Данил Корецкий - Спасти шпиона

• Название: Спасти шпиона
• Автор: Данил Корецкий
• Жанр: Шпионский детектив
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-17-057811-5, 978-5-271-22997-8

Взять под контроль секретные каналы связи Кремля — вот задача, которая поставлена ЦРУ своему шпиону. В помощь ему отправляется один из лучших агентов американской разведки, специалист по России и тайным операциям.

Проникнуть под Кремль можно только снизу, через опасные и запутанные лабиринты подземной Москвы.

Сумеет ли молодой офицер-контрразведчик Юрий Евсеев справиться с асами шпионажа и выиграть последний раунд «рок-н-ролла под Кремлем»?

---

Итак, в половине десятого утра, когда только-только наполнились сонными сотрудниками офисы кукуевских фирм, удачливые торговцы металлом Архипыч и Кулёк уже закончили свой бизнес и культурно отдыхали, обалдело глядя на мигание разноцветных лампочек в баре «Сияние».

— Ну что, здорово? — не скрывая превосходства, спросил Архипыч и ткнул приятеля локтем в бок.

— Здорово! — кивнул тот. — Завтра в этом люке все провода вырежем. А потом в следующем. Там их много-о-о… Ох и погуляем красиво…

На столе перед ними стоял графин с «беленькой», в тарелках обильно потели вчерашние разогретые пельмени, а через столик сидела и улыбалась в стакан крепкого пива очаровательная кукуевская барышня в черных колготках, точь-в-точь как из журнала «Плейбой», только двух зубов справа не хватало. Но такая мелочь никакого значения не имела.

Глава 3 «Двойная тяга»

22 октября 2002 года, Москва

Кафе «Погребок» было недорогим, но кормили там вкусно и сытно. Выбрал его Профессор, точнее, выбрал вроде как Ардон, но под ненавязчивым руководством бывшего преподавателя: «Даже не знаю, Марк Яковлевич, где лучше… Чтоб вас не утруждать, можно в скверике напротив вашего дома. Посидим на лавочке часик-другой… Хотя сейчас уже вроде бы и холодновато… Там, правда, за углом еще и кафе есть — „Погребок“, уютное такое, но, право, не знаю — будет ли вам удобно… Удобно? Ну, вот и чудненько, лучше ничего не придумаешь…»

Сейчас Профессор удовлетворенно наминал густо намазанный горчицей студень, а впереди его ждали украинский борщ с чесночными пампушками, овощной салат, котлета по-киевски и чай с эклером. Твердокаменный обществовед размяк, он лоснился и лучился счастьем. Румяный толстяк Ардон столь же азартно расправлялся с бараньим эскалопом, и только неисправимый сноб Американец ограничился блинчиками с медом и стаканом чая. И то больше для антуража, чем для утоления голода.

— А почему вас интересует именно «дедовщина», э-э, Иван Ильич? — Ардон вытер губы и бросил салфетку на пустую тарелку. — Честно говоря, я думал, ваша тема — разведка, агенты, шпионы, — он похлопал ладонью по солидной книжке И. Сперанского «Наблюдением установлено» с дарственной надписью автора. — И тут вдруг «дедовщина». Разве это как-то пересекается?

Небольшой, обшитый досками и меблированный «под избу» зал почти полон: судя по всему, здесь столовались сотрудники близлежащих учреждений, фирм, фирмочек и контор, а также студенты расположенного напротив автомобильного колледжа. Было жарко, шумно, отчетливо пахло сигаретным дымом.

— Конечно, — писатель Сперанский смотрел на собеседника свысока — не смотрел, а разглядывал. — Представьте секретный объект, скажем, ракетную часть на Кольском полуострове. Глухой район, замкнутая система, иерархия, как в древних сообществах типа японской империи периода Ямато. И — несколько выродков, терроризирующих молодых солдат…

Иван Ильич изящным жестом открыл правую ладонь, как будто оттуда должны были выскочить укрывавшиеся прежде выродки.

— Они их избивают, не дают спать, плюют в лицо, заставляют стирать свои носки и трусы… А солдаты, заметьте, несут боевое дежурство. Только они обслуживают теперь не баллистическую ракету, к которой приставлены, а — кого? Ненавистных пьяных «дембелей». И враг номер один для них — кто? Какой-то сказочный бука дядя Сэм, нарисованный на плакате? Да бросьте. Враги номер один — старослужащие Икс и Игрек. Явные, ощутимые, ежедневные враги. А кем тогда становится дядя Сэм? Добрым Санта-Клаусом. Вот так-то… Такие солдаты — легкая добыча для вербовщика, даже не самого искусного. К тому же они на грани нервного срыва и не делают различий между своими обидчиками и всем остальным человечеством. А когда сидишь у пульта запуска, то нервный срыв и мстительная мотивация крайне нежелательны, несмотря на все предохранительные системы…

— Ага. Вот как, — Марк Яковлевич Ардон вежливо удивился. — Я даже не задумывался о таком аспекте… Но солдат не допускают к пульту. В дежурной смене по штатному расписанию только офицеры.

