Сергей Лексутов - Ефрейтор Икс [СИ]

• Название: Ефрейтор Икс [СИ]
• Автор: Сергей Лексутов
• Жанр: Детективная фантастика

В брюхе вождя гулко и требовательно заурчало. Он торопливо схватил свою любимую дубину, и, широко размахнувшись, ударил ею в туго натянутую на деревянную раму шкуру. Гулкий, мощный звук раскатился по хижине, вырвался наружу, возвещая подданным, что повелитель возжелал чего-то. Все замерло в ожидании.

С удовольствием прислушиваясь к замирающему гулу, вождь смотрел на вибрирующую, высохшую за долгие годы до костяной твердости шкуру. Это была шкура предшественника Мыра на троне. "Да, шкура хороша, звучит мощно, гулко", — подумал вождь, — "Но сам старикашка был препротивен". Мыр поморщился, вспомнив вкус старикашки. Однако ничего не поделаешь — традиция. Не Мыр ее придумал, не ему отменять. Когда-нибудь и его шкура так же будет гудеть под ударами, грозно и требовательно.

---

По аллее медленно плыл здоровый, как крейсер, "Мерседес". Вот он плавно подплыл, остановился, почти ткнувшись передним бампером в Генкин "жигуленок", открылась не дверца, но дверь, и оттуда вылез Комаревский, собственной персоной. Легко взбежал по ступенькам, и, забыв поздороваться, присел на парапет.

Димыч неприветливо проговорил:

— Водка кончилась, но мы можем и пивка налить…

— Спасибо… — машинально обронил Комаревский.

Димыч радостно вскричал:

— Брезгуют с нами плебеями, плебейское пивко пить!

Комаревский проворчал благодушно:

— Не хами, подполковник, я по делу…

— Ба, уже знает, что я подполковник… — протянул Димыч. — А ведь я только сегодня звездочки получил…

Павел радостно вскричал:

— Димыч, это он мне остальные девяносто тысяч привез!

Комаревский равнодушно пожал плечами, глядя в сторону, пережидая радостное оживление, вызванное своим появлением.

Димыч проговорил серьезно:

— Нет, Паша, это он приехал за теми десятью тысячами… Ну, и сквалыги же вы, комсомольцы! — горестно вскричал Димыч. — Паша честно выполнил свою часть работы, так если бы вы честно ему заплатили, вы бы не понесли таких убытков, и трубка бы у вас в зубах осталась. Нет, вы принялись гонять его по тайге, как валка позорного…

Павел резко выкрикнул:

— Не отдам! — и, привычно бросив руку вниз, выхватил из сумочки наган, повторил с нажимом: — Не отдам! Буду отстреливаться до последнего патрона…

Комаревский устало протянул:

— Паша, спрячь наган… Как дети малые… Ну, трубка и так у нас осталась. Мы, просто, губернатора в долю взяли. Правда, Паша, ты изрядно нам подгадил… Мы уже не получим тех прибылей, на которые рассчитывали, Де Бирсу козу заделать не сможем. Но это уже и не важно, зато мы теперь сможем надавить на правительство, и договор с Де Бирсом будет расторгнут.

Димыч проворчал саркастически:

— Видал, Паша, какие они крутые? Я ж тебе говорил…

Замполит продолжал:

— Губернатор сразу условие поставил, что тебя никто не тронет, и что мы предложим тебе работу. Он же тебя в герои области возвел. Ты ж теперь крупный козырь у него в борьбе за кресло на второй срок.

— И какую же работу вы мне предложите? — саркастически усмехаясь, спросил Павел. — Одноразового киллера?..

— Разовые особые поручения за хорошую оплату, а в промежутках ты сможешь сидеть, и свои романы писать…

— Это ж надо подумать, еще один Мавроди выискался… Может, ты не знаешь, но я единственный из нашей окололитературной тусовки, кто не оттащил свои скудные сбережения в МММ. Это ж надо быть идиотом, чтобы поверить тебе, после того, как ты не выполнил условия договора — не заплатил мне остальные девяносто тысяч…

Комаревский равнодушно пожал плечами, проговорил:

— Это компенсация за то, что ты столкнул нас со Степанычем. Убытки-то получились огромные. Да и наш вертолет ты сбил. Ты хваткий парень, Паша! Это ж надо, четырнадцать человек положил! И не хилых бойцов…

— Так что же, вы больше не растите на меня зуб? — осторожно спросил Павел.

