Яна Розова - Я — МОЛОТ ПРОТИВ ВЕДЬМ

• Название: Я — МОЛОТ ПРОТИВ ВЕДЬМ
• Автор: Яна Розова
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Незадолго до исчезновения в жизни каждой из женщин появлялся мужчина ее мечты. Женщины сами предупреждали о том, что скоро должны уехать на несколько месяцев и просили не беспокоиться. Они исчезали по одной,  накануне пожаров в церквях и их расчлененные и обгоревшие трупы находили на пепелищах.

---

— Да, пора бы! Свари мне кофе, пожалуйста, — попросил он, включая компьютер. — Я всю ночь работал. Дежурство. Так ты говоришь, что послания сумасшедшего пропали из компьютера? Убежали, что ли? Кто, кроме тебя и Ванечки, имеет доступ к компьютеру?

— Федя и Маринка, когда приезжают.

— Когда они были в последний раз?

— Федя год назад, а Маринка летом.

— После нее письма были?

— Нет... Хотя, пришло одно! Тебе надо поспать... — начала было Света, но Павел уже растворился в потоках информации, выбирая нужный ему.

Когда Света вернулась, он все щелкал по клавиатуре, ерзал мышью по столу, открывая файлы один за другим, и чертыхался.

— Сколько их всего? — спросил он.

— Я точно помню два. Потом приходило что-то, но я уже и не обращала внимания.

— Сколько потом приходило?

— Несколько, — резонно ответила она. — Я что, могу такое помнить?

— На чье имя они приходили?

— На мое.

— Вот это, чья папка? Эта, «NB»?

— Ванечкина.

Седов, не отрываясь от поисков, отпил глоток кофе и вдруг закашлялся. На экране возник текст первого письма.

— Это оно! — узнала Света.

Паша повернулся к ней и попросил:

— Знаешь, пойди пока, покури! Я не знаю, что тут такое, возможно, нечто пугающее или шокирующее. Понимаешь? Иди, ладно?

Света пожала плечами. Сейчас ей было интересно узнать, что там в этих письмах и, кроме того, хотелось побыть с Павлом. Но она привыкла делать то, о чем ее просят, и поэтому вышла на балкон. Не успела она сделать и двух затяжек, как услышала, что Паша изумленно присвистнул. Она заглянула в комнату, но монитор от балконной двери виден не был. Тогда Света тихонечко вернулась с балкона, подобралась к Паше и застыла у него за спиной.

То, что она увидела, сначала показалось ей кадром из малобюджетного фильма ужасов. Съемка проводилась со стационарной точки. Никаких наездов и крупных планов. Звука не было. Но полная тишина, сопровождавшая невероятную картинку, производила еще более жуткое впечатление, чем все стоны, крики, рыдания и всхлипы, которые Света слышала в кино.

Сначала она увидела женщину, чье лицо было отвернуто от объектива. Она была привязана к грубым металлическим крюкам в кирпичной стене, но так, что кисти рук и ступни оставались свободными. Точнее, свободными для пытки. Пальцы на руках и ногах жертвы были вправлены в какую-то деревянную конструкцию, состоящую из множества маленьких деревянных палочек.

«Тиски! — подумала, а может, и вспомнила Света. — Это то приспособление, которое описывается в письме...»

Неожиданно женщина на мониторе повернула голову, и Света увидела ее лицо.

— Это Ира? — спросила она, невольно выдав свое присутствие, — Это Ира? Нет. Не может быть! — и вдруг закричала, увидев, как исказилось болью лицо подруги: — Ира! Господи! Нет!

Паша живо обернулся и кинулся к бьющейся в истерике Свете. Он не успел выключить или остановить фильм и сейчас, пытаясь утешить любимую, смотрел через ее плечо на сцену самых настоящих пыток. Женщине на экране ломали пальцы, требуя от нее чего-то, что понять без звука было невозможно. Она плакала и, судя по ритмичному движению губ и затуманенному взгляду, молилась. Ее руки, зажатые тисками, уже выглядели как куски мяса, хрупкие кости были сломаны и осколки, белея в красном, торчали наружу. То же самое палач сделал и с ногами. Ира, измученная болью, впадала в беспамятство, потом возвращалась в сознание. В углу экрана был таймер. Седов не поверил своим глазам, когда сравнил даты первого и последнего из выбранных палачом кадров. Пытка продолжалась восемь часов.

Наконец, жертва на экране отключилась надолго, и это не входило в планы мучителя, поскольку он все-таки не смог заставить ее признать нечто, только ему ведомое. Тогда к склоненному лицу женщины протянулся металлический прут с раскаленным небольшим крестом на конце. Она не чувствовала его приближения, а когда крест впился в кожу на щеке, пришла в себя, дернув головой, и снова закричала.

