Татьяна Рожнова - Жизнь после Пушкина. Наталья Николаевна и ее потомки [Только текст]

• Название: Жизнь после Пушкина. Наталья Николаевна и ее потомки [Только текст]
• Автор: Татьяна Рожнова
• Издательство: Вита Нова
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2001
• ISBN: 5-93898-005-4

Цель данной книги — рассказать о малоизвестном периоде жизни Натальи Николаевны после гибели Пушкина. Увидеть ее уже не женой, а вдовой поэта, противостоящей злословию света, матерью малолетних детей, по существу, одинокой среди родственников и друзей. Судьба потомков Натальи Николаевны, которым посвящена вторая часть книги, также до сих пор оставалась белым пятном.

Авторы определяют свой жанр как документально-художественное повествование. Они не навязывают своего мнения — просто выстраивают в хронологическую цепочку факты, документы, письма, фотографии, которые в таком сочетании говорят сами за себя.

Книга содержит более 600 портретов и фотографий, большая часть которых публикуется впервые, а также неизвестные до сих пор материалы из личных архивов потомков Натальи Николаевны.

Реальная жизнь реальных людей захватывает, ведет за собою и не отпускает от начала и до самого конца книги. С ее страниц встает сама эпоха. Пушкинская эпоха. И эпоха ПОСЛЕ Пушкина.

---

С. И. Бибиков был сыном генерал-майора Ильи Гавриловича Бибикова (1794–1867) и Варвары Петровны, урожденной Мятлевой (1811–1878), сестры поэта И. П. Мятлева, с которым у А. С. Пушкина когда-то сложились дружеские отношения. Отсюда — знакомство Поэта со всем семейством Мятлевых, с которым он состоял в отдаленном родстве.

Александра Арапова вела активную переписку со всеми своими братьями и сестрами. О переменах в семье «сестры Лизы» она писала из Петербурга в Михайловское младшему сыну Поэта, Григорию:

«25 января 1893 года.

…Бибикова приехала в Новом году, но, как это тебе не покажется маловероятным, мы с сестрой Лизой не видимся. Она вознегодовала, что муж и я критически смели отнестись к свадьбе ее старшей дочери с Виктором Бибиковым (сын Шереметьевой[221]) и объявила, что она меня более не знает, …я на нее не зла, и, твердо помня последнее завещание отца, чистосердечно помирюсь, как только она появится на пороге моего дома, но с ее упрямством на это нельзя рассчитывать. Она до безумия влюблена в своего мужа и на все смотрит его глазами.

…Муж теперь провел полтора месяца с нами и в феврале снова стремится в Лашму, где одновременно со станцией строит себе большой базар и возводит элеваторы или, вернее, амбары… Намерен также устраивать склады керосина, соли и железа, чтобы крестьяне, привозившие хлеб, не уезжали порожняком… 1-го января, на выходе, его поздравляли во дворце новым министром земледелия»{1094}.

Когда второй дочери Елизаветы Петровны — Наталье Николаевне Араповой, едва минуло 18 лет, она вышла замуж. Свадьба состоялась в Одессе, на ней присутствовал и младший сын А. П. Араповой — корнет Кавалергардского полка, Андрей Иванович Арапов, «Анди», которому на ту пору исполнился уже 21 год.

Апрель 1893 года

А. П. Арапова — Г. А. Пушкину.

«…У нас все, слава богу, благополучно. Анди на второй день Пасхи уезжает в Одессу (где теперь служит Бибиков) шафером на свадьбу Наташи Араповой, которая выходит за князя Меликова, нижегородского драгуна. Выбор этот Лизе не по сердцу, но она должна уступить настойчивой любви дочери»{1095}.

Избранник Натальи Николаевны Араповой, сын грузинского князя генерала Меликова, был на 8 лет старше своей невесты. Военную службу проходил в Кавказской кавалерийской дивизии. На момент свадьбы состоял в чине поручика драгунского Нижегородского Его Императорского Величества полка.

В то время как внучки Натальи Николаевны по линии младшей дочери, Елизаветы Араповой, ставшей Бибиковой, вступали в семейную жизнь, у ее старшей дочери, А. П. Араповой, в 1893 г. уже родился первый внук — Николай Николаевич Столыпин, которому суждено было прожить всего 6 лет.

С января по март 1893 г. муж Александры Петровны, Иван Андреевич Арапов, занимал пост министра земледелия. К этому времени его усилиями уже была проведена Московско-Казанская железная дорога через станцию Арапово в версте от его имения Воскресенская Лашма.

Их племянница Елизавета Николаевна Бибикова вспоминала: «Мария Александровна Гартунг была старшая дочь Пушкина. Она отличалась своевольным характером и напоминала мать Пушкина Надежду Осиповну. Лицом она была похожа на отца, я ее знала уже седой, очень величавой старухой. Она гостила у нас в Андреевке каждое лето до открытия Казанской железной дороги, после этого стала ездить в Лашму к другой сестре — Александре Петровне Араповой.

Она была бездетной, не любила детей, и мы ее чуждались; также и дети Пушкиных ее боялись. …Она была очень ожесточенной на свою неудачную жизнь, завидовала сестрам, чужому богатству, роскоши и своими седыми волосами напоминала какую-нибудь средневековую маркизу, как рисовали на картинах»{1096}.

25 марта 1894 года

А. П. Арапова — Г. А. Пушкину.

