Макс Фрай - Дар Шаванахолы. История, рассказанная сэром Максом из Ехо

• Название: Дар Шаванахолы. История, рассказанная сэром Максом из Ехо
• Автор: Макс Фрай
• Жанр: Юмористическая фантастика
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-367-02090-8

В этой книге читатель найдет множество ответов на вопросы, которые он не раз задавал, не слишком, впрочем, рассчитывая, что ему вдруг вот так — ррраз! — и все честно расскажут. И еще больше ответов на вопросы, которые даже в голову не приходили — ни читателю, ни автору. Разве только некоторым, особо дотошным персонажам. И после этого все, наконец, сделается непонятно ровно настолько, чтобы стать правдой, которая — невыразима. Прямая речь автора:

Это, на мой взгляд, самая страшная история о литературе, какую только можно вообразить. И о литературной критике заодно. И я, заметьте, совершенно не шучу. Лично мне до сих пор не по себе, а вы как хотите.

Вообще, все книги из этой «зеленой» серии в той или иной степени — ответы на вопросы. Причем на вопросы, которые есть почти у всех читателей. И, в то же время, это такие ответы, которые далеко не каждый читатель готов услышать. Но «Дар Шаванахолы» даже на таком фоне выглядит как один сплошной ответ на почти бесконечное число вопросов. Ответ такой громкий, что не перестает звучать, даже если заткнуть уши. Впрочем, для рядового читателя, который глубоко не копает, все вышесказанное — чушь собачья, книжка — одна сплошная бугогашенька, как всегда, можно не беспокоиться.

---

— Смешиваешь, — согласился сэр Шурф. — Но с чего ты решил, будто меня это должно раздражать? Конечно, ты вносишь в жизнь хаос. И лично на меня это действует освежающе. Прежде, то есть когда ты еще не жил в Ехо, мне было гораздо труднее найти подходящий способ как следует встряхнуться. Разнообразные зелья — удовольствие не для каждого дня; прогулки по Темной Стороне — тем более. А теперь и искать не надо. Ты обычно сам меня находишь. За что тебе, конечно, большое спасибо.

— Ну надо же, — обрадовался я. — Так тебе это нравится? А я-то шел сюда с намерением пообещать пореже попадаться тебе на глаза. Чтобы ты не очень мучился. Но, получается, не надо?

— Совершенно ни к чему, — серьезно подтвердил он.

— Тогда пошли завтракать.

— Все, что я могу сделать в сложившейся ситуации — это пойти с тобой обедать, — твердо сказал сэр Шурф. — При всем моем уважении к твоим бесчисленным причудам, сэр Макс, послеполуденная трапеза завтраком считаться не может.

Фантастический он был тогда зануда. Меня это совершенно завораживало.

— Слушай, а почему ты никогда не рассказывал мне о Незримой Библиотеке? — спросил я, когда нам принесли еду. — Она же в моем Мохнатом Доме была, оказывается.

Сказал и тут же прикусил язык. Заводить такие разговоры с Шурфом Лонли-Локли совершенно не следовало — если уж мой подвал стал убежищем для призраков-библиотекарей. Я, конечно, был уверен, что в случае чего грудью встану на их защиту, а все-таки лучше было бы избежать такой необходимости.

Но Шурф, к счастью, смотрел в тарелку, а не на меня, поэтому не заметил моего смятения. Равнодушно пожал плечами.

— С тем же успехом ты мог бы спросить, почему я никогда не рассказывал тебе о невидимом королевском дворце на дне Хурона, летающем мече Лайли Аккитхерро Чиойджи, который после смерти хозяина совсем спятил, сбежал от наследников и теперь стрижет одиноких прохожих на северной окраине Левобережья, или о Бахтынде Говорящей Булочке, которая любит тайком забираться в чужие хлебницы и пугать людей своим низким басом. Мы не так долго знакомы, чтобы я успел пересказать тебе все завиральные городские байки, которые слышал на своем веку. Тем более, что чувство иерархии, о котором ты давеча столь страстно говорил, подсказывает мне, что есть гораздо более интересные темы для разговоров.

— Так Незримая Библиотека — это просто завиральная байка? — спросил я. И невинно добавил: — Надо же, а я в нее сразу поверил.

— Неудивительно, — согласился Шурф. — В свое время я и сам сразу в нее поверил. И упорно верил, пока не получил надежные доказательства обратного. Сейчас, задним числом, я понимаю, что это было одно из самых горьких разочарований моей жизни. Мне было чрезвычайно приятно думать, что Незримая Библиотека существует, и я, конечно, надеялся, что рано или поздно до нее доберусь.

Я окончательно пожалел, что завязал такой разговор. Думал, это будет весело — слушать, как Шурф пересказывает жалкое подобие истории, которую я знаю из первых рук, изображать почтительное внимание, задавать идиотские вопросы и все в таком духе. Но вместо смеха меня теперь терзало желание немедленно все ему выложить. Спасти Шурфа Лонли-Локли от самого большого разочарования его жизни — о подобной ситуации до сих пор можно было только мечтать. Это был бы жест беспредельного милосердия и одновременно демонстрация собственной осведомленности — великий соблазн. Однако безопасность библиотекарей, конечно же, перевешивала все прочие соображения. Похоже, сэр Джуффин заблуждался на мой счет. У меня все-таки есть пресловутое чувство иерархии. Просто я им очень редко пользуюсь.

