Дэниел Сташауэр - Рассказчик: Жизнь Артура Конан Дойла

• Название: Рассказчик: Жизнь Артура Конан Дойла
• Автор: Дэниел Сташауэр
• Издательство: журнал "Иностранная литература" 2008 № 1
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2008
• ISBN: 0130-6545

---

В конце 1891 года Конан Дойл избрал самый неожиданный "пункт назначения". Он написал матери, что у него готовы еще пять-шесть новых рассказов и он намерен завершить весь цикл самым впечатляющим приключением Шерлока Холмса: "Я собираюсь убить Холмса в шестом рассказе и навсегда с ним покончить. Он отвлекает меня от более важных вещей".

Мэри Дойл пришла в ужас. "Не делай этого! — ответила она. — Ты не имеешь права!" И предложила сюжетный ход, позволявший избежать насилия по отношению к знаменитому сыщику. Тронутый мольбами Мэм, Конан Дойл согласился отсрочить казнь и написал "Медные буки", воздав должное матери за идею достойного завершения серии.

Выполнив заказ, он собирался "надолго проститься с Шерлоком" и обратиться к другим делам. "Он все еще жив, благодаря твоему заступничеству", — признался он матери.

После того как "Медные буки" вышли в июньском номере "Стрэнда" за 1892 год, первая дюжина рассказов о Холмсе была издана отдельной книгой под названием "Приключения Шерлока Холмса". Дойл обратился к своему учителю Джозефу Беллу за разрешением посвятить сборник ему. "Я убежден, — писал он, — что ничье другое имя не имеет большего права на это место, чем ваше".

Теперь медицинская деятельность Конан Дойла окончательно застопорилась, зато литературная пошла в гору: Шерлок Холмс превратил его в знаменитость, а "Белый отряд" принес уважение британской литературной элиты. Отовсюду дождем посыпались деньги, особенно из США, наконец подписавших закон об охране авторских прав. С "диким чувством радости" Конан Дойл принял решение, свернув убыточную врачебную практику, навсегда оставить медицину и полностью посвятить себя литературе.

Первая серия рассказов о Шерлоке Холмсе еще печаталась в "Стрэнде", когда Конан Дойл принялся за "дело, которое, разумеется, принесет меньше доходов, но с точки зрения литературы является более значительным". Он, конечно же, имел в виду новый исторический роман, с помощью которого надеялся настолько увлечь читателей, чтобы заставить их позабыть очарование более низкого детективного жанра. В феврале 1892 года он закончил роман "Изгнанники: История двух континентов", где речь идет о гонениях французских гугенотов и об их бегстве в Северную Америку в XVII веке. Роман печатался с продолжениями в "Стрэнде", а на следующий год вышел в виде трехтомника и дома, и в Америке — в новом ежемесячнике "Харперз". Один из харперовских рецензентов особенно хвалил образ мадам де Ментенон, второй жены Людовика XIV: "Конан Дойл как будто видел воочию, как медленно циркулирует кровь, окрашивая слабым румянцем ее щеки, как дрожит бледная рука. Он чувствовал на себе взгляд ее ясных серых глаз, слышал визгливые нотки дребезжащего голоса". Может, и так, но читатели не проявили особого интереса. "Изгнанники" неплохо продавались и переводились на другие языки, но до успеха Шерлока Холмса им было далеко.

Едва закончив этот роман — прошло всего два месяца, — Конан Дойл по заказу издательского дома "Эрроусмит" взялся за очередной исторический роман "Великая тень" о битве при Ватерлоо — название указывало на фигуру Наполеона Бонапарта, который "алыми буквами начертал свое имя на карте Европы". Эпоха Наполеона с детства занимала Конан Дойла, который всю жизнь в разных сочинениях использовал свои обширные знания по истории этого периода. Однако, несмотря на его воодушевление, "Великая тень" обернулась новым разочарованием. При всем великолепии батальных сцен, роману не хватало динамизма "Белого отряда". Впоследствии писатель нашел лучшее применение этому материалу и написал цикл повестей и рассказов о бригадире Жераре. Завершая этот необычайно плодотворный период своей жизни, Конан Дойл написал еще одну книжку — "Приключения в загородном доме", неожиданную для него семейную повесть. Его герои — миссис Уэстмакот, острая на язык и отчаянно курящая немолодая дама, заодно и любительница крепкого портера, а также ее мускулистый, спортивный юный племянник Чарлз. "Очень жаль, но у меня нет чаю, — говорит миссис Уэстмакот своим соседям. — Знаете, я думаю, что подчиненное положение женщины зависит главным образом от того, что она оставляет за мужчиной право на подкрепляющие силы напитки и закаляющие тело упражнения"[32]. С этими словами она легко поднимает над головой пятнадцатифунтовые гимнастические гири и размахивает ими над головой. "Видите, что можно сделать, когда пьешь портер!" — восклицает она. Несомненно, Конан Дойл видел комические стороны зарождающегося движения суфражисток, однако образ миссис Уэстмакот получился противоречивым. Отношение к ней автора колеблется между восхищением и пародией. Хотя стрелы его юмора порой летят мимо цели, все же нельзя не поразиться силе высказываний миссис Уэстмакот, которая, похоже, иногда даже вступает в спор с автором.

