Кэрол Марш - Серебряная цепь

• Название: Серебряная цепь
• Автор: Кэрол Марш
• Издательство: ЦЕНТР-2000
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-7635-0030-Х

Талантливой художнице Дане Армстронг было только восемнадцать, когда блестящий богач завладел ее сердцем и вопреки воле семьи стал мужем. Однако вскоре Дане стало казаться, что жизнь кончена. Ее романтические мечтания обратились в законченный кошмар, от которого бессмысленно было искать спасенья.

И только Питер Крэйн, любивший ее, оберегавший ее, с горечью наблюдал, как она яростно сгорает от страсти.

Дана думала, что он будет рядом всегда. Но однажды он простился с ней, и девушка вынуждена заглянуть в самые сокровенные тайники своего сердца, открыть себя заново — с тем, чтобы познать истинное счастье в объятьях предназначенного судьбой мужчины.

---

Она опять выехала на дорогу, повернула по направлению, указанному стрелкой, и проехала маленькую деревушку с аккуратно покрашенными деревянными домиками. Самым большим зданием здесь был красный двухэтажный сельский магазин. Проехав по узкому железному мосту, соединившему каменистые берега реки, она миновала одинокое кладбище с полуразрушенными надгробиями, окруженное черным забором-решеткой в викторианском стиле, со словами "Поплар-Джанкшен" над воротами. Взглянув на адрес на конверте, притормозила машину возле аккуратного небольшого указателя: ферма "Фримонт" Она глубоко вздохнула и повернула направо на узкую, покрытую щебенкой дорожку, окаймленную рядами яблонь, простиравшихся до самого горизонта. Огромные высокие ели окружали маленький домик с белой кровлей. За домом был большой амбар с возвышавшейся над ним силосной башней. По дорожке, ведущей к дому, мчался черно-белый сеттер, яростно лая. Дана вела машину медленно, собака перестала лаять и дружелюбно побежала следом, пока Дана не подъехала к дому и не заглушила мотор. Ни минуты не раздумывая, она вышла из машины, решительно захлопнула дверцу, запахнула шубу на своей стройной фигурке и стала разглядывать дом. Сердце забилось часто-часто, и она даже оперлась о машину, набираясь сил. Перед ней было двухэтажное здание со свежевыкрашенной белой кровлей, с черными ставнями с вырезанной буквой Ф на каждом и красивой двойной ярко-красной дверью, украшенной колосками маиса. Рядом с дверью висела небольшая медная дощечка с надписью "Натаниэл Фримонт и его жена Джеруш" Дана подошла поближе и постучала, изучая дощечку, словно та могла что-нибудь рассказать о нынешних обитателях дома. Дверь открылась, и Дана увидела женщину примерно ее роста. Из холла лился мягкий свет. С минуту обе молча изучали друг друга.

1

— А, вот и ты, дорогая. — Маргарет Сомерсет-Уэллес сидела за письменным столом, лучи ноябрьского солнца, падающие из высокого окна, выходящего на Пятую авеню, освещали ее точеный профиль. Зачесанные назад седые волосы были пострижены по последней моде, строгость английского твидового костюма немного смягчалась пеной старинного белого кружева на воротнике, на безымянном пальце сиял большой изумруд. Это было утро первого бала ее внучки в "Сент-Реджисе". В одной руке Маргарет держала ручку, в другой пачку бумаг, она сосредоточилась, и небольшая морщинка пролегла через лоб. Она оценивающе посмотрела на свою восемнадцатилетнюю внучку, и едва заметная улыбка смягчила обычно строгое лицо.

— Эта юбка слишком коротка. Слава Богу, у тебя замечательные ноги, большинству девушек эти ужасно короткие юбки просто не идут.

— Доброе утро, бабушка. — Дана быстро подошла к столу и поцеловала бабушку в лоб — Джилли сказала, ты хочешь меня видеть.

— Ты выглядишь уставшей. Вчера поздно вернулась?

— Мы зашли в Даблс по пути домой, было не слишком поздно. Я думала, Вудс и Бейтс будут там, но они не пришли. Впрочем, ничего страшного, мы сегодня обедаем вместе.

— Нет, ты нужна здесь. К обеду вернется твой отец, ждем также дядю Крейга и тетю Молли. А еще я хочу, чтобы ты отдохнула сегодня днем. Альберт придет делать нам прически ровно в четыре.

— Боже мой, неужели это обязательно? — Дана села на обитую шелком кушетку и сбросила подушки на пол. Она сняла вельветовую ленту и заправила свои длинные прямые волосы за уши, они рассыпались золотистым водопадом по плечам. Кашемировый свитер кремового цвета гармонировал с короткой бежевой шерстяной юбкой, в ушах были массивные золотые серьги в виде колец. — Я не видела Пэг и Нэн целую вечность! Ты вполне сможешь развлечь своих гостей без меня.

— Пожалуйста, дорогая, — голос Маргарет стал строгим, — не бросайся вот так на кушетку, это плохо для осанки. Сиди ровно, выпрями плечи и перестань говорить "Боже мой".

— Если я перестану, можно мне пообедать с друзьями? — попыталась подольститься Дана.

— Нет. Это родственники твоего отца, и они приехали из Лондона только для того, чтобы попасть на твой праздник. Будет невежливо, если ты не придешь.

