Дмитрий Силлов - Ученик якудзы

• Название: Ученик якудзы
• Автор: Дмитрий Силлов
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2011
• ISBN: 0-00-000000-0

Любое оружие нуждается в доведении до совершенства.

Живое оружие — тем более.

Виктор Савельев едет в Японию по приглашению клана якудзы для того, чтобы отточить свои навыки в Школе ниндзя. Но неожиданно он понимает, что попал совсем не туда, куда намечалось вначале. Гигантская змея, Башня Смерти, древний дракон, убийство Неживого и ворота в страну мертвых — это не фантастика.

Это реальность, через которую должен пройти тот, кто мечтает стать истинным Воином Ночи.

---

Совершив сии нехитрые манипуляции, он закинул сумку на плечо и, здраво рассудив, что, если неизвестные люди пёрлись наверх, значит, там наверху что-то есть, потопал вверх по склону.

Подъем был не особо крутым. Можно сказать, пологим был подъем, но Виктор очень быстро задохнулся. Во влажном, тяжелом воздухе явно чего-то не было. Или было, но очень мало. Скорее всего, кислорода.

— Или высоко в горы завезли, или просто по жизни так хреново дышится, — констатировал Виктор, переводя дыхание в позе руки в колени с наклоном вперед. Отдышавшись немного, он поднял голову.

И увидел стену.

Стена была сложена из огромных серых валунов, облепленных пятнами грязно-зеленого мха. Много столетий назад те валуны грубо обтесали и плотно подогнали друг к другу. Правда, от времени состав, которым древние строители замазали стыки, осыпался, но и теперь немало бы понадобилось загнать на эту гору современной техники, если б кто-то вдруг решил разрушить монолит из глыб, в течение нескольких веков враставших друг в друга.

Стена была высотой метра в три. В ней имелся проход, словно какой-то великан огромным топором вырубил кусок из этой унылой серой ленты, тянущейся куда-то вглубь леса. А люди, пытаясь исправить последствия деяний гигантского вандала, вделали в проход массивные ворота, вырезанные из темного дерева и накрытые сверху двускатной крышей, выполненной в древнеяпонском стиле и напоминающей клинок экзотического кинжала.

Возле ворот стояли две молодые женщины, обе с небольшими рюкзачками на груди и на спине. Из тех рюкзачков, что были спереди, торчали крохотные ручки, ножки и головы. Ручки и ножки периодически дрыгались, а головы вертелись в разные стороны, но почему-то не пищали и не плакали — и это было странно, так как конечности младенцев были совершенно голыми.

«Девки-то на морду лица типа одинаковые. Хотя говорят, что и мы для азиатов тоже все на одно лицо… Дикие они какие-то. Мелких своих того и гляди заморозят. Семейство японских моржей, что ли?» — подумал Виктор, слегка поеживаясь под порывами холодного ветра, норовившего забраться за пазуху.

Рядом с женщинами стояли два пацана, одетые в одинаковые черные куртки. Одному было на вид лет десять — двенадцать, другому — около четырнадцати. У обоих взгляд раскосых глаз был злым и напряженным. Женщины тоже, похоже, слегка нервничали, поглядывая на небольшую дверь в рост человека, врезанную в одну из массивных створок древних ворот.

Виктор подошел поближе.

Пацаны на мгновение оторвали глаза от ворот, смерили Виктора одинаково безразличными взглядами и снова уставились на дверь. Женщины тоже не проявили особого энтузиазма по поводу появления на сцене нового персонажа, разве что только слегка поклонились. Виктор в ответ тоже отвесил неуклюжий поклон. Пацан — тот, что постарше, — едва слышно фыркнул, хотя его взгляд по-прежнему был прикован к двери.

«Ишь ты, расфыркался, щень, — с неприязнью подумал Виктор. — Мелкий, а уже деловой — куда деваться… Интересно, а чего ждем-то?»

Время шло.

Японские товарищи по-прежнему стояли столбиками, гипнотизируя дверь в воротах. А ноги Виктора потихоньку начали замерзать.

Сначала он интенсивно шевелил пальцами. Потом, когда эта мера перестала приносить желаемый эффект, стал потихоньку постукивать ботинками друг о друга, за что заработал еще один фырк от старшего пацана.

«Да хоть обфырчись, гадёныш заморский, — думал Виктор, вполне уже готовый к тому, чтобы, наплевав на все, начать ломать ветки ближайших деревьев для костра. Правда, деревья вблизи ворот выглядели ухоженными, словно кто-то периодически подстригал ветви и выдергивал неэстетичный кустарник вблизи стволов. Но когда вот-вот дуба дашь от холода — не до этикетов и не до размышлений на тему „что о тебе подумают окружающие“».

Но, видимо, сегодня духи местного леса не дремали и, чуя намерения европейского варвара, поторопили события.

Дверь в створке массивных ворот распахнулась, и наружу вышел японец в мешковатой одежде. Японец как японец, самый обыкновенный, только лысый как бильярдный шар. Однако и дамы, и пацаны вдруг резко согнулись в поклонах, словно невидимые духи леса одновременно зарядили им в животы по хорошему маэгири.

