Наталья Павлищева - Кровь и пепел

• Название: Кровь и пепел
• Автор: Наталья Павлищева
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-46613-9

Испокон веков Русская Земля держится не на каменных загривках мифических атлантов, а на плечах русских женщин.

На что способна наша современница, заброшенная в кромешный ад 1237 года, в лютую зиму Батыева нашествия? Что выберет – сбежать обратно в «светлое будущее» или встать плечом к плечу с пращурами, дабы испить общую чашу? Взойдет ли на стену обреченной Рязани? Не дрогнет ли, умывшись кровью в беспощадной сече? Сможет исправить прошлое, предотвратить катастрофу, отменить монгольское Иго? Удержит ли на своих хрупких плечах Русскую Землю – или рухнет под непосильным грузом горя, крови и пепла?

---

– Е.

Аплодисментов не последовало, но это ее не смутило.

– В… а… н…

После перечисления букв на обложке последовало гордое «Евангелие»! Я все же мысленно зааплодировала, остальные напряженно наблюдали. Лушка открыла книгу и… Нет, сестрица меня не разочаровала, она настолько привыкла читать буквы в бешенном темпе, что когда исчезла необходимость называть их полностью, красавица уже была готова перейти просто к скорочтению. Это как если вместо полного списка с именами и отчествами кого-то заставить читать только имена.

Вот теперь народ ахнул! Гордая собой, даже зардевшаяся от всеобщего одобрения и восторга, Лушка всем своим видом демонстрировала, что это еще мелочи по сравнению с тем, что она может.

– Это как же ты так? – Анея была явно растеряна. Я поняла, что с Лушкиной бестолковостью боролись всем миром и упорно, вместо того, чтобы просто разобраться, почему она не читает нормально.

– Настя научила, – скромно кивнула в мою сторону виновница восторгов.

– За день?

Я смущенно объяснила:

– Да она умела, только вместо букв произносила их названия.

– Это как? – усомнился Косой.

– Ну вот: есть, веди, аз, наш, глаголь…

– И все?!

– Да.

Гвалт поднялся невообразимый. Радовались все: Анея, Косой, вопила от восторга, так что дрожала крыша терема, Любава, смеялся Трофим, кряхтел Никодим, ну и, конечно, Лушка. Я тоже радовалась, вот, оказывается, как просто можно доставить удовольствие людям.

– Мы еще и быстрым счетом займемся!

После такого заявления Лушки Любава вдруг ударилась в рев.

– Ты чего?

Кажется, я уже понимала, в чем дело. Так и есть.

– Да-а… а я дура дурой останусь…

– И тебя научим, – милостиво пообещала я, немедленно вызвав у Лушки приступ ревности.

– Сначала меня!

Сначала меня саму, подумала я, пытаясь вспомнить, как обозначается какая цифра. И чего они на арабские не перейдут?

Ночью мне снились цифры, которые воевали с буквами. Победили буквы. Это означало, что мне придется обучаться счету вместе с Любавой. Но на следующий день учеба все же началась. Для справки я заставила Лушку написать на бересте весь числовой ряд, это справочное издание мне весьма помогло. Зато через две недели упорного труда мои девчонки лихо умножали даже в уме, а я ломала голову, как преподнести им деление. Десятичные дроби отпадали сразу, оставались простые, которые я сама учила немыслимо давно, даже не считая своего провала на несколько веков вглубь. А как записывать деление столбиком, используя все эти буквенные обозначения, не представляла совсем.

Но все же способность читать не отвлекла Лушку от занятий у Вятича. Примерно час в день она шевелила губами, водя пальцем по строчкам, остальное время-то оставалось незанятым, а быть незанятой моя сестрица категорически не умела. Физподготовка и тренировки пришлись как нельзя кстати.

Правда, Лушка норовила увильнуть именно от разминки или ОФП, считая, что вполне достаточно просто биться мечами. Ей до смерти хотелось сразу научиться играть клинком, и только мой категорический отказ заниматься таким образом заставлял сестрицу хоть как-то качать руки и ноги. На разминку она в конце концов согласилась, а вот последовательно учить шаги и движения…

– Зачем?

– Бери меч. Попробуй отбить мой удар.

Как и следовало ожидать, в следующее мгновение Лушка плотно припечаталась задницей к земле.

– Это я споткнулась, с моей стороны ям много.

Я молча перешла на ее сторону, кивнув, чтобы заняла мое место. Нужно видеть, как эта притворщица старательно утаптывала свое будущее место падения. Хотелось посоветовать, наоборот, постелить соломки: уже по тому, как она замахивалась полусогнутыми руками – так размахиваются дети, чтобы бросить что-то из-за головы, – было ясно, что сейчас произойдет. Ладно, пусть ударит… Конечно, удар пришелся в пустоту, я не стала отвечать, позволила ее мечу уйти в пустое место, отклонившись в сторону, а потом из нижнего положения ее клинка легко поддела меч и… в следующий момент оружие полетело Лушке за голову, а сама она снова уселась на землю.

– Ну и силищи у тебя, Настька!

