» » » » Максим Оськин - Неизвестные трагедии Первой мировой. Пленные. Дезертиры. Беженцы


Авторские права

Максим Оськин - Неизвестные трагедии Первой мировой. Пленные. Дезертиры. Беженцы

Здесь можно скачать бесплатно "Максим Оськин - Неизвестные трагедии Первой мировой. Пленные. Дезертиры. Беженцы" в формате fb2, epub, txt, doc, pdf. Жанр: История, издательство Вече, год 2011. Так же Вы можете читать книгу онлайн без регистрации и SMS на сайте LibFox.Ru (ЛибФокс) или прочесть описание и ознакомиться с отзывами.
Максим Оськин - Неизвестные трагедии Первой мировой. Пленные. Дезертиры. Беженцы
Рейтинг:
Название:
Неизвестные трагедии Первой мировой. Пленные. Дезертиры. Беженцы
Издательство:
Вече
Жанр:
Год:
2011
ISBN:
978-5-9533-4832-4
Скачать:

99Пожалуйста дождитесь своей очереди, идёт подготовка вашей ссылки для скачивания...

Скачивание начинается... Если скачивание не началось автоматически, пожалуйста нажмите на эту ссылку.

Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.

Как получить книгу?
Оплатили, но не знаете что делать дальше? Инструкция.

Описание книги "Неизвестные трагедии Первой мировой. Пленные. Дезертиры. Беженцы"

Описание и краткое содержание "Неизвестные трагедии Первой мировой. Пленные. Дезертиры. Беженцы" читать бесплатно онлайн.



Наиболее пострадавшими от военных действийкатегориями населения, если не считать собственно погибших и раненных на войне (так называемые «кровавые потери»), стали военнопленные, на долгие годы оторванные от Родины, и беженцы прифронтовой зоны, вынужденные покинуть родные места. Дезертиры и репатрианты дополнили общую картину бедствий. Для России эти категории насчитывали миллионы людей, и потому невозможно обойти вниманием их трагическую судьбу в 1914–1918 гг., предвосхитившую трагедии Второй мировой войны.






В советской историографии считалось, что сдачи в плен наряду с прочими методами протестного поведения в период Первой мировой войны являлись ответом масс на империалистическую войну как таковую: «Первыми формами стихийного протеста солдатских масс против войны были дезертирство, саморанение и добровольная сдача в плен. Если в первые месяцы войны пленение солдат, в основном, было вынужденным, вызывавшимся условиями боевой обстановки, то уже с начала 1915 года царское командование признало, что многие солдаты добровольно сдаются в плен».[23] Соответственно, следующей формой стала революция.

Понятно, что сравнение с Великой Отечественной войной 1941–1945 гг., в которой добровольные сдачи в плен и дезертирство также имели место, отсутствовало. Ведь в этом случае пришлось бы признать, что если в царской армии «протест» начался лишь спустя полгода войны, чтобы со временем набрать обороты, то в Красной Армии — напротив, в ее начале, дабы постепенно сойти на нет. Огромные колонны нераненых советских военнопленных летом 1941 года и дравшиеся до последнего патрона бойцы ряда укрепленных районов, пограничники, танкисты и артиллеристы — все это было.

Опять-таки характерная черта: всегда упорнее сражаются специальные рода войск, а не пехота, составленная из крестьянства (общинного или колхозного — совершенно не важно). Тем не менее в обеих мировых войнах существовал такой «протест», и свидетельств участников событий тому масса. Сводную таблицу-подборку потерь русской армии пленными по родам войск дает О. Д. Марков:[24]



Н. Н. Головин приводит несколько иные цифры, показывающие, что кровавые потери у всех категорий были больше, нежели пленными, но соотношение в целом такое же. Обратим внимание, что более пятидесяти процентов пленных из числа общих потерь дают такие категории, как пехота и ополчение (та же пехота, но гораздо менее боеспособная). Большой процент пленных в артиллерии объясняется тем, что она сдавалась вместе с пехотой, так как без пехотного прикрытия артиллерия практически бессильна перед неприятельской фланговой атакой. А бросить орудия и разбежаться в надежде на удачу нельзя, так как следует прикрывать отбивающуюся пехоту. Категории стрелков и гренадеров — с начала 1915 года эти соединения стали комплектоваться точно такими же маршевыми ротами, что и вся пехота, а потому присущая в начале войны некоторая «элитарность» быстро сошла на нет. И минимум дают категории гвардии (вспомним знаменитое изречение генерала Камбронна под Ватерлоо: «Гвардия умирает, но не сдается!») и казачество. Казаков в начале войны вообще почти не брали в плен, да они и не сдавались. Поведение казаков, воинского социального слоя Российской империи, особенность только нашего Отечества, в плену характеризует казачий генерал: «Особенно много бежало казаков. Надо и то сказать, что с казаками в плену обращались строго. В австро-германской армии было убеждение, что казаки не дают пощады врагу, что они не берут пленных, и потому в лагерях мстили казакам. И еще одно. В казачьих частях плен, по традиции, считался не несчастьем, а позором, и потому даже раненые казаки старались убежать, чтобы смыть с себя позор плена».[25]

Со второй половины 1915 года русская Действующая армия стала комплектоваться почти одними крестьянами, так как рабочие и горожане отправлялись либо в оборонную промышленность (городское население России в годы войны выросло с 15 % в 1913 году до почти 20 %), либо в вольноопределяющиеся и школы прапорщиков. Более девяноста процентов вооруженных сил и почти вся пехота (за исключением, разумеется, офицеров) — это крестьяне, с присущими данному социальному классу психологическими категориями поведения и восприятием мира. Справедлив вывод исследователя о том, что «типичным российским военнопленным являлся, в основном, неграмотный или малограмотный крестьянин 25–39 лет, честно исполнивший свой долг перед Родиной».[26]

Важно замечание о том, что солдаты «честно исполнили свой долг перед Родиной». И факт добровольной сдачи в плен вовсе не противоречит этому, как бы парадоксально это ни показалось на первый взгляд. Бесспорно, что основная масса населения воевать не желала, и это естественно, так как нынешние враги до войны таковыми не обозначались. Немцы в качестве врага — это был «сюрприз» для большинства русской нации.

Крестьянство, составлявшее львиную долю вооруженных сил, надеялось на скорое окончание войны, чтобы по ее окончании вновь вернуться к мирному созидательному труду. И точно так же, как и дезертирство начала войны, о чем говорится во 2-й части нашей работы, внешне добровольная сдача в плен в кампании 1914 года была событием не «протестным», как абсолютно верно говорит А. А. Мальков о 1915 годе, а «вынужденным».

Тогда пленение воспринималось, скорее, как несчастье, ведь в частях в большом количестве находились кадровые солдаты и командиры, ведшие соответствующую разъяснительную работу. Такие настроения, со слов фронтовиков, прекрасно описаны в дневнике выдающимся русским писателем: «Можно ли в плен сдаваться? — нельзя, телу своему не хозяин… Страх о плене, легенда о замученных, зрелище их унижения, все это создает представление, обратное тыловому, что в плен сдаться страшнее смерти, сдаться — жизнь с защемленным сердцем».[27] Но и то сказать, резервисты первого года войны — это люди, в свое время служившие в армии.

Именно подобное мнение и побуждало солдат драться даже в безнадежной ситуации, все-таки надеясь на счастливый исход. Характерным примером является окружение четырех неполных дивизий (по численности — как две полнокровные) русского 20-го армейского корпуса ген. П. И. Булгакова в Августовских лесах после поражения 10-й армии ген. Ф. В. Сиверса в Августовской оборонительной операции января 1915 года. Остатки и без того крепко потрепанного отходом по Восточной Пруссии русского корпуса, окруженного семью пехотными и двумя кавалерийскими дивизиями немцев, сопротивлялись в «котле» восемь дней. Очевидно, что в плен они сдались не только ввиду отсутствия помощи, но и потому, что в заснеженном лесу у людей не осталось продовольствия.