Маргарет машинально вздохнула, и Дана улыбнулась, вспомнив, что каждый приезд Крейга и Молли был для Маргарет лишним напоминанием, что Джосс так и не стал американцем, и это ее мучило.

— Я люблю их, но почему вы с Джоссом не можете с ними разобраться?

— Дорогая, не разобраться, а развлечь. Ты останешься здесь, еще успеешь повидаться с друзьями. — Миссис Уэллес взглянула на бумаги, которые она держала в руке, и пока изучала их, ее голос стал рассеянным. — Ты же знаешь, Дана, я не люблю, когда ты называешь своего отца по имени, постарайся это запомнить.

— Я всегда звала его папочка Джосс. — Дана поднялась с кушетки, облокотилась о спинку кресла и, обняв пожилую женщину, стала читать через ее плечо. — Весь мир зовет его Джосс, даже швейцары в театрах.

— Я знаю. — Миссис Уэллес откинулась назад, в объятия внучки, а затем слегка отстранила ее. — Но мне все равно это не нравится, и, в конце концов, он твой отец.

— Кто все эти люди? — Дана взяла у бабушки несколько листков и стала читать вслух. — Мистер и миссис Айнсворт, мистер и миссис Бьерворт, мистер и миссис Бакли. Я никогда о них не слышала.

— Дана, перестань, мы уже обсудили список приглашенных. Ты прекрасно знаешь, что они вчера приехали с делегацией из Эшвилля. Вчера они были у Хопкинсов, ты их видела.

— Айнсворт — это тот толстый краснолицый парень, который весь вечер курил сигары?

— Ну, я не стала бы его так описывать, но вообще-то да, это Тед Айнсворт.

— Он сказал, что приезжал в Дувенскил. Я что-то этого не помню.

— Последние несколько лет он там не был, приезжал, когда ты была ребенком.

— Но почему мы должны его приглашать, если с тех пор даже не видели?

— Потому что Айнсворты и Уэллесы долгие годы были друзьями, они знали твою мать. Ты и сама прекрасно это все понимаешь.

— На самом деле это твой вечер, правда? — Дана бросила листки на стол и прислонилась к замерзшему оконному стеклу. Центральный парк вдоль Пятой авеню серебрился в лучах зимнего солнца. Сквозь голые ветви деревьев были видны очертания крыш Детского зоопарка, несколько тепло одетых людей ежились на морозе. За спиной Даны были книжные полки до самого потолка и прислоненная к стене приставная лестница. Тяжелый стол вишневого дерева стоял между двумя высокими витринами, где за стеклянными ставнями располагалась коллекция шкатулок Маргарет. По комнате были расставлены несколько удобных кресел, а пол покрывал восточный ковер. С портрета на стене спокойно смотрел Джосс в костюме Гамлета. Дана повернулась и, посмотрев на бабушку, фыркнула.

— Мне остается только надеть белое платье и украсить себя цветами.

— Это семейный вечер, дорогая. — Миссис Уэллес поднялась и тоже подошла к окну. — Ты замечательно проведешь время. Мы все очень гордимся тобой и довольны, что ты будешь очень красивой на своем первом балу. Знаешь, это ведь случается всего раз в жизни. Мы хотим, чтобы волшебный вечер навсегда остался у тебя в памяти. — Ее голос слегка дрогнул, когда она смотрела в окно на замерзший парк и вспоминала свои ушедшие годы. — После долгих лет память о моем дебюте до сих пор свежа. Всю ночь играла музыка, и твой прадедушка угощал всех шампанским на восходе солнца. Было так весело!

— У тебя не так уж много таких воспоминаний, правда? — Дана посмотрела на Маргарет Уэллес, и на нее нахлынула жалость к сдержанной, аристократичной бабушке, которая редко доверяла ей что-либо из своей жизни. Дана подумала о тех историях, которые она слышала о Маргарет Уэллес, единственной дочери епископа и суровой властной матери. Сомерсеты нажили состояние на морской торговле, и Маргарет была воспитана в духе строгих нравов того времени. Дана знала, что ее бабушка росла без ласки, ее жалоб никто не слушал. Маргарет научилась скрывать свои переживания, а внешняя сдержанность, которую она напускала на себя, чтобы заслужить одобрение матери, стала в конце концов привычной степенностью и серьезностью на всю жизнь. Зимы она проводила в огромной квартире на Пятой авеню, в которой они жили и теперь, лето проходило в уединении в отдаленном поместье Дувенскил на Гудзоне, вдали от общества, которое, как решил епископ, было нежелательным для его единственной дочери.

— Есть у меня и приятные воспоминания. Ты слишком все драматизируешь, — решительно сказала бабушка и резко отвернулась от окна. — Ну к сегодняшнему вечеру все готово. Я попросила Маршалла прийти немного раньше остальных.

— Господи, почему он должен прийти раньше остальных?

— Потому что он будет сопровождать тебя, дорогая. Ты ему очень нравишься.

— Это же смешно. Я не видела его целых два года. Это придумано вместе с миссис Фоулер?

— Не спеши. Марта Фоулер была хорошей подругой твоей матери. Ее сын идеально подходит для того, чтобы быть сопровождающим, и я уверена, ты всегда ему нравилась. Он счастлив исполнить мою просьбу. — Маргарет посмотрела на внучку оценивающе. — Знаешь, когда ты повзрослеешь, то будешь рада этому нашему выбору. Он из очень хорошей семьи, с завидными связями, уже пора думать о своем будущем.