Я протянула ей руку, поднимая с земли:

– У меня силы как у воробья. Просто так никто не размахивает мечом, и нужно уметь останавливаться, когда ты видишь, что клинок уходит в пустоту. А еще нужно уметь держаться на ногах.

– Ладно, учи…

Следующий час красавица вышагивала вперед и назад по прямой и зигзагами с утяжелением и без, старательно поворачивая корпус и отводя его назад. Время от времени раздавался тоскливый вопрос:

– Правильно?

Я критически оглядывала пыхтевшую Лушку и кивала:

– Правильно. Молодец.

А та, как ни старалась, отвести взгляд от моих рук, а вернее, от мелькавшего меча, не могла. Я отрабатывала вертикальный перехват.

Когда мы наконец обе устали, Лушка, присев на чурбачок, осторожно поинтересовалась:

– Насть, откуда ты все это знаешь и умеешь? Трофим вон тоже с лошади падал, но только колено повредил, а ничему не научился, а ты…

Я решила, что пора хоть как-то объяснить моей многострадальной сестрице свои странности, в конце концов она единственная моя помощница в этом мире. Даже Ворон вон улетел…

– Знаешь, после падения, вернее, после того, как я полежала без сознания…

– Без чего?

– Ну, в беспамятстве. Во мне словно два человека, одна нормальная Настя, твоя сестра, а вторая столько всего знает и умеет, что иногда самой страшно…

Я все сказала честно, только не стала объяснять, что вторая «я» свалилась из далекого будущего.

Лушка чуть подумала и поинтересовалась почему-то шепотом, словно боялась, что вторая Настя услышит:

– А вторая… тоже Настя?

– Тоже.

– И она… чего?

– Что чего?

– Она все это умеет? И вот это знает? – Лушка нарисовала на земле корявую двойку.

Ну и хваткая моя сестрица, один раз мельком увидела, но не забыла.

– Да. Только ты никому не говори, ладно, а то меня итак все чокнутой считают…

– Какой?

– Ну, что я с ума сошла.

– Ты иногда такие слова говоришь… Это она говорит, да?

Только бы не перепугалась сама Лушка, а то будет совсем плохо. Оставаться одной мне как-то не хотелось. Нет, Лушка, похоже, не испугалась, любопытство взяло верх.

– А она тебе не мешает?

– Иногда.

Лушка вздохнула:

– Мать сказала не задавать тебе глупых вопросов, только я все равно не могу. Интересно же.

Вот те на! Анея выступает на моей стороне. Кто бы мог ожидать от моей строгой тетки?

Конечно, теперь Лушка неимоверно доставала расспросами, но уже не удивлялась моим закидонам совсем. Если удивлялся кто-то другой, со стороны сестрицы следовал окрик:

– Че пристаешь?!

– А давай в мельницу поиграем?

По моему взгляду Лушка сразу поняла, что я «забыла» правила игры.

– Щас научу!

На земле тут же появился квадрат, в углах и посередине каждой из сторон которого сестрица нарисовала жирные точки. С березки были сорваны три листочка, с осинки еще три.

– Тебе какие?

– Все равно.

– Тогда бери эти, я осину не люблю.

Если честно, то я тоже, но раз уж сказала, что все равно…

Правила оказались исключительно простыми, нечто вроде крестиков-ноликов, только в своем варианте. После жребия, который выпал мне, Лушка объяснила:

– Кладешь свой листок на ямку, потом я свой, потом ты… Но только надо так, чтобы не дать другому выложить в ряд крылья мельницы. А самой ухитриться. Поняла?

Конечно, при этом сестрица ловко положила мои листочки исключительно глупо, а свои немедленно выстроила в нужную линию, объявив, что она выиграла, потому теперь будет класть листочки без всякого жребия.

Если честно, то я поняла не из сумбурных объяснений Лушки, а по тому, как она эти листочки укладывала. Элементарные крестики-нолики, только точками и листочками.

Следующие полчаса Лушка маялась, пытаясь выиграть у меня, потом заявила, что я вру и все помню, а потому это все не считается и надо играть в большую мельницу.

– Луш, я правда только сейчас вспомнила правила. В большой также? – поинтересовалась я, наблюдая, как разровненная земля перед нами расчерчивается тремя квадратами, вписанными один в другой так, чтобы точек получилось в три раза больше. Я уже прикинула, что выстроить здесь такие же линии будет просто невозможно, но Лушка уже деловито заменяла наши фишки новыми. Листья березы и осины не так уж отличаются друг от дружки, вместо осины в ход пошли дубовые. Теперь их было по девять, а в правилах нашли усложнения. Мы выставляли по одной фишке по очереди, все также стараясь образовать линию или не давая это сделать сопернице, а когда все фишки были выставлены, начались сами ходы. Но еще до этого я показала Лушке, что у меня уже есть линия. Та сокрушенно вздохнула:

– Забирай у меня любой листок.

– Любой?

– Любой…

Я милостиво забрала тот, который не грозил образованием сплошной линии у сестрицы. Лушка возмутилась: