Юрий Чудодеев - В небе Китая. 1937–1940. Воспоминания советских летчиков-добровольцев.

• Название: В небе Китая. 1937–1940. Воспоминания советских летчиков-добровольцев.
• Автор: Юрий Чудодеев
• Издательство: Наука (Главная редакция восточной литературы)
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1986

Сборник содержит воспоминания советских летчиков-добровольцев — участников национально-освободительной борьбы китайского народа. Рассказ об их самоотверженной и героической деятельности в Китае является ярким свидетельством интернациональной миссии советского народа. Ответственный редактор, автор вступительной статьи и примечаний — Ю.В.Чудодеев.

---

В очередном боевом вылете нам предстояло разведать, не собрал ли снова генерал Ма Чжуин свои силы, рассеянные под Урумчи. Бензина в запасе не оказалось. Пришлось заправить и выпустить только самолет Кости Шишкова. Полетел он на разведку и не вернулся. Уже спустились сумерки, а его все нет. Неужели погиб?

К ночи привезли бензин. Мы со штурманом заправили маши ну, пополнили боеприпасы и утром, чуть свет, вылетели на по иски товарища. Но несмотря на все старания, обнаружить его не удалось. Заметив в одном из ущелий скопление конницы мятежников, Алеша Завьялов сбросил на нее все бомбы.

На следующий, день утром продолжались поиски Шишкова. Около двух часов безуспешно кружили мы над окрестностями Урумчи. И лишь на обратном пути заприметили самолет, искусно скрытый у самой крепостной стены. Самолет нашли, хорошо! Но где Костя? Если жив — почему не дает о себе знать? О своей тревоге сообщили нашему консулу.

К счастью, Костя Шишков был жив-здоров. Оказывается, его самолет подбили мятежники, пришлось садиться на вынужденную. Приземлился он у крепостной стены Урумчи. Защитники города тотчас же бросились спасать летчика. Самолет успели подтащить я стене и замаскировать. Только с воздуха его можно было обнаружить.

Вскоре мятеж был подавлен. В честь победы был устроен большой прием. Губернатор провинции наградил всех советских летчиков, участников боевых действий. После подавления мятежа советские летчики-инструкторы занялись своими непосредственными обязанностями — подготовкой китайских летчиков. Для организации авиационной школы в Синьцзяне Советский Союз передал Китаю несколько самолетов Р-5 и По-2 со всем оборудованием. Была направлена и большая группа опытных инструкторов. Кроме ранее названных мною товарищей здесь работали Т. Мизерский, А. Сорокин, В. Шней, М. Колокольцев, А. Найденко, Г. Андрианов, П. Доброгаев, Калинин и др. Немалая за слуга в организации шкоды принадлежит советникам Г. И. Белицкому, Мамонову, М. Ф. Григорьеву. И все-таки создание школы продвигалось довольно медленно. Основные трудности возни кали при наборе курсантов. Очень немногие китайские военнослужащие владели грамотой. А ведь изучать сложную авиационную технику непросто. Отсталость страны, скованной феодальными порядками, проявлялась везде и особенно здесь, в Синьцзяне. Отгороженный от остальной территории Китая высочайшими горными хребтами и безжизненными пустынями, он как бы застыл на пороге средневековья.

…Начальником авиашколы китайское командование назначило генерала Вана. Меня определили к нему старшим советником по авиации.

С грехом пополам генерал набрал нужное количество кандидатов в летчики, и они приступили к занятиям. Тяжело приходилось ученикам, а учителям и того тяжелей. Многие курсанты самолета вообще никогда не видели. Изучая элементарные основы аэродинамики, они никак не могли понять, как это пропеллер может сам «ввинчиваться» в воздух и тянуть за собой такую тяжелую машину. К тому же никто из нас не говорил по-китайски, а слушатели совершенно не понимали русскую речь. Вот тогда-то нам очень пригодились приобретенные в академии навыки практического показа.

Однако китайцы пусть медленно, но все же делали первые успехи в учебе. Настал день, когда их допустили к вождению самолета. С каким упоением и восторгом они это выполняли! Прокатившись на быстрокрылой машине, курсанты собирались в кружок и начинали что-то громко обсуждать, энергично размахивая руками.

Мы поражались прилежности своих учеников. Они часами сидели на земле не шелохнувшись и слушали лекцию, забывая об обеде и отдыхе. Особенно нравились им практические занятия. К машине они относились как к живому существу, буквально боготворили ее.

Между китайцами и нами установились дружеские отношения. Они понимали, что советские люди оказывают их родине бескорыстную помощь.

В китайской армии того времени господствовала жестокая па лочная дисциплина. Солдата не считали за человека. Выходец из крестьян, он и в военной форме оставался «рабочей скотинкой», бесправным существом. Офицеры, рекрутируемые из привилегированных слоев общества, свысока относились к черни. Для них ничего не составляло до крови избить солдата или по садить его в яму, морить жарой, холодом или жаждой.

