Пол Ди Филиппо - Потерянные страницы

• Название: Потерянные страницы
• Автор: Пол Ди Филиппо
• Издательство: ООО "Издательство АСТ"; ОАО "Люкс"
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2004
• ISBN: 5-17-025135-1; 5-9660-0200-2

Франц Кафка — лучшим из ведущих газетной колонки «полезных советов» днем — и самый безжалостный из борцов с преступностью ночью? Генри Миллер — посыльный из банка? Анна Франк — кинозвезда-наркоманка? Филип Дик — мелкий торговец?! Добро пожаловать в мир, где президент Роберт Хайнлайн благословляет колонизацию Луны, а «неразлучная парочка» Керуак-Кэссиди спасает мир от атомной угрозы! Бред? Да. Но… КАКОЙ СТИЛЬНЫЙ БРЕД! «Альтернативка»? О да. Но КАКАЯ НЕОБЫЧНАЯ «альтернативка»!

---

— Майн готт! Отто, проснись! Это твой последний шанс!

Голос Отто дрожал.

— Не знаю, что правильно. Все так запутано…

— Ганс, пожалуйста, — вмешался Дитрих. — Отто сам примет решение. Мы можем только советовать. — Он пристально посмотрел на Отто. — И позволь мне повторить: мы настоятельно рекомендуем бежать. Если не всем, то по крайней мере детям.

Такой вариант для Отто был неприемлем.

— Разбить семью? Я не могу даже…

— Поразмысли об этом. Мы скажем девочкам, что они отправятся в путешествие с вновь сыскавшимися дядями. Никакого повода расстраиваться. Давай же! Если вы с Эдит не хотите спасаться, то детей необходимо уберечь.

Остальной путь домой они молчали.

Дом номер сорок шесть на Мерведеплейн пестрил огнями. Из открывшейся двери на мужчин хлынул теплый воздух, полный божественных запахов еды. Из кухни вышла Эдит, вытирая руки о фартук. Увидев братьев, она расплакалась. Пока они обнимались, Отто тихо стоял в стороне.

На шум в коридоре из гостиной появилась девочка-подросток в очках. За ней хвостом вылезла сестренка года на три моложе.

Отто заново представил их дядям, которых они не видели много лет.

— Это Марго, — сказал он, показывая на старшую. — Марго, поцелуй дядю.

Девочка послушно выполнила указание.

— А это Аннелиз Мари.

У младшей дочери были темные волосы и серо-зеленые глаза с темными крапинками. Щечки и подбородок украшали ямочки. Передние зубы немного выступали.

Необычные глаза девочки сверкнули.

— Пим, — решительно произнесла она прозвище отца, исполненная чувства собственного достоинства, — ты же знаешь, я предпочитаю, чтобы меня называли Анной.

Дяди рассмеялись от ее серьезности.

— Хорошо, — сказал Ганс, — ты будешь юной госпожой Анной Франк.

Четверг, 14 июня 1939 года

Во вторник, 12 июня, я проснулась в шесть утра, в чем нет ничего удивительного: у меня в тот день была первая проба на роль.

Ах да, мне к тому же исполнялось десять лет. За утренним столом меня потчевали пламенным хором «С днем рожденья тебя». Среди исполнителей значились дядя Ганс, дядя Дитрих и Марго. Чудаковатый старый Ганс вставил в праздничный торт свечку, и мне пришлось ее задуть. Затем дарили подарки. От дядей досталась подписка на «Кинороманы» и пару новых рекламных кадров для моей коллекции. А от Марго дневник, в котором я сейчас пишу. На обложке шикарный Рин-Тин-Тин. Может, картинка чуточку детская для юной леди моего возраста, но она мне все же нравится.

Несмотря на праздник, все мои мысли были заняты предстоящей пробой. Признаю, что немного нервничала и так долго возилась с волосами у зеркала, что дядя Дитрих был вынужден крикнуть: «Поспеши, либхен, а то мы опоздаем!»

Когда мы ехали в студию в большом «паккарде», я сидела спереди между дядями — это редкое удовольствие. Обычно нас с Марго сажают назад. Дядя Ганс, который вел машину, спросил:

— Ты уверена, что хочешь пройти через это, Анна? Ведь ты еще чересчур юна, чтобы думать о карьере.

— Всего лишь на год младше Ширли Темпл, — ответила я. — А она снимается в кино целую вечность. Ведь я только об этом и мечтаю уже много лет.

— Понятно, — сказал он. — Однако не надейся слишком. На каждую из ролей претендуют сотни хорошеньких девочек. Я изо дня в день вижу, как они приезжают на студию, и большинство уходит разочарованными.

— Только не я, дядя. Я благодарна за сам шанс прослушивания. Если мне откажут, я с радостью вернусь к учебе. А что тут расстраиваться: есть куча других профессий. К примеру, я могла бы стать журналистом.

— Я рад, что ты столь благоразумна, Анна. Мне пришлось немало похлопотать, чтобы у тебя была такая возможность, но за результат я все же не могу ручаться.

Скоро мы прошли через ворота студии. Место пестрило чудесными людьми, и я подумала: «Ты, маленькая Анна, конечно же, прошла длинный путь из школьного двора Монтессори на другом конце света!»