«…Муж теперь в Лашме, где он проводит большую часть времени, заваленный работой. Около станции „Арапово“ вырос целый городок… Этими днями пускается новый ректификационный завод, освещенный электричеством, установлены цистерны для спирта и керосина, который оптом покупается у Нобеля и продается конторой на весь околоток. Затем муж затеял большое дело поставки муки министерству финансов, что даст большой заработок нашей мельнице»{1097}.

От тех лет сохранились фотографии станции Арапово и квитанция о хозяйственной деятельности в имении Араповых.

24 сентября 1894 года

В Петербурге умер 39-летний внук Александра Сергеевича Пушкина, сын Натальи Меренберг — Леонтий Михайлович Дубельт.

Его двоюродная сестра, Елизавета Николаевна Бибикова, позднее писала, что после того, что с ним случилось в юности, он «…устроился на минные курсы в Кронштадте. Поучился там два года и вышел в отставку. Леонтий приезжал к нам в Петербург; припадки падучей у него учащались, особенно после сытного обеда, и вскоре он умер во время припадка. Он был талантливый юноша, писал юмористические стихи и чудно рисовал нам в альбом пароходы и миноносцы»{1098}.

20 октября 1894 года

В 3 часа дня в Крыму, в Ливадийском дворце, на 49-м году жизни скончался император Александр III. На престол взошел его старший сын — 26-летний Николай II.

Н. П. Вревская записала в своем дневнике:

«29 октября 1894 г. Горят фонари, затянутые трауром. Невский весь усыпан песком и ельником. Вдоль тротуаров в одну шеренгу стоят гвардейские войска. Забрались с тетей Зеней с 8 часов утра в дом Охотниковой — ее знакомой. Ждем, напряженно ждем — уже 10 часов, поезд должен придти. Вдруг — удар из пушки — сигнал и появляются герольды… черный и белый, возвещающие похоронную процессию.

Идут эскадроны и роты гвардии (5 гвардейских полков), скороходы по 4 в ряд, пажи Пажеского корпуса несут на подушках регалии, знамена полков, знамена всех губерний, представители сословий, ученики, опять несут медали и ордена представители министерств. Певчие и духовенство со свечами поют „со святыми упокой“. Наконец, колесница с гробом, которую окружает 60 пажей с факелами. Сразу за гробом — новый император Николай II пешком, чуть на один шаг — министр двора, военные, гв. квартирмейстер, короли, великие князья, иностранные представители, генералитет.

Пальба через одну минуту с Петропавловской крепости продолжается. Похоронный звон далеких колоколов (Знаменской церкви, Казанского, Исаакиевского, Андреевского соборов). Духовые оркестры играют „Коль славен“ и марши Шопена и Мендельсона.

Появляются кареты — 6 лошадей цугом. Все в трауре. Сквозь стеклянные стены кареты видны Мария Федоровна с невестой Николая II — Александрой Федоровной, дочерьми Ксенией и Ольгой в глубочайшем трауре, с опущенными вуалями. Следующая карета — с великими княгинями, статс-дамами, фрейлинами. Замыкается снова ротами остальных полков. Процессия движется медленно, часа два. Пригвожденные, мы смотрим и не оторваться. Величественно и очень грустно. Звуки похоронного марша сливаются с церковным пением, на фоне колоколов и пушечных ударов создают жуткое, тяжелое впечатление.

Путь кортежа — по Невскому, Николаевский мост, Биржевой мост, Петропавловская крепость, куда дошли в сумерки… Похороны были произведены позже»{1099}.

Позднее, возвращаясь к этому событию, Наталья Павловна писала:

«Траур носили один год. Театры были закрыты.

Мы с тетей ездили лишь в Филармонию (Дворянское собрание) на симфонические концерты. Весь зал в черном, с крепом. Три месяца носят плерезы и креп. Царская фамилия — черные платья с 4-х-аршинными шлейфами, а свита — с 3-х-аршинными. Следующие три месяца траур ослабляется и т. д. до года.

Тогда же рассказывали о последних днях Александра III:

„Он болел почками. Последний месяц приобщался раза два. 20.Х.1894 г. утром приобщился у о. Иоанна Кронштадтского, сам сказал причастную молитву, сидя в кресле. Все время в сознании, окружен семьей. В два часа дня пульс усилился, взор оживился, а через четверть часа, закрыв глаза и откинув голову, предал дух, завещал народу своему благословение мира и завет доброй жизни“.

Запомнилась невзрачная фигура Николая II — какая-то потерянная среди окружающего великолепия. Еще раз видела его совсем близко, шагах в двух на перекрестке Б. Морской и Невского. Он ехал в открытых санях с Александрой Федоровной. Без конвоя. Один кучер на козлах, пара в дышло с синей сеткой. Александра Федоровна выше его чуть ли не на голову. Он в папахе — полковничья шинель. Рыжеватые усы, некрасив, но изумительные серо-голубые красивые глаза. Лошади задержались на повороте и несколько секунд я в упор глядела на них. Все же досадно — какой неказистый вид!

Однажды в опере с Шаляпиным — царь, царица и великая княжна Елена Владимировна, будущая греческая королева, сидели в литерной ложе (слева). Александра Федоровна в белом закрытом платье — у барьера ложи, как села, так и не шелохнулась. Елена в светло-розовом в мелкую складочку — рядом. Вертелась, улыбалась Николаю, который наклонялся и что-то говорил ей. В антракте обе они вышли в аванложу. Затем снова так же сели. Никаких оваций и поклонов не было. Лишь артисты кланялись в сторону их ложи. И здесь царь показался очень обыкновенным, тусклым мужчиной.