В плен к немцам здесь попали около тридцати тысяч солдат и офицеров (многие — ранеными) и одиннадцать генералов. Но кто в данном случае может упрекнуть их? Восьмидневная оборона, перемежавшаяся контратаками и непрестанными попытками пробиться к своим под ударами тяжелых гаубиц врага. В числе людей, вышедших из окружения после многодневного скитания по лесам, были не только двенадцать офицеров, но и шестнадцать солдат — тех самых, что желали драться.

Сравним: восемь дней ожесточенного сопротивления в зимнем лесу в начале февраля 1915 года и покорная сдача 13-го армейского корпуса в середине августа 1914 года. В обоих случаях — неприятельская территория (Восточная Пруссия), местность — леса и даже схожее количество сдавшихся в одной точке людей. Очевидно, что причина разницы в поведении — действия командира. Комкор-20 в феврале 15-го знал, что чем дольше он будет стоять, тем большему количеству соседних соединений 10-й армии удастся успешно отступить. Комкор-13 в августе 14-го явно предал память тех арьергардов, что, погибая, прикрывали отступление корпуса к государственной границе, сражаясь до последнего выстрела.

В ходе Августовских боев произошел примечательный эпизод. В русский плен, к уже окруженцам, попали несколько тысяч германских пленных. Когда 20-й армейский корпус был блокирован, генерал Булгаков вернул немцам их раненых солдат и офицеров, попросив взамен пропустить русских тяжелораненых в крепость Гродно. Дело в том, что в корпусе уже кончились все медикаменты и перевязочные материалы, а жизни многих бойцов могли быть спасены уже лишь в госпиталях. Разумеется, немцы не ответили на русскую просьбу, а после окончания сражения даже не позаботились о том, чтобы собрать всех русских раненых, щедро рассыпанных по лесному массиву и в зимних условиях обреченных на гибель.

Учитывая это, в ряде русских подразделений, решивших драться до последнего человека и последнего патрона, немецкие пленные были просто-напросто отпущены к своим, так как русские не могли «обеспечить им безопасность», согласно международным договоренностям. В ходе 1-й Праснышской операции февраля-марта 1915 года немцы были отброшены в Восточную Пруссию и останки погибших в Августовских лесах были захоронены. Переживания однополчан в ходе наступления отражены будущим советским маршалом: «Жгла горечь поражения. Все шли угрюмые и молчаливые, шли вяло, в полном безразличии. Не тактические или стратегические просчеты командования огорчали солдат (в этом солдату трудно разобраться) — каждый по-человечески переживал гибель таких же, как он сам, безвестных сынов земли русской. А те, кто остался в живых и попал в плен, очевидно, шагают, подгоняемые палками конвоиров, шагают в неметчину, в неизвестность. Болит за них солдатская душа, и вина сверлит сердце каждого: дескать, не помог, не выручил товарища в беде…»[28]


На Facebook В Твиттере В Instagram В Одноклассниках Мы Вконтакте
Подписывайтесь на наши страницы в социальных сетях.
Будьте в курсе последних книжных новинок, комментируйте, обсуждайте. Мы ждём Вас!

Похожие книги на "Неизвестные трагедии Первой мировой. Пленные. Дезертиры. Беженцы"

Книги похожие на "Неизвестные трагедии Первой мировой. Пленные. Дезертиры. Беженцы" читать онлайн или скачать бесплатно полные версии.


Понравилась книга? Оставьте Ваш комментарий, поделитесь впечатлениями или расскажите друзьям

Все книги автора Максим Оськин

Максим Оськин - все книги автора в одном месте на сайте онлайн библиотеки LibFox.

Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.

Отзывы о "Максим Оськин - Неизвестные трагедии Первой мировой. Пленные. Дезертиры. Беженцы"

Отзывы читателей о книге "Неизвестные трагедии Первой мировой. Пленные. Дезертиры. Беженцы", комментарии и мнения людей о произведении.

А что Вы думаете о книге? Оставьте Ваш отзыв.