Франсуаза Саган - Зима любви

• Название: Зима любви
• Автор: Франсуаза Саган
• Издательство: РИТМ
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-900202-21-6

С милым рай в шалаше? Женщине, легко и беззаботно порхающей по жизни, как бабочка над усеянным цветами полем, доводится проверить это нехитрое высказывание. Так что же все-таки «главнее»: беззаботность и привычка к счастливой безбедной жизни в комфорте и роскоши или любовь, влечение тел и душ? Или же просто всему свое время?

---

Она все понимала. Она слишком хорошо знала свой город. Когда-то, тридцать лет назад, ей повезло: она вышла замуж за умного человека, писателя, который кое-что объяснил ей в этом удивительном механизме, называемом жизнью. Правда, придя в ужас, он потом сбежал. Но ей, ей нельзя было отказать в некотором мужестве. Недаром же ее предки были ирландцами. А может быть, тому виной была мучительница-няня… или огромное состояние, делавшее ее независимой… Порой обстоятельства заставляют согнуть спину, особенно женщин. Страсть и любовь были к ней милостливы: она любила мужчин, которые были без ума от нее. И теперь она с ужасом созерцала спину Антуана. Как развернуть его? Впервые она стала думать о том, чем, кроме страсти, она может удержать его.

Что ему нужно? Деньги его не интересовали. Он зарабатывал какую-то смешную сумму у своего издателя и при этом отказывался идти куда-либо с ней, если был не в состоянии взять расходы на себя. Поэтому она была часто обречена обедать у себя, с ним вдвоем. Еще шесть месяцев назад она и не предполагала, что способна на такое самопожертвование. К счастью, оставались премьеры, ужины, обеды, все эти бесплатные развлечения, которые Париж дарит людям, разумеется только тем, кто имеет на них право… Временами Антуан признавался, что ничего в жизни так не любит, как книги: однажды он обязательно преуспеет в издательской деятельности. И действительно, в гостях его глаза загорались радостью лишь тогда, когда находился собеседник, способный серьезно поговорить о литературе. А в этом сезоне любовники-писатели вошли в моду. Она так обрадовалась, что завела как-то с ним разговор о Гонкуровской премии, но он заявил, что не умеет писать, а без этого таланта книгу не напишешь. И все же она позволила себе настоять: «Я уверена, если бы ты попытался…», «Вспомни X…» — «Ну уж нет…», — крикнул он тогда в ответ. А ведь он никогда не повышал голоса. Нет, он тем и кончит, что будет читать чужие рукописи у Ренуара, получать за это несколько сот тысяч франков в месяц и оплакивать Сару еще в течение пятидесяти лет. А что же оставалось ей? Ждать, ведь она любила его.

После того обеда она не спала всю ночь: Антуан вернулся лишь на рассвете, да к тому же не к ней, а к себе домой. Наверное, был пьян в стельку. Всю ночь она непрерывно звонила ему, была готова опустить трубку тотчас же, как услышит его голос. Ей просто хотелось знать, где он. Только в полседьмого утра он поднял трубку, бросил: «Хочу спать», — и отключился. Он сказал эти два слова так просто, словно ребенок, даже не поинтересовавшись, кто звонил. Наверняка таскался по всем барам в квартале Сен-Жермен и может быть, даже в компании Люсиль. Но нет, нельзя произносить имя своего страха. На следующий день она позвонила Клер, чтобы извиниться за свой ранний уход: весь тот вечер у нее так раскалывалась голова…

— Вы и вправду неважно выглядели, — ответила Клер. Она была само участие и понимание.

— Я не молодею, — холодно отозвалась Диана. — А вся эта молодежь так утомляет.

Клер понимающе хихикнула. Клер обожала намеки, или, если точнее, двусмысленности, интимные подробности. Никто не мог более точно описать мужские достоинства любовников, как одна светская дама в разговоре с другой. Словно все живые слова уходили на страстные споры о портных, и любовникам оставались лишь сухие термины. Затем последовало два-три комментария относительно Антуана, надо признать лестных. Клер даже заерзала: Диана ничего не говорила толком. Оставалось взять инициативу в свои руки.

— Эта малышка Люсиль немного раздражает своим беспричинным смехом. Ведет себя, как школьница. А ведь ей не меньше тридцати, или еще нет?

— У нее красивые серые глаза, — ответила Диана. — И если она так нравится Шарлю…

— Он уже с ней два года — немалый срок… — вздохнула Клер.

— Для нее тоже, милочка, не забывайте.

Они засмеялись и простились, довольные друг другом. Диана подумала, что инцидент исчерпан. Да и Клер теперь могла заявить, что своенравная Диана, всегда поступавшая, как ей захочется, сама позвонила, чтобы извиниться. Диана забыла первый и главный закон Парижа: никогда ни перед кем не извиняться. Что бы ты ни натворил. Делай, что хочешь, но делай это весело.

