Яна Розова - Метод Нестора

• Название: Метод Нестора
• Автор: Яна Розова
• Жанр: Остросюжетные любовные романы

---

А насчет Случая... Вот, например: я встаю рано, очень рано. Люблю утро, никогда не позволяю себе валяться в постели долго. Мне одинаково хорошо по утрам и зимой и летом. Зимой — уютнее, летом — мечтательнее. Люблю туманное утро и ясное. Люблю когда поют птицы и когда, например, из-за дождя они молчат. Чашка кофе, сигарета, все без телевизора, без радио, без суеты.

В то время у меня была собака. Немецкая овчарка Бек. Вообще-то, Бек был не мой. Приятель, уезжая поработать за границу, попросил взять его на передержку. Я не отказался, потому что собак люблю, а Бека, умницу, особенно. Пес умный, послушный, не гавкучий. Жены у меня нет, никому не помешает. Мы с Беком особенно дружно гуляли по утрам. Я вставал пораньше, а он уже крутил толстым своим хвостом и немного суетился, изо всех собачьих сил соблюдая достоинство и деликатность. На улице, сначала мы шли вокруг дома, потом — в скверик, а возвращались мимо мусорных баков. Тут, должен признаться, я допускал безобразное разгильдяйство, позволяя псу гонять помойных мурок! Кстати, приятель меня последними словами крыл за это, когда вернулся на Родину и Бек ему продал все наши с ним секреты. Тот же хозяин! Как утаить?

Но я о другом. В то утро, часов около пяти меня разбудил воющий звук. Я подскочил, испугался, что это Бек: он заболел, умирает и плачет перед смертью! Но пес лежал спокойно, только поднял умную крутолобую башку и навострил локаторы. Я глянул на часы, возмутился и снова попытался уснуть. Не получилось. Тогда пошел тяпнуть кофейку, а после позвал Бека пройтись не спеша, поговорить за жизнь. Однако, моего настроения Бек не одобрил, а рванул вперед, вопреки программе, прямо к помойке. Стояла ранняя осень, туман окутывал красоту мира и Бек утонул в нем как в молоке муха. Я побежал за псом, крайне недовольный вынужденным променадом. Навстречу мне попалась только одна женщина — молодая, в широком болоньевом пальто. Я увидел на минуту ее лицо и поразился его бледности. Она пошатывалась, но прошла мимо меня, намеренно торопясь. Бек вернулся от помойки и, вдруг, ни с того, ни с сего, бросился с лаем на бледную. Она сразу же заорала ужасно грубым, прокуренным голосом:

— Убери своего кобеля! Убери, говорю! Поразвели тут, людям пройти негде!

Если бы не эта ее грубость, я просто оттащил бы Бека, который кусаться не умел, но скрывал это тщательно. А так, я вдруг подумал: куда это людям пройти негде? Откуда и куда она прется в такую рань? Чутье подсказало, что идет бледная от помойки. Тогда я потащил Бека туда. Заглянул в один контейнер, в другой, в третий... В пятом сверху лежал сверток.

Я не хочу вспоминать подробности... Я не могу... Только скажу, что это был задушенный новорожденный младенец. Девочка. Бек потянул меня за бледной и я пошел, еще не понимая, зачем... Нет, понимая. К чему увертки? Я сразу все понял. Это было именно то, что я и называю: «использовать Случай».

Придерживая нервничающего пса, я шел по следу бледной. Оказалось, и это не странно совсем, она живет через стенку от меня, в соседнем подъезде! Это ее вой я слышал — она же рожала. Смотри, какая здоровая стерва, встала сразу и пошла на помойку. Господи, а когда я кофе пил, она душила девочку!

Узнав, где живет эта сука, я отвел Бека домой, вымыл ему лапы, налил воды и выдал утренний мосол. После этого я пошел готовиться к своему делу. Для начала я снова сходил к помойке и забрал оттуда мертвое тельце. И, знаете, это был самый тяжелый груз в моей жизни и самый длинный путь тоже. Мне надо было подготовиться. Правда, совсем немного, потому что все необходимо у меня уже было. Я ведь всегда готов встретить свой случай!

На этот раз я рисковал немного меньше, чем в случае с автобусным воришкой. Просто пораскинул мозгами и вспомнил, что говорили соседи о жильцах квартиры номер двенадцать. Лет десять назад это были потомственные и профессиональные алкоголики, муж и жена. Оба грязные, ободранные, вонючие! Люди видели как через двор в сторону гастронома бредет именно жена — жутковатое существо в пальто, из-под которого висел белый несуразный подол с кружавочкой. Леди не снимала пеньюара весь день. Однажды я с удивлением узнал, что у маргиналов есть ребенок, дочь. Девочка жила в деревне с бабушкой и дедушкой. Возможно, у нее был шанс! Но она не воспользовалась им, это сегодня стало мне ясно. Пару лет назад маргиналы упившись, как обычно, заснули на своей кровати. У кого-то из них была в руках зажженная сигарета, она выпала и подожгла матрас. Соседи почувствовали запах гари и взломали дверь, но парочка уже отправилась в мир иной. Никто по ним не горевал. Потом в освободившуюся квартиру приехала из деревни дочь. Она особо ничем не отличилась, и я ее не знал. Зато теперь знаю. Это мой случай!

