Бхагаван Раджниш - Проблески золотого детства

• Название: Проблески золотого детства
• Автор: Бхагаван Раджниш
• Жанр: Эзотерика

В этих дискурсах Ошо откровенен как ни в какой другой книге и рассказывает именно о себе — честные истории из своей собственной жизни.

---

Мой отец наказал меня только один раз, потому что я пошел на ярмарку, которая проводилась каждый год в нескольких милях от города. Там течет одна из святых рек индусов, Нармада, и на берегу Нармады в течение месяца проходила ярмарка. И я просто пошел туда, не спросив его.

На ярмарке столько всего происходило… Я пошел только на один день и думал, что к вечеру вернусь, но там было столько всего: маги, цирк, театр. Было невозможно вернуться через один день, так что три дня… Вся семья была в Нанике: куда я делся?

Такого никогда раньше не происходило. Самое позднее, я приходил поздно ночью, но я никогда не пропадал на три дня подряд… и никакого сообщения. Они обошли все дома друзей, никто ничего не знал обо мне. И на четвертый день, когда я вернулся домой, мой отец был действительно зол. До того, как что-нибудь спросить меня, он шлепнул меня. Я ничего не сказал.

Я сказал: «Ты хочешь еще раз шлепнуть меня? Ты можешь, потому что я все эти три дня наслаждался. Ты не можешь отшлепать меня больше, чем я получал удовольствие, так что ты можешь сделать это еще несколько раз. Это успокоит тебя, а для меня это просто восстановление равновесия. Я получал удовольствие».

Он сказал: «Ты действительно невозможен. Шлепать тебя бесполезно. Тебе это не причиняет боль, ты просишь еще. Разве ты не можешь определить разницу между наказанием и наградой?»

Я сказал: «Нет, для меня все в каком-то смысле награда. Награды бывают разные, все это какая-то награда».

Он спросил меня: «Где ты был все эти три дня?»

Я сказал: «Это ты должен был спросить меня до того, как шлепнул. Теперь ты потерял право спрашивать меня. Я был отшлепан, и меня даже не спросили. Это конец глава закрыта. Если ты хотел знать, ты бы спросил раньше, но у тебя нет терпения. Минуты было бы достаточно. Но я не буду заставлять тебя постоянно волноваться, где я был, и я скажу тебе, что был на ярмарке».

Он спросил: «Почему ты не спросил меня?»

Я сказал: «Потому что я хотел туда пойти. Будь честен: если бы я спросил тебя, разве ты бы мне позволил? Будь честным?»

Он сказал: «Нет».

Я сказал: «Это все объясняет, почему я не спросил тебя, потому что я хотел туда пойти, и тогда тебе было бы труднее. Если бы я спросил тебя, а ты бы сказал «нет», я бы все равно пошел, и тебе было бы еще сложнее. Только чтобы облегчить все тебе, я не спросил, и я вознагражден за это. И я готов принять еще вознаграждение, которое ты хочешь дать мне. Но я так насладился ярмаркой, что собираюсь ходить туда каждый год. Так что ты можешь… когда бы я ни исчезал, ты знаешь, где я. Не беспокойся».

Он сказал: «Это последний раз, когда я наказываю тебя, это первый и последний раз. Возможно, ты прав: если ты действительно хотел пойти туда, это был единственный способ, потому что я не разрешил бы тебе. На этой ярмарке может произойти все: там проститутки, наркотики, алкоголь», — а в то время в Индии не было запрета на наркотики, каждый наркотик был свободно доступен. А на ярмарке собирались всевозможные монахи, а в Индии монахи все употребляют наркотики «так что я не позволил бы тебе пойти туда. А если ты действительно хотел пойти, то был прав, что не спросил».

Я сказал ему: «Но меня не волновали ни проститутки, ни монахи, ни наркотики. Ты знаешь меня: если бы меня интересовали наркотики, тогда в этом городе…» Прямо рядом с моим домом был магазин, где все наркотики были доступны, «и хозяин так дружески относится ко мне, что он не возьмет деньги, если мне понадобятся наркотики. Так что в этом нет проблем. Проститутки доступны в городе, если мне интересно будет посмотреть на их танцы, я пойду туда. Кто может помешать мне? Монахи постоянно приходят в город. Но меня интересовали фокусники».

А мой интерес к фокусам основывался на моем интересе к чудесам. В Индии, до разделения, я видел разные чудеса, которые делали на улицах фокусники. Возможно, после такого шоу они собирали одну рупию. Как я мог поверить, что эти люди - мессии? За одну рупию на протяжении трех часов они делали почти невозможное. Конечно, во всем этом были уловки, но если вы этого не знаете, тогда для вас это чудо.

Вы просто слышали - а я видел, как они подбрасывали вверх веревку, а она вставала прямо. У них с собой был мальчик, которого они звали джамура, у каждого фокусника есть джамура. Я не знаю, как перевести это… просто «мой мальчик». И он говорит с джамурой: «Джамура, ты поднимешься по веревке?»

