Журнал «Новый мир» - Новый Мир. № 3, 2000

• Название: Новый Мир. № 3, 2000
• Автор: Журнал «Новый мир»
• Жанр: Современная проза

Ежемесячный литературно-художественный журнал

---

В конце 1935 — начале 1936-го арестовали Жирмунского. Татьяна Николаевна Жирмунская рассказывала: следователь сказал, что дело его серьезно — грозит расстрел (немецкие диалекты!). Приехала в Москву. Крупская — подруга ее матери, поселилась у нее. Крупская передала Поскребышеву письмо. Сталин вызвал Вышинского и спросил. Вышинский прямо сказал, что он большой ученый. Выпустили.

Во главе ленинградского ГПУ (добавила А. П.) «стоял действительно шпион — и он был потом по справедливости расстрелян»…

1976

…В те уже удалявшиеся годы почему-то было в большом ходу от Никиты, кажется, пошедшее выражение — «молочно-восковой спелости». Чем-то оно нравилось всем, что-то в нем видели эротическое.

Вот такими словами определили бы мы, наверно, в те годы рыжую, белокожую девицу, стоявшую в метро, вернее, почти не стоявшую, а все время бессильно валившуюся от хохота к своей блеклой подруге.

Плотный человек в черной шапке, с черной щеткой усов, почему-то с пачкой книг под мышкой неотрывно смотрел на рыжую и хохочущую. Чувственное волнение кавказца едва заметной тенью бежало по его лицу.

7 сентября. Молодые люди в блузах цвета хаки, на которых пряничной вязью выведено «Ярославль».

27 октября. Невозможно уже, кажется, видеть этих узбечек на снимках с сессии Верховного Совета. А ведь придется видеть всю жизнь.

1977

…Шла программа «Время», человек с лживым и подвижным лицом комментировал американские оценки усиления нашей гражданской обороны, а соседка толстуха Алла комментировала излагаемое им:

— Ну надо же, а американцы — раздули, а? Раздули черт-те чего!

Господи, что можно было вместить в эти полчаса! Сколько событий — катастроф и веселых вещей — произошло за день в мире, а вся страна сидела и тупо глядела на эти жмыхи, отжатые сильной рукой.

3 марта…Околорелигиозные рассуждения хлопотливо стремились протащить те прогрессивные редакторы, которые вряд ли раздумывали — ну разве что пять — десять минут подряд! — над существованьем Божьим. Это была просто одна из запретных тем, продвинуть которую в печать — да нет, не продвинуть, но хоть удержаться на краю антирелигиозной пропаганды, не рухнуть в эту зловонную яму — было сверхзадачей наравне с несколькими другими.

Что же сделали с нами? Прежние люди — пушкинского времени, да и позднейшего — успевали до сорока лет замучиться и надломиться под бременем мыслей о Промысле. Наше время уходит на мысли о Промыслове — главе Моссовета, на быт, на невольное политиканство. К сорока годам мы едва подступаем к основным размышлениям.

9 марта. Просмотр «Мастера и Маргариты» на Таганке.

…Ф. Кузнецов. Если вдуматься в ситуацию, то нельзя не отдать должное движению времени. Мы доросли в нашем общественном развитии до такого момента, когда вечные проблемы… Это обстоятельство делает спектакль возможным и необходимым. Но нет философского звучания… Убрать случайные аллюзии — я бы их пометил галочками. Эти дразнилки будут мешать…

Н. Эйдельман. Я позволю себе не согласиться. Как это нет философского звучания? Есть!..

Апрель. Когда собрали сборник «Строка, оборванная пулей», составителю А. Когану редакция предъявила упрек: «Слишком много евреев — 50 с лишком из 83-х». А ведь если живых можно выкинуть, то этих уже нельзя вынуть из русской земли!

17 мая. Сообщение Г. И. Довгалло в Отделе рукописей об архиве Петра Ивановича Севастьянова.

…Родился в 1811 г., пятый сын купца 1-й гильдии, откупщика, одного из самых богатых людей в России. 11 детей; очень много занимались их воспитанием…

(Воспитание в семьях — всегда многодетных — было важным видом деятельности, важной сферой жизни: целью этой деятельности было непрестанное пополнение общества достойными людьми этого рода.

Когда сократилось число детей, а сами они были отданы на воспитание государству — детсады и школы, — люди сосредоточились на себе, на своих личных взаимоотношениях с государством. Забота о детях и их будущем объявлялась лишь в момент окончания школы.)

…С 1859-го до смерти в 1867-м служил в Министерстве просвещения и, путешествуя, собирал христианские древности.

…Один брат писал другому: «Верни мне мои 8 тысяч, я открою фотографию и стану известным человеком».

(Слова, действия героев из сказки. Все выведено из употребления. А ведь как мало времени прошло.)

