Павел Сутулин - Загадочная Отечественная война

• Название: Загадочная Отечественная война
• Автор: Павел Сутулин
• Издательство: ООО «Издательство «Яуза», ООО «Издательство «Эксмо»
• Жанр: Публицистика
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-699-29809-9

Хотя о Великой Отечественной опубликованы целые библиотеки, эта величайшая трагедия XX века до сих пор остается во многом неизвестной, загадочной войной. До сих пор в ее истории хватает «белых пятен» и спорных моментов.

В новой книге проекта «Легенды и мифы Второй мировой» собраны статьи по самым острым, самым дискуссионным темам:

Готовился ли Советский Союз нанести превентивный удар по Германии?

В чем причины паники, поразившей Красную Армию в первые дни войны?

Следует ли считать Финляндию «жертвой агрессии»?

Зачем Вермахту нужны были собственные «коричневые» комиссары?

А также:

Тайная история ордена Победы;

Антисоветский миф об «изнасилованной Германии».

В данной книге вы найдете ответы на все эти вопросы.

---

Предоставление нам займа в 100 миллионов рублей проходило в дружеской атмосфере. Для того чтобы успеть подписать соглашение о займе еще в истекавшем году… аппарат Наркоминдела работал в канун Нового года до поздней ночи…

Результатом вмешательства Сикорского является решение о формировании новых польских частей и переводе армии на юг. Количественный состав определен в шесть пехотных дивизий по 11 тысяч человек в каждой и 30 тысяч армейского резерва, всего 96 тысяч человек. Наше командование оставляет за собой право на формирование еще одной, седьмой дивизии. Две существующие дивизии вместе со штабами и службами, а также запасными частями в ближайшее время оставят Заволжье и отбудут на юг… Для переброски сформированных частей дана заявка на 40 составов по 60 вагонов в каждом… Будет выдано вооружение еще для одной дивизии… Средства связи, саперное, санитарное и прочее оборудование будут получены в размерах, необходимых для обучения. Автомашины, лошади и обозное имущество — в количестве, необходимом для хозяйственных нужд… На содержание Войска Польского советское правительство ассигновало нам в прошедшем году 65 миллионов рублей, которые сейчас включаются в предложенный нам заем на содержание армии в 300 миллионов рублей…

Наши военные утверждают, что советские власти исчисляют стоимость продовольствия, оружия и оборудования, поставляемого ими, по очень низким ценам…»[256]

Тем временем Андерс начал проводить в жизнь весьма специфичное мероприятие — перемещение подразделений польской армии на юг. С точки зрения боевой подготовки частей эта передислокация была не просто нецелесообразной, а откровенно вредной. Андерс, однако, думал не о формировании боеспособных частей, а о выводе польских войск из СССР в Иран.

Переброска армии началась 15 января. Спланирована она была плохо, и сроки сосредоточения польских частей были сорваны. В докладе советского офицера связи при штабе польской армии результаты «переброски на юг» рисовались следующим образом:

«Точных сведений о численности, списочной и наличной, польской армии получить почти невозможно. Штаб польской армии этих сведений добиться никак не может от штабов дивизий…

Транспортными средствами, особенно машинами, армия совсем не обеспечена… Трудность с транспортом приводит к тому, что поляки в некоторых гарнизонах разворовывают колхозное и народное достояние. Рубят ценные деревья для топлива. Разворовывают кирпичи для постройки печей и т. п.

Вместо занятий боевой подготовкой люди используются для переносок грузов и других работ…

Польские граждане, прибывающие для пополнения вновь формируемых дивизий и частей усиления, завезли в гарнизоны сыпной тиф.

По данным санитарной части армии, в гарнизонах насчитывается около 2000 чел. больных. Среди больных в госпиталях есть польские граждане, не имеющие отношения к армии»[257].

Пока советские представители пытались уладить все эти проблемы, деятельность польского командования приняла уж совсем алогичный характер. С одной стороны, оно организовывало эвакуацию в Иран 25 тысяч военнослужащих, якобы «излишних» в польской армии в СССР. С другой стороны — просило направлять в польские части поляков, уже воюющих в Красной Армии.

В феврале 1942 года уполномоченный Главного Командования КА майор госбезопасности Жуков еще раз попытался прояснить вопрос о том, когда же польские войска появятся на фронте. Андерс ответил, что ранее он предполагал, что армия достигнет боевой готовности не ранее 1 июня. Однако в результате переброски армии на юг было потеряно два месяца — произошло это, по словам генерала, по вине советской стороны. «Я должен подтвердить и подчеркнуть, что лишняя потеря продолжительного и ценного времени произошла исключительно по вашей вине», — писал он генералу Панфилову[258]. Трудно понять, чего было больше в этом заявлении — наглости или издевательства. Ведь всем было известно, что бессмысленную «переброску на юг» инициировал сам Андерс…

Вывести на фронт хотя бы одну 5-ю дивизию, давно подготовленную и вооруженную, польский генерал не согласился, мотивировав это нецелесообразностью. Меж тем в составе британских войск поляки прекрасно воевали даже отдельными бригадами.

