. Их разделяли перила балкона, не давая жаждущим телам слиться воедино так же, как сливались их губы. Хотя Эвелин не открывала глаз, перед ее мысленным взором стояло его полуобнаженное тело в лунном свете. Наверное, его грудь тоже совсем холодная, мелькнуло у нее в голове, и она представила, как прижимается к ней. Вначале ее обжег бы холод, а потом согрело бы его тепло. Его грудь с темными волосками всего в нескольких сантиметрах от ее рук. Она могла бы положить ладони на его соски и согреть их, и они бы расслабились. А потом она снова заставила бы их напрячься…

— Я хочу тебя, — сказала она, едва дыша после поцелуя.

Он оторвал губы только на секунду, чтобы спросить:

— Ты уверена?

Уверена ли она? Да она никогда ни в чем не была так уверена! Ее грудь напряглась, соски стали твердыми. Она почувствовала, что ее охватила какая-то неодолимая сила.

— Я хочу тебя, — повторила она, и тогда Квентин отстранился.

Она открыла глаза и увидела Квентина. Его губы припухли, глаза сверкали. Ее сердце гулко забилось где-то в горле.

— Иди ко мне, — сказал он и распахнул дверцу, разделявшую их балконы.

Эвелин медленно сделала шаг, не отрывая от него взгляда. Мужество почти покинуло ее. Она открыла было рот, чтобы что-то спросить, но язык не слушался.

— Иди ко мне, Эвелин, — повторил Квентин, и его голос звучал низко и властно. Эвелин чувствовала себя загипнотизированной. Ноги уже слушались не ее, а кого-то другого. — Докажи, что ты уверена.

Один шаг — и она окажется в его объятиях. А завтра? — тревожно спрашивал внутренний голос. Что будет завтра? Завтра он возненавидит тебя.

Но сейчас никакого завтра не существует. Есть только ночь и ее любовь к нему. Опираясь на перила, она шагнула вперед, стараясь не упасть.

В ту же секунду Квентин, точно не в силах больше ждать, подхватил ее на руки и прижал к своей груди. Даже сквозь махровый халат Эвелин чувствовала, как гулко бьется его сердце. Ей хотелось сбросить с себя все и прижаться к Квентину всем телом, сердце к сердцу. Он внес ее в свою комнату. Лунный свет сюда проникал очень слабо. Подойдя к постели, Квентин осторожно поставил ее на ноги, и Эвелин, скользнув вдоль его тела, снова ощутила под ногами пол.

Затаив дыхание, она ждала, что он снимет с нее халат, но он даже не коснулся ее. Вместо этого Квентин рывком развязал шнур на пижамных брюках, которые упали бесформенной кучей к его мускулистым ногам.

Он просто стоял и позволял Эвелин любоваться его телом в неясном свете. Не проронив ни слова, она словно впитывала глазами каждый сантиметр. Даже под ее пристальным взглядом Квентин не чувствовал смущения от собственной наготы, хотя Эвелин по-прежнему оставалась в халате.

— Дотронься до меня, — прошептал он, взял ее дрожащую руку и положил себе на грудь, туда, где быстрыми толчками билось сердце. — Чувствуешь, что ты со мной делаешь?

Казалось, под ее рукой передается телеграмма с каким-то срочным сообщением, и Эвелин попыталась прочесть ее.

Но, прежде чем она успела сделать это, Квентин опустил ее руку на свой плоский живот, а затем ниже, туда, где жар становился нестерпимым.

— И здесь. — Он не выпускал ее руки. — Почувствуй, что ты со мной делаешь.

Эвелин издала какой-то звук, в котором не было слов, лишь удивление, как горячо откликнулось ее тело на новые ощущения.

— Я должен стыдиться того, что хочу тебя так сильно? — глубоким низким голосом спросил Квентин.

Эвелин в замешательстве покачала головой. Стыдиться? Стыдиться того, что он такой красивый… и мужественный?

— Нет, — ответила она. Его тело было таким восхитительным. — Почему стыдиться? Это же… — Она запнулась, ища подходящее слово. — Это… чудесно.

— Но тебе же было стыдно, когда я трогал тебя у водопада, — проговорил он. — Ты стыдилась того, что хотела меня. — Его глаза закрылись, он словно вызывал воспоминания. — Тогда ты была прекрасна, — напряженно сказал он, и Эвелин почувствовала, как он дрогнул под ее рукой. Она понимала, что это значит — это напряженное, дрожащее, горячее тело желает удовлетворения, которое она ему может дать.

Нет, это нечто большее чем желание. Это необходимость. По тому напряжению, что чувствовалось под ее пальцами, Эвелин поняла, какой властью обладает над ним, и это привело ее в восторг.

Теперь она знает путь, подсказанный собственными желаниями и тем возбуждением, которое она испытала у водопада. Словно поняв это, Квентин убрал ее руку. Затем он застонал, словно дошел до последней точки накала.

— Перестать? — прошептала Эвелин, поражаясь, насколько ей не хочется останавливаться. Ее тело тоже напряглось, словно его удовольствие стало и ее удовольствием тоже.

Квентин глубоко и прерывисто вдохнул.

— Да, пока, — сказал он. — Думаю, теперь моя очередь. — И он протянул руки к поясу ее халата.

Квентин быстро справился с халатом, но, обнаружив под ним рубашку, он яростно заворчал от нетерпения. Затем, расстегнув пуговицы, медленно опустил бретельки с плеч Эвелин.

Когда ее одежда упала на пол рядом с его пижамой, он перевел дух.

— Ты невероятно красивая, — прерывистым голосом сказал он, пожирая Эвелин глазами. — Я мечтал об этой минуте, но и представить себе не мог, какая ты красивая.

Затем его руки повторили каждый изгиб ее тела с таким знанием дела, что Эвелин опасалась, что ноги не удержат ее.

Квентин, видимо, тоже понял это. Он снова поднял Эвелин на руки, и ее грудь на фоне его смуглой кожи казалась белоснежной. Сделав три шага к кровати, он опустил Эвелин на постель с такой нежностью, что она едва не разозлилась. Она не хотела нежности. Она хотела, чтобы Квентин взял ее так страстно, чтобы все закружилось вокруг.

— Люби меня, Квентин, — взмолилась она, протягивая к нему руки. — Прямо сейчас. Пожалуйста.

И, словно прочтя ее путаные мысли, Квентин сжал ее с такой страстью, о существовании которой она раньше и не подозревала. Его поцелуй был горячим и жадным, затем он осыпал поцелуями ее шею и грудь. Он целовал Эвелин до тех пор, пока она не начала извиваться, словно умоляя его коснуться ее везде одновременно.

Квентин прекрасно понял. Он знал, чего она хочет, и предугадывал малейшее желание. Каждый раз, когда она ждала от него чего-то, он давал ей в несколько раз больше. Его руки были жесткими, но не причиняли боли. Его рот стал настойчивее, пальцы требовательнее. Казалось, он понял, что Эвелин не хочет быть фарфоровой статуэткой, к которой нужно относиться с благоговейной осторожностью. Она хотела, чтобы ее захватила страсть, горячая и быстрая, как падающая звезда.