Диля Еникеева - Женщина не прощает

• Название: Женщина не прощает
• Автор: Диля Еникеева
• Издательство: АСТ
• Жанр: Детектив
• Год: 2004

Все главные герои имеют реальные прототипы, многие ситуации взяты из жизни и из моей клинической практики, а криминальная фабула родилась во время свадебного торжества в новорусском загородном особняке...

---

И вот, девять месяцев назад Женя Ермаков увидел Аллу Королеву. Сказать, что он влюбился, - недостаточно. Жека с первой минуты понял: “Это моя женщина”[11]. Быть может, именно потому у него было так много любовниц, что он искал именно ее...

Много женщин - значит, нет одной, единственной.

А когда мужчина находит свою единственную, другие ему уже не нужны.

В то время Алла была любимой женщиной его друга и коллеги Олега Меркулова. И, как это принято у настоящих мужчин, Жека сказал себе: “Подруга друга - святое”.

Но недаром Женя только что мысленно повторил всем известную истину о переменчивости жизни. Как ни уговаривали себя оба - Алла тоже твердила себе, что друг мужчины, с которым живешь, - всего лишь друг, - но доводы рассудка тут бессильны.

Глядя на любимую женщину, Женя вспоминал, как четыре недели назад, накануне шестой по счету операции, Алла, уже догадываясь, что у нее злокачественная опухоль, и настроенная, что не проснется после наркоза, тихо сказала ему и Олегу: “Прощайте, ребята...”[12]

Они с другом вышли в больничный коридор, потом на площадку, Жека остановился и прислонился к стене. Руки Олега, когда он доставал пачку сигарет, дрожали. Женя впервые видел его таким потерянным, да и сам ощущал бессилие и отчаяние. Два отличных хирурга, Евгений Ермаков и Олег Меркулов, были не в силах что-то сделать для спасения дорогой им женщины. Ее жизнь теперь зависела от искусства Жекиного отца и профессионализма реаниматологов.

Докурив, друзья, не сговариваясь, поехали домой к Олегу и весь вечер молча пили водку. Жека уже знал, что Олег ушел от Аллы, решив разрушить тягостный для всех любовный треугольник. Они с другом ничего не обсуждали - на тот момент была проблема поважнее.

Наутро друзья стояли в операционной в стерильных хирургических костюмах, но в качестве сторонних наблюдателей. И это было самым тягостным.

Во время операции любой хирург отрешается от всего, сосредоточившись лишь на главном. Перед ним на операционном столе лежит пациент, жизнь и здоровье которого зависит от профессионализма докторов. Но когда тот же самый врач, привыкший полагаться на себя, отстранен от процесса, зная, что возможны тяжелые осложнения, - ему невыносимо ощущение собственного бездействия и невозможности вмешаться. В какой-то момент Жека даже пожалел о своем решении присутствовать на операции. Уж лучше бы сидел за дверью, дожидаясь, чем все закончится. Но закончиться могло трагически, и все присутствующие в операционной это сознавали, а потому он решил присоединиться к хирургической бригаде. А вдруг удастся помочь! К пассивному ожиданию хирург Евгений Ермаков не привык.

Решив присутствовать на операции, Женя не предполагал, что это так страшно, - видеть первый надрез, когда скальпель рассекает кожу. Хирург Евгений Ермаков делал это тысячи раз, но тогда скальпель был в его руках, и Жека думал лишь о том, как успешно провести операцию. В данном случае на столе лежала любимая женщина, а он стоял в стороне. Потом тягостные мысли ушли, Жека подошел поближе и смотрел, как отец и два его постоянных ассистента оперируют.

Профессор Ермаков уже не думал о том, что рядом стоит его сын, а на операционном столе лежит Жекина любимая женщина. Валерий Петрович решил сделать органосохраняющую операцию[13], хотя это крайне рискованно при злокачественной опухоли. Но у Аллы нет детей, а она очень хотела стать матерью, и профессор Ермаков сознательно пошел на риск.

И вот операция уже близилась к концу, когда анестезиолог напряженным голосом оповестил:

- Давление падает. 

И через минуту:

- Коллапс[14].

Двое реаниматологов тут же включились в работу бригады, медсестры забегали, поднося ампулы с лекарствами, в трубку капельницы вводили сердечные и сосудосуживающие препараты. А профессор Ермаков продолжал сосредоточенно работать, не обращая внимания на суету в операционной.

- Остановка сердца! - крикнул реаниматолог.

- Шокни, Витя, - отрывисто бросил ему Валерий Петрович, прервавшись на время использования электрокардиостимулятора. - Если понадобится, осуществим прямой массаж сердца. Саша, Леня, вы перейдете на другое операционное поле. Ты, Олег, тоже подключишься. - Сыну он не предложил принять участие, да Жека бы и не смог - руки тряслись. - Тут я закончу сам, - уверенно произнес профессор Ермаков, и вся операционная бригада сразу успокоилась, уверовав в благополучный исход.