Одновременно командующий польской армией выдвинул новый прожект:

«Польская армия в связи с ее снабжением, организованным на английских и американских источниках, будет иметь отличительный характер армии моторизованной.

Достижение боевой готовности таким образом организованной армии будет зависеть от степени обученности значительного числа водителей автомашин, танков и мотоциклов. Нужды Польской армии в этом отношении определяются числом около 20 000 водителей.

Вопрос этот для меня является основным и первостепенной важности, и поэтому я ставлю его на первый план.

Разрешение этого вопроса будет возможно при выполнении следующих двух условий:

а) немедленная передача автомобильного имущества для учебных нужд;

б) обеспечение горючим для нужд обучения водителей.

Требование на предметы автомобильного снаряжения вместе с иными требованиями было передано на руки г. полковника Ген. штаба Черствого. 150 автомашин, которые я получу из Ирана (50 купленных и 100 — от англичан), только частично решают этот вопрос.

Для индивидуального обучения 20 000 водителей нужно будет около 3000 тонн горючего и соответствующее количество смазочных материалов»[259].

К этому моменту вся польская армия насчитывала чуть больше 60 тысяч человек — и треть из них Андерс предлагал готовить как водителей. Даже самому наивному человеку тут стало бы ясно, что речь идет о примитивной разводке: польский командующий требовал невыполнимого, чтобы, сорвав очередной срок вывода своих войск на фронт, заявить Кремлю: «А это целиком ваша вина. Я же просил, а мне не дали…»

…В польской армии разрастались антисоветские настроения. Ни в исполкоме Коминтерна, ни в НКВД, ни в Генштабе уже не считали это случайностью. «Нельзя полагать, что в рядах польской армии антисоветская и антисемитская работа в настоящий момент прекратилась, — писал глава Коминтерна Георгий Димитров. — Наоборот, есть достаточно данных, которые говорят, что эта работа в известной части армии продолжается, хотя и в более прикрытой форме, чем раньше»[260].

Димитров был совершенно прав. Антисоветские настроения прямо поддерживались командованием польской армии, не собиравшимся выполнять союзнический долг. Имелись, правда, среди командования и расхождения. Если Андерс прилагал все силы для скорейшей эвакуации армии в Иран, то начальник оперативного отдела штаба армии подполковник Крогульский считал, что армии нужно остаться в СССР, но не выдвигаться на фронт. «Наша особая линия, — говорил он, — должна заключаться в том, что не нужно спешить вводить в дело польские вооруженные силы до тех пор, пока не приблизится развязка… Когда же фронт передвинется на польскую землю — выступить против немцев в союзе с Красной Армией надо. Первым солдатом, который вступит на польскую землю, должен быть поляк, если вступит первым красноармеец, то Польша может стать коммунистической, а этого допустить нельзя»[261].

Офицерский состав армии совершенно очевидно разлагался, что приходилось признавать даже самим полякам. «…Вообще военные ведут себя отвратительно, — сообщал посол Польши в СССР Кот. — Солдатам пить и гулять нельзя, а сами офицеры пьянствуют с девушками из штаба и устраивают целые оргии… Вообще запомните, что командный состав у нас слабый»[262]. Командование увлеченно занималось околополитическими интригами. Появились враждовавшие друг с другом группировки. Лояльные к советскому союзнику офицеры получали анонимные письма с сообщениями, что они приговорены к смертной казни и будут уничтожены.

Увлеченные интригами и пьянками, офицеры к войне не готовились и на учениях представляли самое печальное зрелище. В советском отчете указывалось:

«Офицеры совершенно не знают материалов опыта войны 1941–1942 гг. и не планируют боя на всю глубину обороны противника, подготавливая только атаку переднего плана обороны.

Меры ПВО не принимаются. Обращали на себя внимание чрезвычайно скученность боевых порядков и неумение эшелонировать части в глубину…

Командование не имеет представлений о взаимодействии в условиях современной войны саперов с боевыми порядками наступающей пехоты и не умеет организовывать ночной поиск.

Общий вывод — командный состав нуждается в срочной переподготовке на основе опыта войны 1941–1942 гг., особенно средний, в обучении эшелонированным в глубину действиям боевых порядков взводов и рот, ведению разведки, преодолению заграждений, умению организовывать взаимодействие с артиллерией и использовать автоматы и минометы»[263].