«В Афоне химикалии быстро портились, а ехать за ними надо было в Константинополь или Париж». Тусклый смех слушателей. И это тоже — из сказки, из мифа: в древние времена люди ездили через море, из страны в страну.

А вот и что-то родное послышалось: «Хотели устроить экспедиции на Афон, но ни у духовного ведомства, ни у Министерства просвещения не было на это денег».

Когда собрали все-таки экспедицию, члены Археографического общества писали ему наказы! Гильфердинг, еще кто-то.

Наказы! Люди, которым приходило на ум писать их, не были, видно, заняты отчетами и докладными.

Живых и деятельных и тогда было не много — но сегодняшние не имеют каналов для личного самовыявления.

В тот же день. Впечатления А. П. К-вой [молодой советской бюрократки, сменившей в 1976 году С. В. Ж-скую на посту зав. Отделом рукописей ГБЛ и умело разрушившей его] от поездки в Ленинград (в Рукописный отдел Пушкинского дома и Отдел рукописей Публичной библиотеки).

— …Удалось переговорить как с руководством, так и с большой частью коллектива. Для меня все это было новым (pourquoi? Ты филолог, ай нет?)… Очень детально, очень подробно ответили на все многочисленные вопросы… Прекрасные высокие комнаты выделены для хранения…

ГПБ — коллектив, в котором сложились свои добрые традиции…

…Выяснилось, что их волнуют и тревожат те же самые заботы, что и нас…

(Наташа Зейфман: «В ее произношении „Курбатова — Муратова“ звучат как имена булгаковских персонажей!»)

…Я услышала, что они стремятся проводить гибкую политику.

…Комплектование требует строгости отбора и в то же время учета всех факторов…Что я хочу сказать? Такой обмен впечатлениями, такое знакомство с деятельностью других учреждений — оно очень полезно.

Речь ее шла мерно, с небольшими покачиваниями голоса. Она возвышала интонацию на словах, казавшихся ей возвышенными или эмоциональными, — хотя они целиком были стерты всеобщим — и ее собственным — употреблением: «Их волнуют и тревожат…»

19 мая. Звонила Алла Л. Кривицкий снимает из рецензии Антокольского на том Тынянова в «Литературке» упоминания и Лунца, и Серапионов (Кузмина Антокольский, оказывается, давно снял сам). Позвонила я Каверину. Ему, говорит, неудобно вмешиваться — будто он устраивает рецензию на собственный том. Звоню снова Алле — решаем пытаться отстоять Лунца, Алла бежит к Кривицкому — и вроде бы удается.

4 июня. В дневном поезде Москва — Ленинград.

— Одного полковника перед отъездом заставили вернуть боевые ордена. Жаль, что он не попросил в обмен вернуть ему его кровь: «У меня, знаете ли, как раз сохранились точные справки из госпиталей о потере крови на поле боя…»

Хроника Дзиги Вертова. Смотрела — и только одно вертелось на уме — слова Чуковского: «Революция не стала разбирать, кто из них символист, а кто — акмеист…» И еще: «Хорошо, что я живу не тогда!»

На днях письмо Эмки к Зиминой. Опять ругает Якобсона и Кбому. Начал изучать язык.

Ася Берзер о вечере памяти Гудзия и выступлениях Л. и П.: «Один мой знакомый сказал, что, слушая их, можно подумать, что Гудзий был предводителем шайки бандитов».

7 июня. Дневной поезд Ленинград — Москва.

Духота. Работать трудно.

— Товарищи пассажиры! Курить в вагоне запрещается! Выходите в нерабочий тамбур, там — ведро!

И на ведре-то он сделал главный подъем голоса. Ведро-то и было средоточием обслуги в экспрессе «Ленинград — Москва».

…И никогда, никогда той «мальчишеской свежести, ребячливости», которую замечает Гессе у американцев.

9 мая. Разговоры.

— Он читал у нас лекции — по взаимоотношениям между государствами. Их там каждый месяц информируют. Он меня предупреждал: «У меня трехмесячной давности!..» Я говорю: «Ничего! Чего там особенного произошло?..»

Нашим женщинам так понравилось, говорят — вот бы нам заказать эту лекцию! Я говорю — попробуйте через секретаря парткома.

…У меня сегодня итоговое занятие — и все!

Сам крепко сбитый, в меру подстриженный, с галстуком. Имя им легион.

1982

2 октября. На берегу Волги в Дубне старик с палкой — седые клоки из-под помятой шляпы, старая, но чистая рубаха с надписями «Спорт», «Спорт»; в очень старом, но тоже чистом пальто — что-то среднее между старым мастеровым и «полуинтеллигентом».

— Похоронил я свою жену, свою голубушку, Соню!.. 57 лет прожили! Сколько она, голубушка, со мной вместе земли истоптала!.. Как же мне ее жалко! — (Плачет.)