Я говорю, что женщина — это колоссальный памятник, воздвигнутый для увековечения эгоизма мужчины. Что представляет собой ваше хваленое рыцарство — прекрасные слова и неопределенные фразы? Куда оно девается, когда мы подвергаем мужчину испытанию? На словах он всегда готов сделать решительно все, чтобы помочь женщине. Да, да. Но какую силу имеют его заверения, когда дело коснется его кармана? Где его рыцарство?[33]

В более поздние годы Конан Дойл сурово порицал крайности, на которые шли порой суфражистки, но несправедливо было бы считать, что он отрицал права женщин. В отличие от большинства мужчин того времени он пытался прислушаться к голосу женщин, которые протестовали против подавлявшего их общества, и часто высказывался на эту тему в своих произведениях.

"За пределами города", "Изгнанники" и "Великая тень" ознаменовали возвращение Конан Дойла к "более достойным вещам", от которых его отвлекал Шерлок Холмс, однако шумное восхищение публики великим сыщиком не угасало. Во время работы над "Изгнанниками" Гринхоф Смит обратился к нему с просьбой сочинить еще одну серию рассказов о Холмсе. Конан Дойл колебался, но не потому, что не любил героя, а потому, что знал, как нелегко ему будет придумать подходящие сюжеты. "Писать о Холмсе было трудно, потому что на самом деле для каждого рассказа требовался столь же оригинальный, точно выстроенный сюжет, как и для объемистой книги. Человек не может без усилий быстро сочинять сюжеты. Они мельчают или разваливаются", — писал он в "Воспоминаниях и приключениях".

Тогда он поставил условие: он напишет еще дюжину рассказов, если "Стрэнд" заплатит за новый цикл тысячу фунтов. То была неслыханная сумма, и, похоже, писатель был бы очень доволен, если бы это смутило Смита. Но "Стрэнд" опять, не торгуясь, согласился, и Конан Дойл стал работать над рассказами, составившими впоследствии сборник "Записки о Шерлоке Холмсе".

Должно быть, еще до того, как Гринхоф Смит попросил у Конан Дойла новые рассказы, писатель понял, что от Холмса ему так легко не отделаться. На его адрес приходило огромное число писем, многие из которых предназначались Холмсу. "Я получаю множество писем, где речь идет о Шерлоке Холмсе, — сказал Конан Дойл интервьюеру из "Букмена". — Пишут школьники, пишут коммивояжеры, которые обычно много читают в дороге. Иногда приходят письма от юристов, которые указывают мне на ошибки. В одном письме меня просят прислать фотографии Холмса в разные периоды жизни". Чаще всего речь шла об автографе, но в основном — Шерлока Холмса, а не автора. Случалось, что "из озорства" Конан Дойл отвечал открыткой, в которой с сожалением сообщал, что в настоящее время с сыщиком невозможно связаться. Подпись в подобных случаях была рассчитана на то, чтобы удивить получателя: "Доктор Джон Ватсон".

Глава 11. Ужасная бездна

После славных трудов, счастливо и достойно отошел в мир иной.

Г. Дж. Уэллс

"Я и в самом деле работал очень много", — говорил Конан Дойл о тех плодотворных годах, однако ему так и не удалось отвратить читателей от Бейкер-стрит. "Публика по-прежнему требовала рассказов о Шерлоке Холмсе, и я время от времени старался их поставлять… Наконец, выпустив уже две серии рассказов, я почувствовал, что мне грозит опасность писать через силу и что мои рассказы начнут полностью отождествлять с тем, что сам я считал более низшим уровнем литературных достижений. Поэтому в знак своей решимости я вознамерился лишить жизни моего героя[34]".

Это решение созрело уже давно, и только чековая книжка Гринхофа Смита и увещевания Мэм продлили дни сыщика до конца второго цикла рассказов. Однако, дописывая его, Конан Дойл вновь пришел к мысли, что Холмсу пора расстаться с жизнью. Он уже не раз писал матери: "Я не могу слышать его имя".

Он обсуждал это с друзьями и коллегами-писателями — все его отговаривали. "Мы сидели у моря в Олдебруке, и вдруг он решил убить Шерлока Холмса, — писал Джеймс Барри[35]. Нет, не "вдруг" — Дойл давно это задумал. Оставалось лишь выбрать достаточно впечатляющий способ. "Такая личность не может умереть от булавочного укола или от гриппа, — объяснял Конан Дойл журналисту и художнику Фредерику Вильерсу. — Это должна быть насильственная и героическая смерть".