— А кстати, кто тебе рассказал про Незримую Библиотеку? — поинтересовался Шурф. И поспешно добавил: — Можешь не отвечать, если это противоречит твоим этическим принципам. Мною руководит вполне праздный интерес к источникам и путям распространения городского фольклора.

Пока он витийствовал, я успел сочинить вполне качественную легенду. И небрежно ответил:

— Да ну, какие этические принципы. Какой-то старичок вчера ночью в трактире рассказал. Очень словоохотливый попался. Домочадцы небось от его баек давно устали, а тут такой прекрасный я в поисках развлечений. Отвез тебя домой и отправился праздновать окончание восьмого тома Энциклопедии Мира, вернее, заливать горе…

— Погоди, а почему ты не поехал в книжную лавку? Я же рекомендовал тебе несколько.

— Так за полночь уже было, — напомнил я.

— Ну да. Самое время отправляться за книгами. До обеда книжные лавки обычно закрыты, зато всю ночь напролет там двери нараспашку.

— Потрясающе, — вздохнул я. — Что ж ты вчера не сказал?

— Прости. Был совершенно уверен, что ты и сам знаешь. Некоторые вещи кажутся настолько очевидными, что в голову не приходит лишний раз их обсуждать. Небо — сверху, земля — снизу, ходить следует, поочередно переставляя ноги, еду — класть в рот, детей — не бить, отправляться в книжные лавки — по ночам.

Я был чертовски рад, что он принял моего наспех выдуманного болтливого старичка за чистую монету и даже не стал уточнять название трактира, где мы якобы беседовали, а потому не выступил с пламенной речью в защиту прыжков на одной ножке как вполне легитимного способа передвижения. Хотя, конечно, следовало бы.

Потом Шурф отправился в Дом у Моста, а я остался в «Обжоре Бунбе» с кувшином камры на столе и здоровенным камнем на сердце. «Одно из самых горьких разочарований его жизни, — думал я. — Ну надо же. Вот бедняга».

Единоличное обладание тайной Незримой Библиотеки оказалось вовсе не таким большим удовольствием, как я себе представлял.

К вечеру, впрочем, настроение мое исправилось — во многом благодаря мемуарам Гохиэммы Фиаульфмаха Дрёя, первого йожоя в истории Укумбийских островов и, следовательно, всего Мира, поскольку ничего хотя бы отдаленно напоминающего институт йожоев нет больше ни в одной культуре.

Йожой — это укумбийский заклинатель бурь. Йожой непременно должен быть горьким пьяницей; это условие необходимое, но не достаточное: мало кто из пьяниц может стать настоящим йожоем.

Гохиэмма Фиаульфмах Дрёй, первый йожой, сделался таковым, если верить его мемуарам, совершенно случайно. Особого пристрастия к выпивке он не имел, но однажды по воле случая оказался на совершенно пустом корабле с большим запасом бомборокки и без единой крошки провианта. Бедняга провел в открытом море несколько дюжин дней; воспоминания его об этом периоде, мягко говоря, несколько размыты. Но факт, что в конце концов он сумел как-то договориться с морем и ветрами; во всяком случае, сотни свидетелей видели, как огромная волна принесла и аккуратно поставила на берег корабль, на палубе которого валялся до изумления пьяный Гохиэмма Фиаульфмах Дрёй. Будучи в тяжелом похмелье, он объявил себя великим заклинателем бурь, а проспавшись, стал собирать учеников. Принимал всех, кто приходил с собственной лодкой и запасом выпивки или деньгами на оплату этих расходов, поскольку учебный процесс выглядел следующим образом: желающего стать йожоем вывозили далеко в открытое море, там спускали на воду лодку, тяжело груженную спиртным, и оставляли беднягу на произвол судьбы. Выживал в такой непростой ситуации примерно один из дюжины, и уж он-то возвращался домой настоящим йожоем, умеющим договориться с любой бурей. Все сходились во мнении, что это очень неплохой процент. Капитаны пиратских кораблей — иных на Укумбийских островах попросту нет — быстро смекнули, что к чему, и тогда желающие принять в свою команду йожоя выстроились в очередь. Заклинателей бурь по сей день гораздо меньше, чем охотников дать им работу. Все укумбийские пьяницы мечтают стать йожоями, но мало кто решается попробовать, а ведь надо еще сколотить какой-никакой капитал, чтобы оплатить учебу.

Гохиэмма Фиаульфмах Дрёй несколько лет обучал новых йожоев, потом заскучал, передал дело своему любимому ученику, благодаря стараниям которого этa прекрасная традиция сохранилась до наших дней, а сам, следуя не то призванию, не то амбициям, отправился в Ехо, где основал Орден Пьяного Ветра. Этот Орден, как ни удивительно, просуществовал примерно полторы сотни лет, прежде чем естественным образом развалиться по причине беспробудного пьянства всех без исключения Магистров и послушников. Великий Магистр, впрочем, жил еще долго и, похоже, вполне счастливо — бросил пить, женился, вырастил шестерых сыновей, разбил огромный сад, собрал выдающуюся коллекцию флюгеров и заодно написал мемуары, которые теперь, восемьсот лет спустя после его смерти, стали букинистической редкостью и стоили, как не слишком подержанный амобилер. Впрочем, я счел эту трату одной из самых разумных в своей жизни — книга оказалась даже более захватывающей, чем самые интересные статьи Энциклопедии Мира, а мне только того и требовалось.