Едва я осознала это, как очутилась в киносъемочном павильоне. Голова шла кругом от прожекторов, микрофонов, камер и зрителей — именно таких, какими я их себе и представляла. Камера гудела, а мне нужно было читать один из монологов Темпл из «Капитана Января», и я справилась, ни разу не сбившись. Голос откуда-то меж прожекторов попросил меня что-нибудь спеть. Я любезно исполнила арию капитана Сполдинга из «Зверей-хвастунов», и тут проба закончилась, не успев толком начаться.

Дядя Дитрих к тому времени уехал на работу, а дядя Ганс ждал меня.

— Ты знаешь, кто попросил тебя спеть?

— Нет. Кто?

В голосе дяди Ганса прозвучало почтение:

— Это был сам Луис Майер[2]!

Сопровождая дядю в мастерскую, где мне предстояло провести весь день (какое блаженство!), я увидела во плоти прекрасных сестер Лейн: Лолу, Розмари и Присциллу — звезд из «Четырех дочерей».

Лола и Розмари увлеченно болтали с какими-то мужчинами, а Присцилла — моя любимица — одарила меня теплой улыбкой.

Подумать только, когда-то в Амстердаме я фантазировала, будто Присцилла Лейн — моя лучшая подруга, а теперь это может произойти на самом деле!

Суббота, 16 июня 1939 года

Несколько дней я не писала в дневнике, потому что решила сначала подумать, каким он должен быть. Не хочу заносить в него голые факты, как делает большинство людей. Пусть дневник станет моим другом и зовется Присциллой (всем понятно в честь кого!).

Я начну с описания своей жизни с того момента, как мы с Марго приехали в Америку под опекой наших дядюшек.

С корабля мы сошли, конечно же, в Нью-Йорке и вскоре поселились у наших друзей-евреев в Южном Ист-Сайде. К сожалению, работу было найти непросто, даже таким талантливым мастерам, как Ганс и Дитрих. Примерно через месяц нам с Марго сказали, что мы переезжаем.

— Пока мы не проели наши сбережения, хотим попытать удачи в Калифорнии, девочки. Говорят, что в Голливуде требуются специалисты по камерам и их ремонту.

— Голливуд! — обрадовалась я. — Ура! Спасибо, спасибо, дорогие дяди!

— Ах, Анна, — произнесла несколько резко Марго, — пощади нас. Не пытайся поверить, что дяди угождают твоей навязчивой идее. Это чисто практический шаг.

Я знала, что она права, но могу же я пофантазировать? Почему нет?

Понимаешь ли, дневник, с самого детского сада я увлекаюсь кино. Стены моей комнаты в Амстердаме были завешаны плакатами любимых звезд. Я могла в точности пересказать содержание любого фильма и назвать имена снимавшихся в нем актеров. Короче говоря, я была обыкновенным киноманом, помешанным на звездах.

Ну, мы упаковали наши скромные пожитки и сели в поезд на запад, прямо как одна отважная душа из «Дилижанса» Джона Форда. Меня поразил простор моей новой родины, ее разнообразный ландшафт. Самое большое впечатление произвели фермы — на этой земле никогда не будут голодать!

По приезде, как мы и надеялись, Ганс и Дитрих быстро нашли работу. И не в какой-нибудь заурядной студии, а в самой большой: «Метро-Голдвин-Майер».

В «МГМ» работает двадцать режиссеров, семьдесят пять сценаристов и двести пятьдесят актеров и актрис! В прошлом году их доход составил пять миллионов долларов. Это рекорд!

И, дневник, твоя подруга Анна только что пела главе киностудии Луису Б. Майеру.

Понедельник, 18 июня 1939 года

Дорогая Присцилла.

Даже не знаю, с чего начать.

По правде, жизнь в Америке делает человека намного взрослее, чем он есть на самом деле! (И хотя мало кто это признает, приятные моменты иногда столь же мучительны, как и неприятные…)

Я всегда была не по годам развитым ребенком (а какое наслаждение получали Пим и Маме, браня меня за это!). Однако, приехав в Голливуд, я поняла, что легла спать ребенком, а проснулась юной женщиной. Хоть мне и исполнилось всего десять, я ощущаю себя на пять лет старше. (Пусть моя фигура и не поспевает за мной!)

Но я все хожу вокруг да около важного события. Мне почему-то трудно запечатлеть его на этой странице, вдруг оно окажется мыльным пузырем моего разыгравшегося воображения.

Сегодня господин Майер предложил мне роль!

И не просто роль, а главную роль в новом фильме для всей семьи. (Господин Майер говорит, что никогда бы не поставил свое имя в титрах фильма, который постыдился бы показать своей семье.)

Произошло это так.

В восемь утра зазвонил телефон. Выслушав сообщение, дядя Ганс озадаченно посмотрел на меня.

— Анна, это была секретарша Майера. Он хочет, чтобы ты подошла к нему в офис в десять.

Я ходила по дому как в тумане. Даже не заметила, как мы подъехали к студии, и в следующее мгновение я уже сидела перед огромным письменным столом господина Майера. Дядя Ганс находился рядом со мной.

— Итак, госпожа Франк, ваш дядя сказал мне, что вы желаете стать актрисой.