Генрих Клейст - Разбитый кувшин

• Название: Разбитый кувшин
• Автор: Генрих Клейст
• Издательство: Художественная литература
• Жанр: Драматургия
• Год: 1969

Это — прекрасная картина Пруссии, современной Клейсту; дело нисколько не меняется от того, что автор — из политических или эстетических соображений — представил свою родину в виде патриархальной Голландии; голландский колорит играет в комедии второстепенную, чисто декоративную роль. В «Разбитом кувшине» самое существенное — это разрушение романтической легенды об идиллическом «добром старом времени». Произвол патриархального судопроизводства в деревне, притеснение крестьян властями, глубокое недоверие крестьянина ко всему, что исходит «сверху», его уверенность в том, что насилию нечего противопоставить кроме покорности, обмана и взяток; взяток деньгами, подарками или своим телом, — все эти черты рисуют глубоко реалистическую картину тогдашней прусской деревни. Очень интересно проследить, как излюбленные Клейстом психологические мотивы приобретают в этой комедии реальное общественное содержание. В психологии героини клейстовское недоверие играет большую роль. Но это недоверие направлено не по отношению к близким, а по отношению к властям, в том числе и к «доброму ревизору», который разоблачает деревенского судью и наводит в конце концов порядок. Постепенное распутывание клубка недоразумений придает этой комедии удивительную стройность, цельность и вызывает беспрерывное нарастание интереса.

Иллюстрации Б. Свешникова.

---

Адам

Достойный гез.

Марта

Потом за милу душу
Достался он могильщику в наследье.
Он трезвенник; пил только три разá,
И то водой разбавив, из кувшина.
Впервые — лет под шестьдесят, молодку
В свой дом приведши. Года три спустя, —
Отцом счастливым став через нее.
Когда ж еще пятнадцать народилось,
Он в третий выпил, на ее поминках.

Адам

И этот не дурак.

Марта

Потом попал он
К Захею, тирлемонтскому портному[15],
Вот что случилося, со слов его —
Покойник муж мне сказывал. В годину
Француза[16] бросил будто бы портной
Кувшин со всею утварью в окошко,
И сам туда ж, да шею и сломал, —
Дороден был, а глиняный кувшин
Стал стóймя — вот какой, и цел остался.

Адам

Опять? О деле, Марта Рулль! О деле!

Марта

А при пожаре в шестьдесят шестом
Теперь уж муж мой, царствие ему…

Адам

Не баба — черт! Иль всласть не наболталась?

Марта

Коль не для слова, господин судья,
Тогда на что ж я здесь? Так я пойду
Искать себе суда, где станут слушать.

Вальтер

Вы властны говорить, но не о вещи,
Вне жалобы лежащей. Заявите,
Что тот кувшин вам дорог. Для суда
Достаточно такого заявленья.

Марта

В чем вы нуждаетесь, чтобы судить,
Почем мне знать? И знать-то нет охоты.
Но знаю я — чтоб жаловаться, надо
Быть вправе объяснить суду, на что.

Вальтер

Пускай. Кончайте. Что же сталось с ним?
А? При пожаре в шестьдесят шестом
Что сталося с ним?

Марта

Что с кувшином сталось?
Да ничего с ним, господи прости,
С кувшином, в шестьдесят шестом не сталось.
Да. И в огне остался цел кувшин.
Чем свет нашла его я в груде пепла.
Как новенький, блистал поливой, будто
Сейчас из печки вынут гончаром.

Вальтер

Так. Вот мы и знакомы с ним. И знаем,
Что сталося с кувшином тем, что — нет.
Что ж дальше?

Марта

Дальше? Дальше мой кувшин,
Что и в осколках не чета другому,
Кувшин для губок девичьих; под стать
Самой штатгальтерше,[17] такой кувшин,
Такой, высокочтимые вы судьи,
Кувшин разбойник этот расколол.

Адам

Кто?

Марта

Рупрехт.

Рупрехт

Господин судья, не верьте!
Вранье!

Адам

Молчать, покамест не спросили.
Небось дойдет черед и до тебя.
Вписали это в протокол?

Лихт

Еще бы!

Адам

Сударыня, ход дела изложите.