Паша пытался сосредоточиться на палаче, но он выглядел, скорее как тень. Иногда была видна рука или плечо, но силуэт полностью не попадал в кадр. Зато прекрасно были видны кожаные перчатки убийцы. Других особых, как и не особых, примет не было. Не было ничего, что помогло бы распознать убийцу. Все-таки Седов запомнил для себя, что судя по легким движениям, палач был молод. Кажется, выше среднего роста и худощав. Жаль, что не слышно голоса! Жаль, что по электронной почте не доходят отпечатки пальцев отправителя!

«Или его сообщника!» — дополнил сам свою мысль Паша.

Сюжет закончился удушением жертвы. И снова палача разглядеть было невозможно. Душитель переставил камеру таким образом, что было видно лишь ужасное, искаженное лицо жертвы. Нельзя сказать, что Седов раньше никогда не видел покойников или умирающих людей, но это убийство выглядело хуже многих. Оно было таким продуманным, разыгранным как пьеса с декорациями... Жуть пробиралась в душу холодными пальцами с первых кадров и не оставляла Пашу до конца сюжета.

Павел придерживал рыдающую Свету, боясь, что она обернется. Но Света уже не хотела ничего видеть и знать. Она хотела только спрятаться в самый темный угол Вселенной и забыться хоть ненадолго. Седов подумал, что ему придется просмотреть все сюжеты и, к тому же, переслать их по электронной почте на компьютер одного своего знакомого, специалиста по всяким съемкам. Есть вероятность, что удастся увидеть хоть что-то, что поможет отыскать сумасшедшего инквизитора, а главное, понять, где все происходит. Истерика любовницы могла помешать планам сыщика.

— Света, — он отстранил ее распухшее от слез лицо от себя. — Милая, подожди меня немного на кухне. Я должен закончить. Это работа и даже больше чем работа... Прошу тебя.

Паша осторожно встал с пола, поднял безвольную женщину, шатавшуюся от навалившихся переживаний, и повел на кухню. Света потеряла контроль над собой, своим телом, своими эмоциями. Она всхлипывала и бормотала невнятные междометия, ее даже немного тошнило от спазматических рыданий. Седов отметил для себя ее повышенную впечатлительность и абсолютное неумение держать себя в руках. Но это показалось ему лишь выражением слабости женственной натуры. Прекрасным недостатком, нет, милой особенностью совершенной женщины.

Он заботливо усадил Свету на табуретку у окна и помог закурить. Она судорожно затянулась, выдохнула дым и уткнулась лбом в ладони.

— Света, — Паша приобнял ее, — Света, посиди немного здесь. Я сейчас закончу.

Он вернулся к компьютеру и начал быстро просматривать остальные три фильма. Седов запретил себе волноваться при виде окровавленных женских тел, при виде умирающих женщин. Он только стискивал зубы и на миг закрывал глаза, чтобы не давать ужасу проникать через зрительные нервы в мозг. Ужас разрушит мысль, а сейчас пришло время думать.

Ко второму фильму тоже прилагалась цитата из «Уленшпигеля». Та, где говорится о пытке Уленшпигеля на дыбе. Вторая женщина была прелестной до того, как палач поднял ее на дыбе. Она была обнажена, и Паша видел, как менялось ее нежное тело в ходе пытки. Как выворачивались суставы и рвалась кожа... Он заметил к тому же, что вторая запись была короче первой. Довольно быстро жертва призналась во всем, что требовал инквизитор, и была задушена так же, как и первая.

Эпиграфом к третьему фильму служила фраза, по-видимому цитата из «Молота ведьм», о соитии ведьмы с дьяволом.

Третья жертва палача была полной женщиной с короткой стрижкой. Она выглядела немного старше других. Сцену ее изнасилования рукояткой кованого католического креста Паша просмотреть с первого раза не смог. Он закурил, отвернулся к окну, потер переносицу и, глубоко вздохнув, начал смотреть ее снова. На этот раз он убрал эмоции подальше, попытавшись понять, приносит ли это действие насильнику удовольствие. Почему он поступил так с третьей женщиной? Действия палача похожи на действия маньяка, но третий эпизод ставит эту версию под вопрос. Но убита третья женщина была так же, как и предыдущие: палач удушил ее руками в черных кожаных перчатках.

Седов с удивлением заметил, как дрожат его собственные руки.

Четвертое письмо состояло только из двух слов: «Железная дева». И на этот раз палачом использовалось классическое орудие пытки. Вертикальный железный ящик в форме человеческого тела с шипами внутри и покрашенный черной краской. Да уж, на изготовление этой штучки ушло немало времени. Кстати, где это делалось? Может, на нашем станкостроительном заводе?

Паша еще немного посидел за компьютером, отправляя почту с вложениями.

Он уже понял, что жертвы — те самые подруги Светы, чьи имена и адреса она ему продиктовала при первой встрече. Он видел их на фотографиях, но на мониторе узнал с трудом.

Паша постарался замести следы своей деятельности, выключил компьютер и пошел на кухню.