Брэд Мельцер - Книга судьбы

• Название: Книга судьбы
• Автор: Брэд Мельцер
• Издательство: Книжный клуб "Клуб семейного досуга"
• Жанр: Триллер
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-9910-0329-2, 978-966-343-868-9, 978-0-446-53099-6

Молодой человек из команды президента Уэс Холлоуэй уже несколько лет терзается мыслями о том, что из-за него погиб человек: психически больной Нико Адриан застрелил Рона Бойла. Тогда же шальная пуля непоправимо изуродовала самого Холлоуэя. Что это было: наказание за ошибку или жестокие правила чужой игры? Спустя восемь лет история получает неожиданное продолжение. Снова возникают вопросы, ответы на которые, казалось, похоронены в прошлом…

---

Поездка на автомобиле заняла бы четыре часа. Полет на самолете-амфибии — час сорок минут. Что же можно сказать о французском двухмоторном вертолете, которому не нужно ждать опаздывающих пассажиров, разрешения выруливать на взлетную полосу или соблюдать расписание, поскольку он припаркован на яхте? Мы без проблем долетим туда за час. Так что у нас будет масса времени получить то, что нужно, и вернуться в дом Мэннинга сегодня же вечером.

— Славная штучка, правда? — окликает нас какой-то мужчина, и в речи его слышится сильный испанский акцент. Перегнувшись через поручни, Томмазо разглядывает нас с верхней палубы яхты. — Президент должен присоединиться к нам, да?

— Нет, — отвечаю я, задрав голову. — Он ждет нас на месте. Томмазо беззаботно пожимает плечами. Он одет как член экипажа — в синий пилотский блейзер и бело-голубую полосатую рубашку, — следовательно, привык иметь дело с избалованными боссами, меняющими планы в последнюю минуту.

— Тогда поднимайтесь и поехали, — говорит он, делая приглашающий жест рукой в сторону металлической лесенки, которая ведет снизу на главную палубу. Через несколько секунд мы оказываемся на борту.

Вот почему я решил позвонить Орену. Когда мы отправились с визитом в Саудовскую Аравию, Орен отыскал шейха, который с радостью одолжил президенту свой реактивный самолет. А когда мы летали в отпуск в Северную Каролину, он где-то нашел наследника корпорации «Жареные цыплята Кентукки», который был просто счастлив оказать нам такую же услугу. Это не снобизм. В этом и заключается работа Орена. Занимая должность директора по транспорту, он просто обязан коллекционировать фамилии людей, которые чаще всего приветствуют бывших президентов США фразой «Если вам что-нибудь понадобится, просто дайте мне знать».

В большинстве случаев президенту требуются анонимность и уединение. Сегодня и мне нужно то же самое.

Естественно, Орен колебался. Но когда я сказал ему, что мне трудно дышать… это связано с побегом Нико… от одного вида его лица на экране телевизора… сильные боли в груди… Пожалуйста, Орен, ты же знаешь, я никогда и ни о чем не просил тебя. Мне просто нужно убраться отсюда куда-нибудь подальше. И как можно быстрее…

Забудьте о президентстве — в этой игре козырными картами являются жалость и чувство вины. Один телефонный звонок, и недавним донорам и новым лучшим друзьям Виктору и Камми Сайтам была оказана честь (вот так, не меньше — именно честь) предложить президенту и его сотрудникам свой личный вертолет. Никто не задает никаких вопросов, не нужно регистрировать полетного плана, и выследить нас практически невозможно.

— Добро пожаловать на «Пекод», — говорит Томмазо, когда мы взбираемся на верхнюю ступеньку лесенки и ступаем на борт яхты. Пройдя несколько шагов по поворотной взлетной палубе, он щелкает замком и открывает дверцу черно-кремового, в тон яхте, вертолета. — Готовы покататься на белом ките?

— Вышка, Палм-Бич, это вертолет два-семь-девять-пять-Джульетта, прошу взлет, — говорит Томмазо в микрофон.

— Семь-девять-пять, — сквозь треск помех доносится до нас спокойный голос. — Взлетайте под свою ответственность.

Лизбет смотрит на меня. Прозвучавшие из интеркома слова явно не вселили в нее чувства уверенности и безопасности, и она стучит костяшками пальцев в плексигласовое стекло, отделяющее салон — с четырьмя клубными кожаными креслами — от двухместной пилотской кабины.

— Под свою ответственность? — обращается она к Томмазо, щелкнув клавишей переключателя интеркома.

— Все в порядке, мисс. Таковы правила, — поясняет он и нажимает кнопку запуска первого двигателя.

Сзади над нашими головами откашливается выхлопная труба, с хрипом пробуждаясь ото сна. Я подпрыгиваю от неожиданности при первых же звуках, которые разносятся громче ружейного выстрела.

Через несколько секунд Томмазо нажимает вторую кнопку, запуская двигатель номер два. Отплевываясь, хрипло кашляет еще одна выхлопная труба. Я снова вздрагиваю и оглядываюсь через плечо, хотя и знаю, что там никого нет. Глаза непроизвольно закрываются, мне хочется зажмуриться посильнее.

— Сделайте глубокий вдох, — говорит Лизбет, подавшись вперед и положив руку мне на запястье.

Вертолет начинает трясти мелкая дрожь, когда лопасти раскручиваются у нас над головой. Врррр… рррр… ррр… как будто гоночный автомобиль наматывает круги по треку.

