Юрий Чудодеев - В небе Китая. 1937–1940. Воспоминания советских летчиков-добровольцев.

• Название: В небе Китая. 1937–1940. Воспоминания советских летчиков-добровольцев.
• Автор: Юрий Чудодеев
• Издательство: Наука (Главная редакция восточной литературы)
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1986

Сборник содержит воспоминания советских летчиков-добровольцев — участников национально-освободительной борьбы китайского народа. Рассказ об их самоотверженной и героической деятельности в Китае является ярким свидетельством интернациональной миссии советского народа. Ответственный редактор, автор вступительной статьи и примечаний — Ю.В.Чудодеев.

---

…Группа Благовещенского вернулась на свой аэродром, когда горючее было уже на исходе. Налет японской авиации на Ханькоу закончился бесславно. В результате непродолжительной воздушной схватки, невиданной по своим масштабам в Китае, японцы потеряли 21 самолет, а китайская авиация — 2. На другой день все ханькоуские газеты подробно описывали беспримерный подвиг китайской авиации. По понятным причинам не было названо ни одной русской фамилии, хотя бой вели пре имущественно советские добровольцы и среди них отважные сыны нашего народа Благовещенский, Губенко, Кравченко, Душин, Беспалов, Грицевец, Пунтус и др. Китайские граждане, местные власти выражали нашим летчикам свою благодарность.

Поражение в воздушном бою 29 апреля 1938 г., да еще в день рождения японского императора, буквально потрясло японское командование. Оно в панике срочно перебазировало свою бомбардировочную авиацию с прифронтовых аэродромов вглубь. 31 мая 1938 г. японская авиация произвела повторный налет на Ухань. Этот налет закончился столь же плачевно — японцы потеряли 15 самолетов. В этом бою летчик Антон Губенко, виртуоз пилотажа, израсходовав в воздушном бою боекомплект, пошел на таран и сбил японского самурая, благополучно приземлившись на своем аэродроме. Всего Губенко сбил в Китае семь японских самолетов. За свой подвиг он был награжден китайским Золотым орденом.

Крепыш, с приятным, серьезным лицом, спокойный, рассуди тельный, с быстрой реакцией, способный моментально оценивать воздушную обстановку, принимать решения, — таким запомнился мне Антон Губенко.

В записках советского врача-добровольца С. С. Белолипецкого «В сражающемся Китае» есть документальный рассказ, за писанный автором со слов прославленного летчика о его подвиге. Будучи чрезвычайно скромным, Губенко неохотно говорил о себе. Я был крайне удивлен, что Сергею Сергеевичу Белолипецкому удалось упросить его рассказать о нашумевшем эпизоде из его боевой жизни.

«В тот день, — рассказывал Губенко, — я участвовал в ряде схваток, провел несколько атак, много стрелял… В конце боя я повстречался с одиночным И-96. Зашел ему в хвост, прицелился и нажал гашетку… пулеметы молчали, кончились патроны…

Было досадно упускать противника. Решил заставить его сесть на наш аэродром. Прибавив газу, пристроился рядом с И-96. Пилот, увидев меня так близко, испугался, лицо его побледнело, глаза забегали. Я погрозил ему кулаком и несколько раз ткнул рукой вниз, в направлении аэродрома. Мой противник понял, согласно закивал головой и спиральными витками пошел на крутое снижение. Я своим самолетом как бы нажимал на него сверху.

У самой земли И-96 вдруг рванулся в сторону с намерением уйти от преследования. Патронов у него, вероятно, тоже но было. Я, пользуясь превосходством в высоте, снова настиг врага, теперь уже решившись идти на таран.

Сначала хотел рубить противнику хвост, но передумал и подвел пропеллер под элерон левого крыла. «Чиж» содрогнулся от удара. И-96 посыпался вниз, а мою машину забило, затрясло, как в лихорадке. Я понял: деформирован винт. Уменьшил обо роты мотора и на этом режиме дотянул и сел»[51].

Когда мы прибыли в Китай, имена Антона Губенко и Григория Кравченко были на устах у всех летчиков. Их летному «почерку» стремились подражать многие. Когда вскоре после знаменитого тарана Губенко в воздушном бою 31 мая 1938 г. в печати появилась статья «Подвиг китайского летчика», мы-то хорошо знали, что этим «китайцем» был наш Антон.

Мне посчастливилось лично знать обоих прославленных летчиков. Правда, вскоре наши дороги разошлись — советские асы уже заканчивали свой боевой путь в небе Китая (летом 1938 г. они уехали на Родину), моя же работа в Китае только начиналась. Снова удалось встретиться только в 1939 г. в Москве, когда Михаил Иванович Калинин торжественно вручал нам в Кремле Золотые Звезды Героя Советского Союза.

И Губенко, и Кравченко попали в Китай почти одновременно — в феврале — марте 1938 г. Оба к тому времени были уже не новичками в авиации. Губенко служил инструктором техники пилотирования в авиационной бригаде. Кравченко после аэроклуба окончил Качинскую летную школу и работал там летчиком-инструктором. В 1936 г. за успехи в боевой и политической подготовке он был награжден орденом «Знак Почета», я через год на летно-испытательную работу ему вручили орден Красного Знамени.