Марта

Вчера, в одиннадцать часов…

Адам

Когда?

Марта

В одиннадцать.

Адам

Утра?

Марта

Нет, сударь, ночи.
Ложусь, хотела лампу потушить,
Как вдруг в испуге слышу я, в дочерней
Каморке, крайней в доме, шум, сполох,
Мужские голоса, — ин враг вломился.
Спешу я вниз по лестнице и вижу —
Дверь взломана, а из каморки ругань
Доносится и крики: «Стой! — кричу. —
Стой! Дай-ка, посвечу себе с порога!»
Что ж вижу тут я, судари мои?
Кувшин расколот, вижу, на куски.
Та вот ломает руки, а разбойник
Середь каморки стал — не подступись.

Адам

Нелегкая!

Марта

Как?

Адам

Во как, Марта!

Марта

Да.
Ну, чую я, как будто рук с десяток
Повыросло с досады у меня,
И каждая — что коршунова лапа.
С него ответа требую, какого
Рожна он тут о полночь не видал.
И что ж в ответ он мне тут, догадайтесь?
Разбойник этакий! Бесстыжие глаза!
Я сна спокойного решусь, доколе
Озорника на дыбе не увижу.
Он говорит, другой-де с поставца
Свалил кувшин, другой — каков? — который
Вперед его из спальни улизнул,
И осыпает руганью девчонку.

Адам

Вот враки! Дальше.

Марта

При таких словах
Пытаю девку взглядом. Та стоит,
Бледна, хоть в гроб клади; я молвлю: «Ева!»
Садится. «Был другой кто?» Жду, ответит.
Та как взревет: «Пречистая, да что вы,
Грешно вам, маменька!» — «Так кто ж тогда?»
«Кому ж еще? Да мог ли кто другой?» —
Она в ответ; и божится, что Рупрехт.

Ева

Когда божилась я? Когда божилась?
Неправда!

Марта

Ева!

Ева

Выдумки одни.

Рупрехт

Слыхали?

Адам

Окаянный пес, молчи!
Иль глотку кулаком тебе заткнем.
Придет и твой черед, да не пришел вот.

Марта

Ты не клялась?

Ева

Нет, маменька, поклеп.
Душа болит на людях оглашать,
Да что ж — судьба. Ни в чем я не божилась,
Ни в чем, ни в чем пред вами не клялась.

Адам

Что малые ребята.

Лихт

Это странно.

Марта

Так, стало, ты ни в чем не заверяла?
Пречистой от меня не ограждалась?

Ева

Ей-богу, нет. Вот побожусь, когда
К пречистой воззову, что нет, неправда.

Адам

Стой! — Ай да тетка Марта! Не годится
Стращать послушное свое дитя.
Дай девушке одуматься — и вспомнит,
Как было все, — я говорю, как было.
О том, что будет, коль она не скажет
Положенного, — это сказ другой,
Пречистую ж советую не трогать.

Вальтер

Нет, полноте, судья! Кто сторонам
Дерзнет давать такие указанья?

Марта

Коль этой девке подлой не зазорно
В одно твердить, в глаза мне, что другой,
Что то не Рупрехт был, так быть ей, девке, —
Язык не повернется молвить чем.
Что до меня, то хоть не побожуся,
Что подлинно клялась, мол, но ручаюсь,
Что то слова вчерашние ее, —
Пречистую на этом призываю.

Адам

Да, девушка сама готова…

Вальтер

Сударь!

Адам

Что, ваша милость? Как? Не правда ль, Ева?

Марта

Сознайся-ка. Не говорила, что ли?
Не говорила мне вчера? Не говорила?

Ева

Кто ж спорит, — сказывала.

Адам

Вот вам.

Рупрехт

Гулящая!

Адам

Впишите.

Фейт

Срам какой!

Вальтер

О вашем поведении, судья,
Не знаю, что и думать. Расколи вы
Кувшин тот сами, вряд ли стали б вы
Усердней подозрение с себя
На парня сваливать, чем в этом деле.
Вы занесете в протокол одно
Ее сознанье в сделанном вчера
Признании, — отнюдь не в факте, писарь.
Да разве уж за девушкой черед?

Адам