Лысый в ответ кланяться не стал. Виктор, слегка опоздав с поклоном (больно резво японец из-за двери появился), увидев эдакое неуважение, кланяться передумал.

«Ишь какой. Люди, понимаешь, ему в пояс, а его превосходительству лысиной качнуть впадлу. Хрен тебе, перетопчешься».

Однако японцу Викторовы поклоны были абсолютно по барабану. Как и их отсутствие. На него он даже не взглянул. Зато удостоил взором старшего из пацанов, который, разогнувшись, шагнул назад и принял некое подобие боевой стойки. Однако японец на стойку пацана реагировать не стал и направился было к женщинам. Пацан разочарованно фыркнул — манера у него, похоже, такая дурацкая, то и дело фыркать как лошадь — и слегка опустил руки.

Оказалось, зря.

Проходя мимо, лысый молниеносным движением выбросил руку — только рукав колыхнулся — и пацан, схватившись за живот, покатился по земле. Второй парень, тоже попытавшийся что-то эдакое изобразить, отвел на секунду взгляд — посмотреть, что с товарищем, за что заработал звонкий хлопок по уху.

«Во гад, мальцов лупит», — дернулся было Виктор… но тут же остановился.

Старший из пацанов с трудом поднялся с земли и снова склонился в почтительном поклоне. Младший явно готов был зареветь, но, глядя на старшего, пересилил себя и, не отнимая ладони от уха, повторил его движение.

Однако лысого пацаны больше не интересовали. Он подошел к женщинам.

Одна из них уже расстегнула лямки рюкзачка и протянула ему голого ребенка. Вторая все еще возилась с кнопочками и замками, бросая на японца виноватые взгляды.

Японец невозмутимо принял предложенное, повертел мальца, словно куклу, несильно хлопнул по заднице, послушал, как тот орет, заходясь слезами, после чего покачал головой и вернул ребенка женщине.

Вторая мамаша наконец справилась с рюкзаком и передала лысому с рук на руки свое чадо.

Японец повторил манипуляции. На что чадо, возмущенно заорав, треснуло кулачком по жесткой ладони.

Лысый удовлетворенно кивнул, повернулся спиной к женщине и, ни слова ни говоря, направился обратно к воротам. Чадо продолжало истошно орать. Да тут, пожалуй, и взрослый заорет, если его нести головой вниз, словно курицу, держа при этом за одну ногу.

Но не сказать, что осиротевшая мамаша сильно убивалась по поводу незавидной судьбы своего отпрыска. Скорее наоборот. Ее лицо сияло радостью, чего нельзя было сказать о второй женщине. Горестно вздохнув, она затолкала своего менее удачливого дитятю обратно в рюкзак, повернулась и пошла обратно.

Виктор, слегка обалдевший от столь стремительной череды событий, наконец, очнулся:

— Это!.. Гхм… Слышь, мужик!

Но «мужик» уже скрылся за дверью. Тонко взвизгнула задвижка с обратной стороны, и отдаляющиеся вопли младенца лишний раз подтвердили, что Виктора никто за дверью не ждет и не думает напряженно — пустить ли за дверь иностранного гражданина Савельева, или повременить немного для придания моменту пущей важности.

Сзади заржали пацаны. Виктор обернулся.

Ухо младшего горело и наливалось красным. Лицо старшего отдавало зеленым, и дышать ему, похоже, было все еще слегка затруднительно. Что тем не менее не сказывалось на его способности ржать, скаля неестественно белые зубы.

— Гайдзин, — сказал, словно выплюнул, младший.

— Катаги[16],— уточнил старший — и закашлялся.

Что такое «гайдзин» и «катаги» Виктор не знал, но понял, что вряд ли «добро пожаловать». Отчего страшно захотелось добавить старшему пацану по блестящим зубам, а младшему — ботинком под зад.

Старший что-то почувствовал. Откашлявшись, он сощурил и без того узкие глаза и сноровисто сунул правую руку в карман.

Виктор напрягся. Однако меньший пацан что-то быстро сказал старшему, и тот, напоследок смерив Виктора взглядом с головы до ног, повернулся и направился прямиком в лес. Рядом с ним шагал младший, что-то горячо рассказывая и размахивая руками. Судя по жестам, он вновь остро переживал перепитии произошедшего.

Пацаны скрылись за деревьями. Женщины ушли вниз по тропинке. Виктор остался один.

— Ну ни фига себе сходил за хлебушком! — пробормотал он.

И задумался.

Думы были невеселые. Людей вокруг — никого, да даже если бы и были, все равно спросить куда идти не получится. Потому как из японского кроме «кумитэ», «сэнсэй» и «йоко-гири», чудом уцелевших в памяти после доармейского каратэ, в голове было практически стерильно.

Но, с другой стороны, везли ж его зачем-то за тридевять земель? И не для того, наверно, чтобы сбросить около каменного забора, за который страстно желают попасть некоторые японские граждане.