Однажды на наших глазах офицер избил будущего летчика только за то, что тот уронил котелок и якобы наделал шуму. Солдат стоял как вкопанный, не уклоняясь от ударов, а когда экзекуция кончилась, еще и поклонился офицеру «за науку». Нам очень хотелось заступиться за невинного человека, но, как говорится, со своим уставом в чужой дом не ходят.

Все это вынуждало нас с большим уважением относиться к простым людям, и они платили нам любовью. Бывало, принесут корзину яблок и от всей души угощают:

— На, ку-шай. Карашо ку-шай.

Мы старались не принимать подарков, но китайцы оби жались.

По просьбе правительства провинции нередко мы совершали

и далеко не учебные полеты, связанные с большим риском. Однажды мы со штурманом Тимофеем Мизерским отправились по неотложному делу в южную часть Синьцзяна. Погода стояла скверная. Сплошная облачность закрывала горы. Возвращаться назад уже поздно — горючего не хватит.

Стали искать обходный путь. Только через шесть часов полета заметили на вершине горы Ямашань сравнительно ровную площадку. Надо немедленно приземляться, пока ее не закрыл туман. Идем на риск, но ничего не поделаешь: парашютов у нас не было. Я сбавил скорость, рассчитываю, как бы поточнее «притереть» самолет к земле. Слева — скала, справа — пропасть, и все-таки сел. Расскажи мне сейчас что-либо подобное — не поверил бы. Высота над уровнем моря около 2 тыс. м. Сошли с Мизерским на землю и обнялись: живы остались.

Отправляю штурмана вниз, в долину. Там, километрах в семи, находится наш аэродром. Надо же дать знать о себе, да и горючее на исходе. Сам остался у самолета. Спустилась ночь, в ущельях зашумел ветер. «Вот хорошо, — подумал я. — К утру туман разгонит». Но вместе с ветром крепчал мороз. Укрылся в кабине, а согреться не могу. И есть хочется, и холод донимает. Так и просидел до рассвета, не смыкая глаз.

Утром вижу: в мою сторону мчатся конники. Свои? Чужие? Прильнул к пулемету. Но опасения напрасны. Па помощь спешили местные жители, а с ними Мизерский и техник Кузьмин. Две лошаденки тащили на спинах связанные веревками канистры с бензином.

После заправки китайцы помогли развернуть самолет в об ратную сторону. На первый взгляд площадка была достаточной для разбега машины. Попрощались мы с китайцами, поблагодарили за помощь, начали разбег. Но оказалось, что я просчитался, дистанции для разбега не хватило, и самолет над обрывом провалился. Однако поскольку нужная скорость была достигну та, машина как бы зависла над пропастью, а потом постепенно набрала скорость и высоту. Опасность миновала. Погода в тот день стояла ясная, и мы благополучно добрались до Урумчи.

Каждый полет в горах Синьцзяна был связан с риском. Погода изменчива, горы безлюдные, растительности никакой. Окажись один на один с этим суровым краем — мало надежды вы жить. Вылетая на задания, мы брали с собой запас продуктов, спички, нож, перевязочные материалы и другие необходимые в таком случае вещи. Особенно донимали ветры ураганной силы. Они бросали самолет как пушинку, на земле поднимали тучи пыли, даже крупную гальку. В таких случаях самолеты приходилось привязывать.

Однажды я куда-то улетел и вернулся на аэродром через несколько дней. Смотрю и глазам не верю: на поле ни единого самолета. Куда подевались? Подошел начальник отряда Алексей Разоренов, расстроенный, чуть не плачет.

— Что случилось? — встревожился я.

— Отлетались, — говорит. — Вся наша авиация вон в тот овpar свалилась, — и махнул рукой в сторону от аэродрома.

Оказалось, накануне разразился тайфун. Самолеты сорвало с крепежных тросов и унесло в овраг. Они были так изуродованы, что из 18 не могли собрать ни одного.

Глубокой осенью 1934 г. вернулись на Родину. В благодарность за оказанную помощь местные власти устроили советским летчикам теплые проводы. На смену нашей группе на Советского Союза прибыли новые инструкторы.

Щит и меч

Вторая половина 30-х годов ознаменовалась резким обострением военно-политической обстановки в мире. Надвигались грозовые тучи второй мировой войны. Гитлеровская Германия, фашистская Италия и милитаристская Япония, заключив «антикоминтерновский пакт», открыто приступили к развязыванию военных действий в Европе и Азии.

В 1936 г. вспыхнул фашистский мятеж в Испании. Гитлеровская Германия и фашистская Италия, пользуясь политикой не вмешательства, которую проводили в то время правящие круги Англии и Франции, развернули широкие военные действия против испанского народа. Весь мир, затаив дыхание, следил за героической борьбой испанских трудящихся.