Владимир Гриньков - Ментовские оборотни

• Название: Ментовские оборотни
• Автор: Владимир Гриньков
• Жанр: Боевик
• Год: 2004
• ISBN: 5-699-07645-X

В жизни всегда есть место розыгрышу. Нередко с летальным исходом… Ведущий популярной телепередачи «Вот так история» и мастер разыгрывать людей Евгений Колодин взялся помочь своей коллеге избавиться от страха. Купила женщина дом за городом в красивом и тихом месте. И вдруг стала получать письма от бывшей его хозяйки, погибшей при загадочных обстоятельствах. Вдобавок повадился бродить вокруг дома по ночам призрак старой графини, умершей странной смертью две сотни лет назад. Словом, есть над чем поломать голову. Поначалу все напоминало розыгрыш. Пока не выяснилось, что стоит за всей этой чертовщиной вполне реальный корыстный интерес, где ставка миллион долларов. А чтобы урвать такой жирный кусок, можно и по трупам пойти…

---

– Ты чья? – спросил Илья, выходя из машины.

Я видел, как у девчушки расширились глаза, как будто ей показали нечто такое, что поразило ее до глубины души. Илья шел ей навстречу, девчушка смотрела на него, не отрываясь, и вдруг что-то с ней случилось.

– Папа! – вскрикнула она и бросилась к Илье навстречу.

Этот вскрик полоснул меня по сердцу, и Илью тоже, видно, проняло, потому что он вдруг споткнулся на совершенно ровном асфальте, будто наткнулся на бордюр, а девочка не пробежала даже, а пролетела разделявшие их с Ильей метры, вцепилась в Демина мертвой хваткой, исступленно бормоча: «Папа! Папочка! Папочка мой!» Не ожидавший подобной экспрессии Илья растерялся.

– Так тебе эти места знакомы? – выходя из машины, сказал я с неестественной доброжелательностью инквизитора. – Когда-то уже побывал здесь? Успел оставить свой след на земле?

А «след на земле» повис на несчастном растерянном Демине и явно не собирался отказываться от своих прав на новоприобретенного папашу.

Из-за железных ворот выскочила растревоженная мать обознавшейся девчушки, подхватила девочку на руки, оторвала ее от Ильи, и тут откуда-то сбоку раздался голос Светланы:

– Ребятки! Вы воротами ошиблись!

Светлана шла к нам – нарядная и веселая, – и уже было понятно, что мы участки перепутали.

Мать девочки хотела было удалиться, но тут обнаружила мое присутствие, и у нее сделалось такое же точно лицо, как у ее дочурки две минуты назад, когда та в Илье Демине ни с того ни с сего признала папку своего единокровного. Но то ребенок, а это взрослый человек, и уж она все правильно поняла.

– Евгений Колодин! – сказала женщина растерянно. – Женя!

Я шутливо перед ней расшаркался. Она стояла неподвижно, прижимая к себе дочку, но про дочку, кажется, забыла. Где-то я ее понимал. Не каждый день можно увидеть человека из телевизора. Светлана подошла, поздоровалась со своей, как я понимаю, соседкой. Та никак не отреагировала – в таком была ступоре.

– Мой участок вон там, – сказала Светлана, обращаясь ко мне и Илье.

Илья сел в машину. Мы со Светланой пошли пешком. Прошли мимо кирпичного соседского забора, высоченного и внушительного, как кремлевская стена, а дальше был деревянный забор, выкрашенный зеленой краской и оттого кажущийся естественным и неприметным дополнением к этому лесу. Светлана толкнула калитку, и я, прежде чем ступить на ее участок, обернулся. Ни женщины, ни девочки я не увидел. Пустынная улица. Никого.

– Бедный ребенок! – вздохнула Светлана.

– Это ты про девочку-соседку? – уточнил я.

– Да. Она больна, мне кажется.

И тогда я понял, почему меня так зацепило-чиркнуло ее криком. В том крике я уловил нотки ненормальности.

– С головой проблемы? – спросил я понимающе.

– Похоже, что да, – сказала Светлана.

И еще раз повторила:

– Бедный ребенок!

* * *

Пока Светлана забирала из почтового ящика корреспонденцию, я прошел на ее участок и остановился в недоумении. Сюрпризы продолжались, как оказалось. Передо мной был лес. Самый настоящий. И к тому же глухой. Здесь ели стояли плотно, порождая тревожащий сумрак. Где-то в глубине этого леса обеспокоенно вскрикивала птица. И казалось, что если пойти туда, в эту жутковатую глухомань, там непременно наткнешься на Бабу Ягу. К Бабе Яге вела дорога – не прямая и не асфальтированная, как можно было ожидать в этом жилом поселке, а изогнувшаяся петлей, какими обычно и бывают лесные дороги, петляющие меж деревьями, и все отличие этой дороги от взаправдашней лесной заключалось только в том, что дорога эта была вымощена булыжником, что легко объяснялось – не будь здесь булыжника, проехать по ней в пору осенней распутицы не было бы никакой возможности.

Пока мы ехали по коттеджному поселку, я успел оценить ухоженность этого дикого прежде леса. Его расчистили и облагородили, добавив этой местности света, и он теперь не совсем был похож на лес, а больше походил на ухоженный парк, о чем я уже говорил. И только вот этот кусочек, ныне принадлежавший Светлане, так лесом и остался. Здесь не тронули ни единого деревца, сохранив первозданную запущенность и первозданную же глушь.