— Я в курсе, — не моргнув глазом, подтвердил Сперанский. — Но писатель имеет право на вымысел…

Официантка в устаревшем белом кокошнике принесла Ардону керамический горшочек с чанахи. Тот с интересом оторвал запечатавшую горлышко лепешку, из-под которой вырвался густой пар, вдохнул аромат протомившегося мяса, картофеля и овощей, увлеченно запустил внутрь ложку, вынул, подул…

— Да, да, конечно… Только вы не обижайтесь, сейчас этого вымысла везде через край… Не разберешь, где вымысел, а где обычная некомпетентность!

Иван Ильич сухо улыбнулся собеседнику. Капитан первого ранга Ардон явно не благоговел перед известным писателем Сперанским и даже не скрывал этого. Но и Американцу не нужен был Ардон. Он — лишь первый шаг к настоящим фигурантам. А сегодняшняя беседа — всего-навсего отвлекающий маневр: пусть пойдет слух, что знаменитый Сперанский собирает материал для новой книги… А для Профессора эта встреча еще и удобный случай набить живот на халяву.

— Ракетный пульт только образ, символ, — пожал плечами Сперанский. — Есть много стратегических объектов, которые напрямую обслуживаются солдатами.

— Понимаю, понимаю, — сказал Ардон и отправил ложку в рот. — Подводная лодка тоже в своем роде империя периода… Как вы сказали?

— Ямато, — смачно повторил Сперанский. Он обожал рисовку.

— Да, точно. Камикадзе, харакири… Ну, харакири-то — Бог миловал, а в камикадзе мы все побывали… Ну да ладно! Так вот, иерархия у нас на лодке присутствовала, — кивнул Марк Яковлевич. — Молодые чаще ходили в наряд на камбуз, ну или там трюмы чистить… Но издевательств или явных притеснений у нас, конечно, не было. Обстановка другая. Замкнутое пространство, все на виду, да и офицеры круглосуточно среди матросов. Тут и захочешь — не забалуешь!

— Кстати, вы должны помнить, Марк, — подал голос Носков. Он уже с аппетитом уплетал борщ. — Тот скандал в училище в шестьдесят девятом… Вот вам конкретный пример!

Ардон кивнул.

— Да, это был типичнейший случай советской «дедовщины»! Один дебил сделал салагу своим денщиком и прессовал его по полной программе…

— Курсант Забилло с пятого курса… — взмахнул вилкой Профессор. — Хе-хе, говорящая фамилия! Молодой стирал старшему белье, чистил сапоги, гладил одежду… Даже читал на ночь сказки, представляете?

— И деньги ему носил, — сдержанно добавил Ардон. — И еще много чего творил. Я знал. И другие курсанты знали. Но все делали вид, что ничего не происходит…

— А почему, Марик? — Доцент Носков даже положил вилку. Он недоумевал. — Ведь был же спаянный коллектив учебного взвода, были курсовые командиры, воспитатели? Было руководство института, партийная организация, наконец!

Он вытаращил выцветшие глаза, изображая искреннейшее непонимание и растерянность. Ну, артист!

При всем пренебрежении к Профессору Американец должен был признать, что тот работает виртуозно. Он умело «раскрывал» Ардона, давая напарнику возможность проникнуть сквозь его защиту. «Двойная тяга» — так называют профессиональные оперативники-агентуристы подобную спарку.

Ардон раздраженно махнул рукой.

— А то вы не в курсе! У этого Забилло папаша был какой-то шишкой в Главном Штабе… Такой же скот, как и сынок. Он приезжал тогда к нам в училище, раз пять приезжал. Это уже потом, когда первокурсник пустился в бега. Хорошо, автомат с собой не прихватил и не повесился. Пропал — и все! Под Рязанью только сняли с поезда…

— Разве? — удивился Носков. — Про папашу я не слышал!

— И никакого скандала не было, Иван Семенович. Вы это лучше меня знаете. Салагу тогда отчислили с позором, а сынку объявили устный выговор. А потом дали хорошее распределение…

Профессор развел руками:

— Ну, времена такие были, сами понимаете…

— А ведь салага этот вместо Рязани мог совсем в другую сторону рвануть, — задумчиво произнес Сперанский, разглядывая что-то за окном кафе. Потом повернулся к Ардону. — А на вашем курсе было что-то подобное? Я что-то слышал о пареньке, который погиб после распределения… И его вроде тоже прессовали…

— Это Пашка Дроздов жертва «дедовщины»? — переспросил Ардон. — Что за ерунда? Его током убило. Типичный несчастный случай — самоубийств таких и не бывает! И потом, надо знать Пашку: не такой он человек, чтобы руки на себя наложить. Да и кто мог прессовать офицера? К тому же друзья его там были: Сережа Мигунов, Семаго, Игорек Катранов. Я хорошо знаю этих ребят, они бы его никогда не дали в обиду! Так что, уважаемый Иван Ильич, это полная чушь!

— Чушь так чушь, — кивнул писатель. — А можно спросить, как вы после ракетного училища на подводной лодке оказались? Странно как-то! И почему вы про камикадзе сказали?