Элизабет Хеншэлл - Наперекор судьбе

• Название: Наперекор судьбе
• Автор: Элизабет Хеншэлл
• Издательство: Радуга
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1997
• ISBN: 5-05-004699-8

Как трудно бывает порой сделать правильный выбор! Особенно когда кажется, что весь мир ополчился против тебя. Жизнь никогда не баловала Мэдселин де Бревиль: родители умерли, жениха убили в день свадьбы, да и сейчас приходится жить среди чужих людей. Но сдаваться она не намерена. Мэдселин понимает, что за счастье нужно бороться до конца. Наперекор судьбе!

---

Мэдселин почувствовала, что она почти не дышала все это время, и медленно вдохнула. «Все это очень умно, и Орвелл необычайно изворотлив. Они не должны верить ему».

— Разумеется, — продолжал Орвелл, — я был не первым, кто пытался договориться с ними. Они очень настороженно отнеслись сперва к моим намерениям, но потом мне удалось обмануть их.

— А почему вы не говорили об этих планах Д'Эвейрону? — подозрительно поглядел на него Вернон.

— Это слишком опасно. Скотты сказали, что кто-то уже платил им, и я не хотел возбуждать подозрения. Это необходимо было держать в тайне.

— Что ж, весьма удобно, — пробормотал маленький черноглазый барон.

Проигнорировав эту колкость, Орвелл повернулся и поглядел на Малле.

— То, что Д'Эвейрон подозревал меня, было мне как раз на руку. До скоттов дошли такие слухи, и они стали доверять мне. Я был близок к тому, чтобы раскрыть, кто стоял за всеми этими набегами, но тут Д'Эвейрон допустил ошибку.

Альберт Малле с шумом выдохнул:

— Ричард Д'Эвейрон — не дурак, Орвелл. Он никогда не доверял тебе.

Орвелл лишь покачал головой:

— Он ошибался. Он доверился дурному человеку.

При этих словах в зале раздался гул голосов. Мэдселин заерзала на скамейке, желудок у нее сжался. Громкий звон, донесшийся с верхнего стола, утихомирил всех.

— Таким образом, обвиняемый превращается в обвинителя? — Суровые глаза де Монморанси устремились на Орвелла. — И кто же этот человек?

Мэдселин затаила дыхание, а Орвелл повернулся на каблуках и указал прямо на Эдвина Эдвардсона:

— Вот этот англичанин — истинный предатель.

В толпе раздались отрывистые возгласы, и Альберт Малле был вынужден еще раз ударить в гонг.

— Тишина! — властно приказал он. Эдвин не двигался, и лицо его не изменилось. Он продолжат немигающе смотреть на Орвелла. Его явно не удивило выдвинутое против него обвинение.

— Ричард Д'Эвейрон неплохо разбирается в людях. — Ледяные слова Малле разнеслись по залу. — Он доверял Эдвину Эдвардсону потому, что у него на это были причины. Может, Эдвин и англичанин, но он преданный, честный и достоин доверия.

Лицо Орвелла оставалось совершенно бесстрастным.

— Да, он был верен Д'Эвейрону. А вы когда-нибудь интересовались, почему?

Мэдселин внезапно взглянула на Эдвина и обнаружила, что тот не сводит с нее глаз. В этих глазах горела такая страсть, смешанная с печалью, изливавшаяся из самой глубины его души, что это было невозможно выдержать.

— Эдвин Эдвардсон убил нормандского аристократа в отместку за гибель своей семьи. И с тех пор Ричард Д'Эвейрон прикрывает его.

Мэдселин почувствовала, как горло ее сжалось. Она посмотрела на Эдвина. Глаза его были закрыты.

— Кто был тем нормандцем? — спросил де Монморанси.

— Ги де Шамбертен. Он участвовал со мной в кампании на севере Англии. Эдвардсон выследил его и убил прямо в день свадьбы.

Кровь отхлынула от лица Мэдселин. Она ни на минуту не могла предположить, что Ги пал от руки Эдвина.

— Ты убил его? — прошептала она. — Ты убил Ги?

Эдвин просто кивнул. Это было последнее, что увидела Мэдселин, прежде чем в голове ее что-то разорвалось, и она погрузилась в спасительную тьму забвения.

Глава семнадцатая

— Очнитесь, миледи!

Настойчивая мольба Эммы вернула Мэдселин сознание. Она открыла глаза и поняла, что находится уже не в зале, а в своей комнате, на постели.

— Правда, что он убил Ги? — Мэдселин сразу вспомнила свою последнюю до обморока мысль.

Рядом с лицом Эммы возникло другое. Это был Эдвин, он угрюмо склонился над ней. Тишина между ними затягивалась, пока, наконец, Эмма не выдержала.

— Не сомневаюсь, вам есть, что сказать друг другу, поэтому я вас ненадолго оставлю наедине. И больше не огорчайте ее, англичанин, — погрозила она Эдвину пальцем.

На это Эдвин лишь быстро кивнул головой. А когда Эмма покинула комнату, присел рядом с Мэдселин.

— Ты, правда, это сделал? — спросила она, зная ответ. Но ей все равно хотелось услышать это из его уст.

— Да.