В распахнутые Светланой ворота въехал на своем внедорожнике Илья, но дальше по булыжной дороге проехать ему хозяйка не позволила, а заставила выйти из машины.

– Дальше ножками, – сказала Светлана. – Пройдитесь по лесу, не лишайте себя удовольствия.

– Мне кажется, что мы пойдем по этой дороге и придем к избушке Бабы Яги, – признался я.

Светлана засмеялась и прикрыла лицо конвертиком. Значит, в конце пути по этой дороге нас действительно ждал сюрприз.

Мы прошли мимо припаркованных в ряд машин гостей, приехавших раньше нас, а потом машины остались позади, и уже ни машин, ни людей – одна только пустынная дорога, петляющая по лесу. Солнце так и не появилось. Свинцовые тучи нависали низко, обещая скорый дождь. Сумрак выползал из-под еловых лап. И вдруг за очередным поворотом дороги нашим взорам открылся сказочно красивый и ярко освещенный дом. Он был деревянный, сложенный из свежеобработанных бревен, и казался игрушечным замком, выросшим стараниями неведомого волшебника до размеров настоящего жилища. Дом оказался не скучным утилитарным объектом в виде четырех стен и возведенной над теми стенами двускатной крыши, а представлял собой сложное затейливое сооружение из пристроек, надстроек, башенок и балкончиков, все это было прикрыто нарядной крышей сложной конфигурации и украшено резными наличниками, нарядными перилами и венчающим самую высокую точку постройки резным же петушком. Из окон этого чудо-дома лился ласковый манящий свет, а над печной трубой вился дымок. Именно так, по моему всегдашнему убеждению, и должен был выглядеть дом, желанное пристанище для утомленного путника, достойная награда за долгий путь.

– Ну как? – со скромностью школьницы осведомилась Светлана.

– А-а… Э-э-э, – попытался сформулировать свои ощущения Илья.

– Впечатляет! – перевел я на русский язык его цветистую речь.

– Да! – подтвердил Илья. – Именно так! Умеет Женька слово нужное подобрать! Сразу образованного человека видно!

* * *

Я хочу жить в деревянном доме. Теперь я это точно знаю. Я определился в этом вопросе в тот самый момент, когда переступил через порог Светланиного теремка. Здесь был сухой, вкусный и какой-то светлый воздух. Пахло деревом и уютом. Весело потрескивали горящие дрова в печи. И ходики с кукушкой были на своем месте – именно в таком доме именно такие часики и должны быть. Мне почему-то захотелось, чтобы уже наступила зима. Чтобы весь этот лес вокруг был завален до неправдоподобия белым снегом, стекла окон разрисованы узорами, а в доме было бы вот так же тепло и потрескивали дрова в печи.

Хозяйственный Демин тем временем оценил обстановку и засомневался.

– Но дом-то не огромный, – сказал он с ноткой удивления в голосе. – Неужели действительно двести пятьдесят тыщ, Свет?

Дороговато получалось.

– Тут цена не столько из-за дома набежала, сколько из-за участка.

– Большой участок? – догадался Демин.

– Два гектара.

– А-а, – уважительно протянул Илья.

Два гектара собственного леса! Я позавидовал Светлане белой завистью. Потому что зима, в конце концов, непременно наступит. И Светлана где-то в дебрях своего никем не тронутого леса отыщет самую-самую красивую елочку, протопчет к ней через снег тропинку и нарядит елку новогодними игрушками – прямо в лесу. Вдоль тропинки и вокруг наряженной елки она расставит много-много свечей – знаете, есть такие свечи в стаканах из матового пластика, они горят долго, часов по двадцать, и им не страшен ветер, – и в новогоднюю ночь Светлана выйдет из своего теремка и пойдет по этой светящейся дорожке к своей подружке – елке. Будет скрипеть под ногами снег, свет десятков свечей мягко оттесняет темноту подальше от тропинки, под еловые лапы, пахнет хвоей и смолой…

– А это мои соседи, – сказала Светлана. – Знакомьтесь!

Супруги. Обоим под пятьдесят. Начавший лысеть мужчина с ухоженным лицом француза, любителя рокфора и бургундского, и его жена, ничем не примечательная женщина, низенькая и сухая.

– О-о! – одновременно расплылись в улыбках супруги. – Евгений Иванович!

Я был для них человеком из телевизора. Будет о чем рассказывать друзьям и знакомым на протяжении ближайшей недели.

– Любим и ценим! – сказал мужчина, не выпуская мою руку из своей. – Кстати, Андрей Михайлович…

– Очень приятно, – ответил я. – Кстати, Евгений Иванович…

Он оценил шутку и раскатисто рассмеялся. И его жена засмеялась тоже.

– Как же, как же! – сказал Андрей Михайлович. – Вас ли нам не знать? А это, кстати, моя супруга, Нина Николаевна.

Нина Николаевна прикоснулась к моей руке так осторожно, словно я был хрустальный. Тем временем ее муж стремительно форсировал процедуру знакомства, и уже через минуту мне казалось, что я его знаю как минимум последние двадцать пять лет.