Антон и Григорий вместе служили в наньчанской истребительной группе, которой командовал А. С. Благовещенский. Жили в общежитии в одной комнате и очень подружились.

…Начались боевые будни. Летчики с рассвета до темноты дежурили у самолетов, готовые по сигналу с командного пункта взлететь в воздух навстречу неприятельским самолетам. Впоследствии наньчанская группа участвовала в прикрытии ханькоуского узла от налетов японской авиации. Во время знаменитого воздушного сражения 29 апреля Г. Кравченко сбил два японских бомбардировщика.

«Когда взлетел, набрал высоту и осмотрелся, то в воздухе уже шли одиночные бои, — рассказывал потом Григорий. — И-15 раньше «ласточек» вступили в бой с японскими истребителями и разбили их на мелкие группы. Идущие вслед за ними бомбардировщики не выдержали натиска советских летчиков, стали сбрасывать куда попало свой бомбовый груз и на предельных скоростях поворачивать обратно».

Кравченко не заметил, как очутился возле японского бомбардировщика. «Лишь бы не сплоховать, — думал Григорий. — Надо подойти ближе…» Вот цель уже рядом, всего каких-нибудь мет ров 100–75–50. Пора!

Дробно стучит пулемет, поток зажигательных и трассирующих пуль скрывается в правом борту под мотором противника. Кравченко увидел, как из бомбовоза вырвался черный столб дыма.

Самолет противника перешел в левую спираль и с задранным правым крылом стал терять высоту. «Есть первый! — громко воскликнул Кравченко. — Кто следующий?»

В этом бою Григорий Кравченко сбил еще один бомбовоз, но сам попал в трудное положение. Когда он, оторвавшись ог основной группы наших истребителей, добивал второй бомбардировщик, то внезапно услышал, как по его самолету ведут огонь. Сделав крутой разворот и выйдя из прицельной трассы, он оглянулся назад и увидел преследующий его японский истребитель И-96. Из пробитых баков самолета хлестал бензин и горячее масло. Оно залило очки и обожгло летчику лицо. Сорвав забрызганные маслом очки, Григорий сам перешел в лобовую атаку, но японец вывернулся и стал уходить на большой скорости — он увидел, что на помощь советскому летчику спешил другой самолет. Это был Антон Губенко. К этому времени мотор на самолете Кравченко, сделав несколько перебоев, зачихал и смолк. Самолет резко стал терять высоту. Все время до вынужденной посадки Григория сопровождал и прикрывал от атак самураев его друг Губенко.

Посадив удачно свою «ласточку» с убранными шасси на рисовое поле, Кравченко выскочил из кабины и помахал руками своему другу — все в порядке. Только после этого Антон, качнув крыльями своего самолета, улетел на аэродром.

В другом бою, отражая налет японских бомбардировщиков, Кравченко заметил, что па звено Губенко напало большое количество японских истребителей, а самого Антона атаковали четы ре самурая. Поспешив на помощь, Григорий в лобовой атаке с хода сбил один вражеский самолет, но остальные три подожгли «ласточку» Антона. Он выбросился с парашютом, но саму раи преследовали его и били по нему из пулеметов. Кравченко, охраняя друга, прицельными очередями не давал возможности врагам приблизиться к снижающемуся на парашюте Губенко.

Он сопровождал его в воздухе до тех пор, пока Антон не приземлился недалеко от нашего аэродрома. Когда Григорий произвел посадку и зарулил в капонир, Губенко уже подвозили на санитарной машине целым и невредимым. Друзья расцеловались, радуясь благополучному исходу и одержанной победе.

Летом 1938 г. в небе над Ханькоу продолжались ожесточенные воздушные бои. Японское командование, не считаясь с потерями, направляло бомбардировочную и истребительную авиацию для вывода ханькоуского авиаузла. Наши истребители непрерывно патрулировали на подступах к городу. Однажды Г. Кравченко заметил, как в разрывах между облаками курсом на Ухань шли девять двухмоторных бомбардировщиков типа «мицубиси». Взмыв свечой ввысь и маскируясь в облаках, Кравченко врезался в их строй и пристроился под «брюхом» ведущего. Короткими очередями он начал расстреливать японца почти в упор. Флагман закачался, черные клубы дыма вырвались из бензобаков. Едва Григорий успел отлететь от вражеского самолета и скрыться в облачности, как «мицубиси» взорвался в небе. Вскоре подошли остальные наши истребители, и вместе с ними Кравченко продолжал атаковать противника.

Этим боем Григорий как бы завершал свой воздушный путь в небе Китая. Его отзывали на Родину. С ним уехал и Антон Губенко. Служить и воевать вместе друзьям больше не пришлось. После возвращения из Китая Губенко служил в Минске заместителем начальника ВВС Белорусского военного округа. Вскоре газета «Красная звезда» сообщила о том, что Антон Губенко разбился при разработке новой фигуры высшего пилотажа. Не хотелось верить, что этого замечательного летчика и человека, полного сил и энергии, с которым недавно делил радость получения Золотых Звезд Героев Советского Союза, уже нет в живых.