Больше он ничего не сказал, просто сидел рядом и ждал ее вопросов. Мэдселин с трудом приподнялась и села.

— А почему ты сам не сказал мне об этом? Ты ведь знал…

Эдвин кивнул, глубоко вздохнув.

— Да, я знал с того самого дня на берегу, когда ты мне назвала его имя. Я пытался сказать тебе об этом прошлой ночью, но ты не разрешила мне. Хотя, — пожал он плечами, — я не очень-то старался.

Мэдселин ничего не ответила, но смотрела на Эдвина, явно ожидая, чтобы тот продолжал.

— Я не очень старался, потому что понимал, что ты будешь меня ненавидеть. Да простит меня Господь, Мэдселин, но я не вынес бы твоей ненависти. Я сознаю, что поступил неправильно, но я просто хотел провести одну счастливую ночь с тобой, прежде чем принять смерть.

Она покачала головой, не желая верить, что этот человек, которого она считала достойным доверия и честным, не только зарезал ее жениха, но и не сказал ей правду. Его обман поразил ее в самое сердце.

— Я могла бы простить многое, Эдвин Эдвардсон, но я не могу простить ложь. Если бы ты мне сказал и предложил сделать выбор, я, возможно, смогла бы полюбить тебя. А так — ты взял обманом то, что мог получить по любви.

Эдвин склонил голову.

— Да. — Потом он поднял голову и пристально посмотрел на нее. — Но я ни о чем не сожалею, Мэдселин де Бревиль. Хотя бы одну ночь мы любили друг друга. Несмотря на то, что я сожалею об обмане, я не могу жалеть о том, что случилось.

Он быстро встал.

— Я ухожу, чтобы не причинять тебе боль. Но знай: я люблю тебя, — пробормотал он, а потом повернулся и покинул комнату.

В пустой комнате стало как-то холодно, и Мэдселин тяжело откинулась на подушку.

— Я тоже люблю тебя, — прошептала она ему вслед, — но не могу простить тебе этого. «И все же, в чем дело? Эдвин собирается умереть, и ведь он ухватился всего лишь за единственную соломинку, предложенную ему». Мэдселин застонала, зарылась лицом в подушку и горько зарыдала, и рыдала до тех пор, пока у нее не остаюсь ни единой слезинки.

Забыв о времени, Мэдселин смотрела на языки пламени. Она понятия не имела, сколько часов прошло с тех пор, как ушел Эдвин. Ей казалось, что прошли годы. «Я никогда больше не увижу его». Сердце у нее разрывалось, как тогда, восемь лет назад. Но сейчас ей было гораздо больнее.

По правде, говоря, она мало знала о Ги, лишь то, что это был красивый рыцарь, такой очаровательный, забавный. Когда он умер, она оплакивала не столько его, сколько ту жизнь, которую, как она предполагала, они могли бы провести вдвоем. Но Эдвин — это совсем иное. Они спорили, конфликтовали друг с другом, но шли вместе в эти последние несколько недель. «Мы любили друг друга одну ночь. Я думала, что узнала его».

У нее застрял ком в горле, на одеяло закапали слезы. Неожиданно перед ней возник отец Падрэг.

— П-простите меня, — запинаясь, выговорила она. — Я н-не слышала вас.

— Да, — тихо ответил он. — И это меня не удивляет.

Пытаясь перестать плакать, Мэдселин громко шмыгнула носом, но это не помогло. Священник подал ей чистую тряпку и сел возле кровати.

— Итак? — решительно начал он. — Не желаете ли вы со мной о чем-нибудь переговорить? — Он внимательно следил за Мэдселин своими карими глазами, а она тем временем вытерла глаза и высморкалась.

Потом настороженно поглядела на него:

— В каком качестве? Вы имеете в виду — как со священником?

— В любом, — ответил он. — Иногда необходимо с кем-нибудь поговорить. Возможно, я лучше понимаю жизнь, чем вы думаете.

Что-то в его голосе было такое, что заставило Мэдселин более внимательно посмотреть на него. «Возможно, я ошибалась в своих поспешных выводах о священнике».

— Эдвин убил Ги, — тихо произнесла она. — И разрушил мою жизнь.

Отец Падрэг кивнул. Губы его были тесно сжаты.

— Такое действительно очень трудно простить. А он сказал вам, почему он это сделал?

— Он думал, что Ги был одним из тех нормандцев, что убили его родных.

Священник тяжело вздохнул и посмотрел на Мэдселин.

— И это тоже очень трудно простить, не так ли?

Пальцы Мэдселин забегали по краю одеяла.

— Однако он ждал этого несколько лет. А потом убил в утро нашей свадьбы.

— А сейчас? — нежно подсказал Падрэг.

— Сейчас? Сейчас я обнаружила, что люблю человека, который убил моего жениха, и не могу удержаться от ненависти к нему. Все это так бессмысленно. — Мэдселин крепко переплела пальцы и попыталась удержать очередной поток слез.

— Человеческая натура — странная вещь, — заметил отец Падрэг. — По своему опыту знаю, что люди стремятся иметь то, чего они никогда не получат. Реальность обычно — это нечто иное.

Нахмурившись, Мэдселин посмотрела на него в надежде, что он просветит ее. «Теперь он произносит какие-то бессмысленные слова».