Квартира бледной была такой убогой, что я понял: после пожара никто не потрудился даже побелить стены. Здорово, правда? Закопченный потолок, немытые лет десять стекла окон, между которыми разводились паучьи династии и висели на паутинах сушенные мушиные трупы. Кстати, занавесей на окнах не было. Запах там стоял нестерпимый. Ему нет определения, нет оправдания. Есть только причина — беспредельное, беспрерывное многолетнее пьянство родителей и свинство их дочери. Она сама лежала на диване в первой комнате. Всего их было две — проходные.

Я быстро оглядел квартиру, убедился, что никого постороннего здесь нет и приступил к возмездию. Сначала я положил тряпку, смоченную в хлороформе, ей на лицо. Помятое, отечное лицо двадцатилетней женщины, убийцы собственного новорожденного ребенка.

Потом, убедившись, что она не проснется, ввел ей внутривенно обезболивающее, а через несколько минут и парализующее средства. Мой папа был анестезиологом и у меня сохранилось достаточно литературы по теме, чтобы не оказаться в неприятном положении. А препараты... Помните, этот нашумевший случай, когда ограбили муниципальную аптеку?

Вскоре действие хлороформа начало проходить. Поняв это, я заклеил ей рот и похлопал по щекам, стараясь разбудить.

— Доброе утро, мамаша! — поздоровался я.

Ее глаза широко открылись, она попыталась заорать — не смогла, попыталась подняться — не получилось. Бешено вращая белками ошалелых глаз, женщина издавала лишь мычание.

— Что же вы так поступили со своим ребенком? — спросил я. — Вы хотите сказать, что она умерла сама? Вы не успели вызвать скорую, ребенок родился мертвым и вы побоялись, что вас обвинят в убийстве? Но ведь вы и на самом деле убили свою дочь. На ее шейке видны следы ваших пальчиков. Думаю, любой эксперт легко докажет, что ребенка вы убили своими руками.

Женщина была в ужасе. Она мычала, стонала, но пошевелиться не могла. Тогда я достал скальпель. Сначала разрезал ее засаленный фланелевый халат. Под ним оказалась грязная ночнушка, вся в пятнах засохшей крови. Кстати, кровавые простыни я обнаружил в ванной. Они валялись на полу.

Я разрезал ткань ночной рубашки, припоминая покойную маменьку этой суки, и обнажил ее живот. Он был толстый, отвратительно провисший, дряблый, весь в уродливых растяжках. Груди были набухшими, соски огромными и почти черными. Я поморщился, но не следы материнства были настолько ужасны. Кошмарнее всего была душа этого омерзительного создания. Мне захотелось ее просто убить. Быстро и эффективно. Но я сдержался.

— Ты хоть раскайся, — посоветовал я. — Понимаешь, нельзя убивать. Нельзя никого убивать, а ты убила свою девочку. Свою девочку, ее детей, своих внуков, внуков своих внуков. Ты убила свое будущее, зачем же тебе жить дальше? Если ты понимаешь меня и соглашаешься со мной, закрой глаза.

В тот момент мне показалось, что еще можно оставить ее в живых, сделать нечто волшебное, что преобразовало бы ее. Ведь убийство своего ребенка не может быть безболезненно для матери! Она должна, по природе своей должна, страдать! Но в карих глазах женщины были только страх и ненависть. Она не понимала!

Именно в тот момент на меня снизошло озарение: я убиваю не преступника, а преступление. И об этом должны знать люди.

Поняв это, я перестал смотреть на мать — убийцу, а воткнул острейший скальпель ей в эпигастральную область и решительно разрезал до лобковой кости. Потом раскрыл отвратительные потроха. Развернул трупик малышки и вложил в пульсирующий живой гроб. Потом зашил кожу грубыми стежками.

Я не был рад тому, что сделал. Вовсе нет. Но я счел, что это правильно. Логично, по-своему, простите мой цинизм, красиво. Мне было только немного обидно, что человека, сделавшего такое сочтут безумцем, злобным монстром, убийцей! Правда, соблюдая достоверность повествования, я должен признать, что действительно убил женщину вскоре. Нельзя же было дожидаться, пока ее найдут и она выболтает мои приметы, а то и адрес! Я ввел ей в вену один состав, после которого она уснула и больше не проснулась.

А через несколько дней приехала милиция. Кто-то нашел мою фаршированную утку. Стоя у окна, я видел суету, черный пластиковый мешок, небольшую толпу соседей. Мимо меня прошли двое в милицейской форме. Похоже, они уже знали все подробности случившегося.