Как-то, по просьбе Клер, Джонни пригласил на премьеру Шарля Блассан-Линьера. Была приглашена и Диана. Заранее было договорено, что после премьеры состоится ужин в тесном кругу, «для друзей». Помимо удовольствия понаблюдать за этими двумя: Люсиль и Антуаном, Клер, естественно, рассчитывала, что Шарль заплатит за ужин. Это было как никогда кстати, потому что к тому времени Джонни уже был окончательно разорен, а позволить платить Диане она не могла. Клер никак не могла вспомнить, пригласила ли она для страховки других богатых мужчин. Да, подобные экземпляры становились редкостью. Что поделать, но на роскошное содержание теперь могли рассчитывать лишь мужчины для мужчин. К тому же пьеса обещала быть очень забавной. Что тут скажешь, постановка Бижу Дюбуа, а уж Бижу Дюбуа знал, что такое театр.

— Что ж вы хотите, дорогой, — обратилась она к Джонни, когда они сели в такси и поехали в «Ателье». — Лично я уже не в силах выносить современный театр. Когда я вижу актеров, удобно усаживающихся в кресла и начинающих разглагольствовать о смысле жизни, то готова умереть от скуки. Не буду скрывать от вас, — энергично добавила она, — но по мне лучше бульварная постановка. Джонни, вы меня слушаете?

Джонни, который выслушивал эту речь уже второй раз за сезон, вяло кивнул. Клер была очаровательна, но ее жизненная энергия утомляла. Ему вдруг захотелось прямо сейчас выйти из машины, отправиться на бульвар Клиши, кипящий людьми, купить пакетик жареного картофеля, съесть его и… кто знает, может быть, даже ввязаться в какую-нибудь потасовку. Ну и пусть какой-нибудь бродяга побьет его. Все интриги Клер были так примитивны. Он всегда удивлялся, когда ей удавалось добиться своего.

Приглашенные ходили взад-вперед по площади Данкур. Временами они останавливались, здоровались, снова и снова говорили, что это лучший парижский театр, а сама площадь выглядит абсолютно провинциальной. Люсиль вышла в сопровождении Шарля из кафе и села на одну из скамеек. Она доедала огромный сандвич. Кое-кто из приглашенных, глядя на нее, тоже отправился подкрепиться. Бесшумно подъехала машина Дианы и по чистой случайности остановилась прямо напротив скамейки Люсиль. Первым выпрыгнул Антуан, он помог выйти Диане и потом обернулся. Он увидел Люсиль, счастливую, с полным ртом, и слегка растерявшегося Шарля, который привстал, чтобы поздороваться с подъехавшими приятелями.

— Бог мой, да у вас пикник. Прекрасная мысль, должна признаться, — бросила Диана.

Она быстро оглянулась и увидала, что Эдме де Ги, Дуду Вильсон и мадам Берт тоже сидят на скамейках и жуют сандвичи.

— Уже девять часов, через четверть часа начало. Антуан, будьте любезны, сбегайте в кафе, я умираю с голоду.

Антуан колебался. Люсиль видела, как он посмотрел на кафе, затем на Диану, потом с безнадежным видом махнул рукой и перешел улицу. Она заметила, как хозяин кафе, завидев Антуана, резко встал, обогнул стойку и бросился навстречу. С сочувственным видом он пожал ему руку. К ним присоединился официант. Она видела Антуана лишь со спины и почему-то ей показалось, что он пятится, словно под градом ударов, обрушившихся на него. И тут она поняла: Сара. Все тот же театр, репетиции и кафе, где он, должно быть, ждал ее после спектаклей. А она так и не вернулась сюда.

— Да что он там делает? — недовольно спросила Диана. — Он что, решил напиться в одиночку?

Она обернулась и увидела, как Антуан продолжал пятиться, пытаясь спиной выйти в дверь. Никаких сандвичей у него не было. Появилась какая-то женщина, по-видимому, жена патрона. Она кивала головой и протягивала ему руку. Наверное, когда-то, коротая время в ожидании, он смеялся и шутил с ней. Это ведь всегда так весело находиться в кафе рядом с театром, где идет репетиция.

— Да что с ним в конце концов? — воскликнула Диана.

— Сара, — ответила Люсиль, избегая смотреть на нее.

Ей было неудобно произносить это имя, но нельзя было допустить, чтобы ему задавали вопросы. Вообще не стоило сейчас говорить с ним. А он уже приближался. Его лицо было неподвижным, словно у слепого. И тут Диана сообразила, в чем дело. Она повернулась к Люсиль, причем так резко, что та далее отпрянула. И не зря: Диана еле удержалась, чтобы не ударить ее. Итак, она знала об этой девке! Но она не имела па это никакого права! Антуан принадлежал ей и только ей, Диане, а значит и его смех, и его печали тоже были ее. Ведь опустив голову на ее плечо, он мечтал по ночам о Саре. Да, память о Саре была для него важнее, чем она, Диана, но это не имело ни к кому чужому никакого отношения. В театре раздался звонок. Диана взяла Антуана под руку и поволокла за собой. Совершенно опустошенный, он покорно последовал за ней. Он вежливо раскланивался с театральными критиками, друзьями Дианы. Он помог ей занять место. Прозвучал последний, третий звонок, погас свет, и в полутьме она склонилась к нему.