И тот говорит: «Да, поднимусь». И в этом разговоре есть определенная уловка, он заставляет людей сосредотачиваться на этом разговоре, а он очень смешной. Я видел, как этот мальчик влезал по веревке и исчезал!

И человек звал снизу: «Джамура?»

И сверху был слышен голос: «Да, хозяин».

И тот говорил: «Теперь я частями спущу тебя вниз». Потом он подбрасывал нож, и вниз падала голова мальчика! Он снова подбрасывал нож, и вниз падали ноги! Часть за частью мальчик спускался вниз, и фокусник собирал его по частям, закрывал его покрывалом и говорил: «Джамура, теперь соберись вместе».

И джамура говорил: «Да, хозяин». Фокусник снимал покрывало, и мальчик вставал! Он клал веревку, скатывал ее, убирал в сумку и начинал просить денег.

В лучшем случае он получал одну рупию, потому что в те дни шестьдесят пайсов были равны одной рупии, а никто не собирался давать ему больше одного пайса, два пайса самое большее, очень богатый человек давал четыре. Если он за одно чудо мог собрать одну рупию, это было удачей.

Я видел всевозможные вещи, а люди, которые их делали - просто бедняки.

***

В моем детстве, потому что о том времени я могу говорить с вами более авторитетно, я не знаю вашего детства, я знаю только свое детство — это был каждодневный вопрос. Меня постоянно просили быть честным. И я сказал своему отцу: «Когда бы ты ни просил меня быть честным, ты должен помнить одно, что честность должна быть вознаграждена, иначе ты принуждаешь меня не быть честным».

Очень легко я выяснил, что правдивость не оплачивается: вас наказывают. Оплачивается ложь: вы вознаграждены. Тогда появился очень важный вопрос. Так что я ясно дал понять своим родителям, что все должно быть понято правильно: «Если хотите, чтобы я был правдивым, тогда правдивость должна быть вознаграждена, и не в будущей жизни, а здесь и сейчас, потому что я правдив здесь и сейчас. А если правдивость не вознаграждается, если меня за это наказывают, тогда вы принуждаете меня лгать. Так что пусть это будет ясно понято, тогда для меня не будет проблемы, я всегда буду говорить правду».

Случилось так, что в двух-трех кварталах от моей семьи жила семья браминов, очень ортодоксальных браминов Брамины обрезают все волосы, и оставляют их не срезанными на седьмой чакре головы, так что эта часть продолжает расти. Они пытаются прятать ее под шапочкой или чалмой. А я срезал отцовские волосы. Летом, в Индии люди спят вне дома, на улице. Они выносят свои кровати, матрасы на улицу. Весь город ночью спит на улице, потому что внутри очень жарко

Так что этот брамин спал — и это была не моя вина… у него была такая длинная чоти; это называется чоти, этот пучок волос. Я никогда не видел его, потому что он был скрыт под тюрбаном. Пока он спал, волосы лежали на улице. Они были такими длинными, что я почувствовал искушение, я не мог устоять, я поспешил домой, принес ножницы, полностью отрезал его, принес и спрятал в своей комнате.

Утром тот обнаружил исчезновение. Он не мог поверить, потому что в этом была вся его чистота, вся его вера была в этом вся его духовность была разрушена. Но все вокруг знали, что если что-то происходило… сначала они спешили ко мне. И он немедленно пришел. Я сидел рядом с домом, прекрасно зная, что утром он придет. Он посмотрел на меня. Я тоже посмотрел на него. Он сказал мне: «На что ты смотришь?»

Я сказал: «На что вы смотрите? На то же, что и вы».

Он сказал: «На то же?»

Я сказал: «Да, на то же. Назовите это»

Он спросил: «Где твой отец? Я совершенно не хочу с тобой разговаривать».

Он пошел. Он привел моего отца, и мой отец сказал: «Ты что-то

сделал этому человеку?»

Я сказал: «Я ничего не сделал этому человеку, но я отрезал чоти, которое не может принадлежать этому человеку, потому что когда я его отрезал, что он делал? Он мог помешать этому».

Человек сказал: «Я спал».

Я сказал: «Если бы я отрезал твой палец, когда ты спал, ты продолжал бы спать?»

Он сказал: «Как же я мог продолжать спать, если бы кто-то отрезал мой палец?»

Я сказал: «Это определенно показывает, что волосы мертвы. Вы можете отрезать их, но человеку не больно, кровь не идет. Так о чем же весь шум? Мертвая вещь болталась там… и я подумал, что вы без надобности носите эту мертвую вещь в своем тюрбане всю свою жизнь почему бы не освободить вас? Оно в моей комнате. А с моим отцом у меня есть договоренность, что я говорю правду».