— А смысл какой? — пожал плечами Комаревский. — Ради вульгарной мести? Так я же не Степаныч. Это он до сих пор планы мести лелеет…

— Послушай, замполит, — искательно затянул Димыч, — замолви за меня словечко, чтоб меня из органов не выгоняли? А я, так уж и быть, забуду, как ты летом резвился… Дело-то, еще не закрыто.

— Такие вопросы не я решаю… — отмахнулся Комаревский. — Да ты и так скоро все забудешь. Ладно, Паша, надумаешь — позвони… — и он легко сбежал с галереи, оставив на парапете белый прямоугольничек визитной карточки.

"Мерседес" медленно маневрировал на тесном пространстве, осторожно выруливая между тополями. Генка сказал:

— Мог бы и задним ходом выехать…

Вдруг Павел спохватился:

— Гена, а ты почему на равных с нами пьешь? Ты ж за рулем…

Генка беззаботно выхлебал полбутылки пива, проговорил:

— А щас Смертин приедет, он нас и развезет. Надо же напоследок попользоваться должностными привилегиями…

Павел тяжко вздохнул, сказал:

— Зря вы ввязались…

Димыч проворчал дружелюбно:

— А по уху?..

Павел пошарил в отделении сумочки, где у него лежали документы и записная книжка, извлек фотографию, протянул Димычу. Тот вгляделся, в наступающих сумерках, понимающе протянул:

— То самое распятье…

— Димыч, поскольку вас из-за меня из органов выгнать могут, я бы хотел компенсировать…

Генка встрепенулся:

— Что, еще кому координаты месторождения продать?

— Да нет, само распятье… Мне один знающий человек сказал, что на аукционе в Лондоне оно больших денег может стоить…

Димыч протянул:

— Ба-а… Паша, а ты совсем уже капитализировался. Художественные произведения за рубеж продаешь, так сказать, Родиной торгуешь…

— Ну, большевиков мне все равно не переплюнуть, — усмехнулся Павел.

— Это ж, такая находка, для любого музея… — раздумчиво протянул Димыч.

— Знаешь, Димыч! — Павел почему-то обозлился. — Пусть эта история останется для зажравшейся Европы, в которой гитлеровцы не особенно-то и зверствовали. Свои, всеж-таки, цивилизованные европейцы. Не то, что эти русские варвары… А моя история, всегда при мне. Мой дед девять месяцев в тюрьме просидел, только за то, что завхоза школы дураком обозвал. Он тогда директором школы в Урмане работал, как водится, засиживался на работе допоздна, а завхоз без спросу входил в его кабинет, и свет выключал. Ну, дед и рявкнул в сердцах, в очередной раз, ковыляя в темноте к выключателю… Ведь хлопнули бы, за просто так, да тут Ягоду шлепнули, ну и начали кое-кого выпускать для отмазки. Дед под руку и попался, даже в паритии восстановили… Так-то…

Они еще некоторое время сидели, попивали пиво, и молча думали, каждый о своем, пока не приехал Смертин.

Павел смотрел вслед отъехавшим машинам, когда краем глаза ухватил какое-то движение на стадионе; пацаны давно разошлись по домам. Он вгляделся — к галерее направлялась женская фигурка.

Павел пробормотал:

— Ба, неужели Люська?..

И тут сердце ухнуло вниз, он узнал Валерию. Она тихо, будто крадучись, взошла на галерею. Павел сидел, откинувшись на спинку стула, и разглядывал звезды, такие далекие и равнодушные. А ведь наверняка, где-нибудь, у дальней звезды, так же вот сидит мужчина, смотрит на звезды, и к нему пришла женщина, просить прощения.

Наконец, он все же нарушил затянувшееся молчание:

— У Герки узнала, где я работаю?

Она тихонько вскрикнула:

— Паша! Ну, прости меня, дуру! Надо было с самого начала тебе все рассказать…

— Чего так поздно пришла-то? Такси нынче дороги, в алмазах — только небо бывает…

— Да я сидела на лавочке, ждала, пока твои друзья уедут…

— Могла бы и подойти, сказать Димычу спасибо, за то, что он тебя от верной смерти спас. Степаныч тебе тоже, вместо ста тонн баксов, преподнес бы пулю на блюдечке с голубой каемочкой… Интеллигенция… Все еще верите в воровскую и бизнесменскую честь… — Павел замолчал, глядя в небо.

Она долго-долго стояла рядом, наконец, тихо выговорила:

— Самое ужасное, что ты, и правда, мой единственный мужчина…

Павел прошептал:

— Как представлю эту тупую, пузатую скотину… — и передернул плечами от омерзения.

Она медленно повернулась, и побрела прочь. А Павел долго еще сидел, запрокинув голову, и смотрел на звезды.