— Просто представьте себе, что это личный вертолет президента, — говорит Лизбет, имея в виду геликоптер ВМФ, на котором я летал в Белом доме.

Я отворачиваюсь к большому окну справа и делаю глубокий вдох. Не помогает. В животе возникает приливная волна тошноты.

Вррр… ррр… рррр… Лопасти начинают вращаться быстрее. Придвинувшись к окну вплотную, я прижимаюсь лбом к стеклу. Лопасти крутятся с такой скоростью, что их уже не видно.

— Уэс, клянусь, там никого нет. Нам везет.

Она думает, что я смотрю на пышную лужайку и фруктовый сад, которые ведут к особняку Сантов в средиземноморском стиле. Или что я всматриваюсь в деревья, кусты и статую Возрождения, пытаясь понять, не следят ли за нами. Но когда вертолет опускает нос и отрывается от посадочной площадки, в стекле мне видно лишь собственное отражение.

— А вы еще хотели провести взаперти весь день. — Лизбет пытается приободрить меня, пока мы карабкаемся в голубое небо, а яхта Сантов уменьшается под нами. — До свидания, богачи, которые заставляют меня ощущать себя ущербной и толстой, — мы отправляемся на поиски опасностей!

Я молчу и по-прежнему прижимаюсь лбом к стеклу. От песчаного мыса, оконечности Палм-Бич, где воды озера Уорт сливаются с Атлантическим океаном, до самого горизонта простирается сверкающая сине-зеленая гладь воды, и ее изменчивый цвет завораживает взгляд. Но я не могу заставить себя наслаждаться окружающей красотой.

— Перестаньте, Уэс, вы заслужили улыбку, — поспешно добавляет Лизбет, и в голосе ее чувствуется волнение. — У нас появилась ниточка к Римлянину, мы почти разгадали кроссворд, Рого и Дрейдель отправились в библиотеку, чтобы получить последние данные по Бойлу… А мы благодаря вашему гениальному прозрению летим на птичке стоимостью три миллиона долларов к единственному человеку, который откроет нам, что же действительно произошло в тот день. Я не говорю, что уже пора разбрасывать конфетти и устраивать парад победы, но вы определенно не можете сидеть вот так и молча хмуриться.

Не отрываясь от стекла, я закрываю глаза и еще раз прокручиваю в голове видеопленку. Она никогда не поймет.

— Послушайте, я понимаю, вам нелегко было смотреть ту кассету…

Я прижимаюсь к стеклу еще сильнее.

— …и видеть себя без шрамов…

В отличие от большинства людей, она не уклоняется от этой темы. Я чувствую, как она смотрит (не таращится с испугом и отвращением, а именно смотрит) на меня. Вертолет закладывает вираж и ложится на курс, направляясь на юг вдоль золотистого побережья, а потом совершает правый разворот и летит в глубь материка, на юго-запад, над зелеными волнами огромного поля для гольфа. На высоте пятисот футов я чувствую себя как в самолете, идущем на посадку. Внизу на траве, подобно белым муравьям, разбросаны кары, на которых перемещаются игроки в гольф, а многочисленные песколовки усеивают ландшафт, как круглые бежевые бассейны для детишек. Не проходит и нескольких минут, как особняки на побережье и потрясающие яхты Палм-Бич сменяются мшистыми комариными болотами Эверглейдс. Пейзаж меняется быстро и разительно.

— Я всего лишь хочу сказать, — продолжает Лизбет, — несмотря на все, через что вам пришлось пройти… Вы все равно остались таким же, как раньше, остались самим собой. Это все тот же вы.

Глядя в окно, я вижу, как заросли меч-травы мельчают и постепенно исчезают в коричневых водах Эверглейдс.

— Лицо тут ни при чем… — вырывается у меня.

Стараясь не смотреть на свое отражение и немного отодвинувшись, я использую стекло как зеркало, пытаясь заглянуть себе за спину. Лизбет, не шевелясь, сидит сзади, внимательно наблюдая за мной и без малейшего смущения всматриваясь в мое лицо.

— Вы видели пленку, — добавляю я. — То, как я вышел из лимузина… махал толпе рукой… браво расправил плечи…

— Сейчас вы выглядите лучше. А тогда очень походили на Дрейделя.

— Видите, в этом все и дело. Когда я смотрю эту кассету… когда я вижу себя прежнего… мне отчаянно не хватает не только моего лица. Мне не хватает… нет, я скорблю… о своей прежней жизни. Вот что у меня отняли, Лизбет. Вы сами видели это: двадцатитрехлетний парнишка вышагивает так, как это свойственно только молодым и самоуверенным двадцатитрехлетним пацанам… В те времена я туманно представлял свое будущее после Белого дома — в мечтах я уносился столь далеко и высоко, что даже не мог выбрать для себя подходящую систему координат. Весь этот чертов мир лежал у моих ног, и я чувствовал, что в нем возможно все. Это было очень заманчивое ощущение, вы не находите? И я бежал, бежал и бежал в этой гонке, пока в один проклятый день какой-то дурацкий рикошет… — Подбородок у меня начинает дрожать, но за столько лет я научился стискивать зубы, чтобы это было не так заметно. — Я вдруг обнаружил, что мне больше некуда бежать… что я застрял здесь, на полпути. — Ага, подбородок больше не дрожит. Слабое утешение. — Вот так я и живу. На полпути в никуда.