- Есть! - радостно вскричал реаниматолог, глядя на экран электрокардиографа, по которому зазмеились зубцы.

- Как давление? - спросил Валерий Петрович.

- Уже более-менее приличное.

- Заканчивайте сами, ребята, - велел профессор своим ассистентам, и только тут Женя понял, как отец волновался, хотя и выглядел самым спокойным в хирургической бригаде.

Валерий Петрович наклонился к одной из операционных медсестер, та все поняла без слов и, взяв корнцангом стерильную салфетку, промокнула взмокший лоб хирурга. Поглядев на экраны мониторов, он удостоверился, что теперь сердечно-сосудистые показатели пациентки не вызывают опасений, подошел к изголовью стола, некоторое время смотрел на голубовато-белое лицо Аллы, потом тихо произнес:

- Что ж ты так пугаешь нас, Аллочка! Разве такая молодая и красивая женщина имеет право нас покинуть?!

Через десять минут операция закончилась, а Женя все еще не мог прийти в себя. Аллу переложили на каталку и повезли в реанимацию, а он стоял, глядя ей вслед.

- Все обошлось, Жека, - сказал Олег, положив руку ему на плечо. И прибавил: - На этот раз обошлось.

Оба понимали - Алле может понадобиться еще не одна операция, следовательно, опять наркоз, огромная нагрузка на сосуды для человека, перенесшего уже шесть длительных наркозов.

Наконец Женя встряхнулся и подошел к отцу.

- Спасибо, батя. Ты классный хирург, я горжусь тобой.

Валерий Петрович посмотрел на сына, и его глаза были грустными.

- Потом потребуется лучевая и химиотерапия.

Жека и сам это понимал - при органосохраняющей операции лучевая и химиотерапия необходимы в качестве профилактики рецидива злокачественного новообразования.

- Нет, батя, - решительно заявил он. - Тогда Алла точно будет знать, что опухоль злокачественная. К тому же, она хочет ребенка, так что подавлять функцию яичников нельзя.

- Вообще-то положено спрашивать согласия пациентки... - напомнил отец.

- Я и так знаю, что ответила бы Алла. Она же сказала тебе перед операцией - если нельзя удалить лишь опухоль, оставить все как есть. Не сомневаюсь, что Алла бы рискнула и отказалась от лучевой и химиотерапии. Но лучше, если она будет верить, что опухоль была доброкачественной.

- Что ж, дадим ей шанс, - согласился Валерий Петрович. - Природа нередко творит чудеса, а когда человек верит в благополучный финал, - тем более есть надежда.

Через час Алла проснулась и прохрипела: “Лучше бы я застрелилась. Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли?” Страдая от боли, тошноты и общего омерзительного самочувствия, она материла и Жеку, и всех хирургов на свете, а он, глядя на любимую женщину, улыбался и думал: “Пусть ругается, главное, что самое страшное позади”.

Женя был уверен, что поседел за эти два с половиной часа, пока шла операция, но оказалось, что цвет его волос ничуть не изменился.

А на следующий день, войдя в отделение, Жека увидел в коридоре Аллу. Она медленно шла, опираясь на руку Валерия Петровича, и весело хохотала над его остротами.

Через две недели ее выписали. И вот сейчас любимая женщина прекрасно себя чувствует, шутит и смеется вместе с подругами.

Ну как тут не отметить, насколько переменчивая штука жизнь?!

Ирина уже притомилась от откровений малоприятной собеседницы и поднялась с места:

- Извини, Виола, мне нужно в дамскую комнату.

- Я с тобой! - увязалась та.

Выйдя из кабинки, Ирина наскоро сполоснула руки, не стала пользоваться сушилкой и быстро вернулась в зал, надеясь, что Виола встретит еще кого-нибудь, кто согласится слушать ее сплетни.

Попросив сидящего напротив мужчину наполнить ее бокал, она встала, дождалась, пока смолкнет гул, и произнесла двусмысленный тост:

- Великий Гете говорил: “По выбранной мужчиною невесте легко судить, каков он и знает ли себе цену”. Так выпьем же за прекрасный выбор жениха, знающего себе цену!

Многие мужчины поняли ее буквально и одобрительно загалдели. Но некоторые гости уловили подтекст, который Ирина вложила в свой тост. Не дожидаясь, пока присутствующие выпьют, встал один из студентов и произнес, играя голосом:

- Алаверды. Женился старый холостяк на девушке, а в первую брачную ночь спрашивает: “Деточка, у тебя мальчики были?” Она: “Нет”. “А мама тебе что-нибудь рассказывала, как это делается?” “Нет”. “Вот беда, и я все позабыл...” Так выпьем же за средство от склероза!