Ханна Хауэлл - Поцелуй вампира

• Название: Поцелуй вампира
• Автор: Ханна Хауэлл
• Жанр: Любовно-фантастические романы
• Год: 2005

Приехав к королевскому двору в поисках правды о своем наследии, Дженкин МакНахтон обнаруживает то, чего не ожидал никак: — настоящую страсть. Эфрика Каллан — красивая и невинная девушка с храбрым сердцем. Она отвергает всех мужчин, посягающих на ее приданое, но все, что может предложить Дженкин своему прекрасному созданию, порожденному светом, — это жизнь в темноте; и в его объятиях…

---

Эфрике давно стоило понять, что ее очарованность Дженкином неизлечима. С той первой встречи в Кембране, когда ей было всего шестнадцать, он вошел в ее грезы, да так там и остался. Приехав ко двору, она узнала о его любовных похождениях, и душевные муки, которые она испытала, должны были послужить ей уроком. Не отдались Дженкин от двора, Эфрика постоянно встречала бы его в компании одной, а то и нескольких женщин, и, — с горечью думалось ей, — без сомнения, страдания стали бы ещё невыносимее. Мириться с этим было нельзя — но вряд ли она могла тут что-то поделать.

Допив вино, Эфрика поудобнее устроилась в кресле и положила ноги на край кровати. Она останется с Дженкином до тех пор, пока тот не поправится в достаточной мере, а потом приложит все силы, чтобы держаться от него подальше. Она не даст своему сердцу попасть в плен к безнравственному распутнику, живущему в тенях. Закрыв глаза, девушка добросовестно перечисляла все недостатки Дженкина, пока не уснула.

Дженкин медленно открыл глаза и обнаружил себя в комнате, освещенной единственной свечой, стоящей возле кровати. Секундой позже он вспомнил, отчего лежит в постели и чувствует себя не лучшим образом. Он огляделся и остановил взгляд на паре маленьких ножек в чулках, чьи ступни покоились на краю его кровати. Оценив стройность ножек, почти касавшихся его колена, он взглянул на их спящую обладательницу и усмехнулся. Привольно раскинувшись в просторном кресле и свесив тонкие руки с подлокотников, Эфрика занимала слишком много места для такой миниатюрной женщины. Но и теперь тяжелое кресло с витиеватой резьбой подчеркивало ее хрупкость. Дженкин удивился, как Эфрике удалось передвинуть кресло, но затем вспомнил силу, которую та проявила, помогая ему добраться до комнаты.

Осторожно, стараясь не задеть ее, он сел, опираясь спиной на взбитые подушки. Хотя Эфрика выглядела совсем еще юной, ее черты уже утратили детскую мягкость шестнадцатилетия. Густые золотисто-медовые волосы струились спутанными волнами и ложились на сиденье вокруг узких бедер. Прекрасная кожа слегка золотилась. Тонкие правильные черты лица казались слегка похожими на кошачьи, но губы были полными и соблазнительными. Даже когда Эфрике было шестнадцать, они могли пробудить в мужчине желание. Теперь, искушающие губы были чуть приоткрыты; девушка тихонько посапывала. А длинная красивая шея лежала так неудобно, что, проснувшись, Эфрика наверняка почувствовала бы боль.

Убеждая себя, что он всего лишь действует ей во благо, стараясь уберечь от некоторого неудобства, Дженкин принялся потихоньку толкать ее ступни своими до тех пор, пока Эфрика не проснулась. Когда она открыла глаза, не сразу пропавшая сонная дымка придала им теплый янтарный оттенок. Он задумался, как бы выглядели ее глаза, затуманенные жаром страсти. Опасные мысли.

— Твои ноги лежат на моей кровати, — сказал он и немного расслабился, когда мягкость в ее глазах мгновенно сменилась раздражением.

— Я сняла туфли, — девушка тут же спустила ноги на пол и потянулась, стараясь избавиться от неприятных ощущений, вызванных сном в кресле.

Дженкин подивился, как ей удалось вложить в такое простое движение столько чувственной грации.

— Спасибо, что не дала мне убить тех двух дураков, хотя они полностью этого заслуживали.

— Да, конечно, но это кончилось бы неприятностями, вызвав вопросы, на которые мы не вправе ответить. И спасибо, что пришел мне на помощь. — Она чуть нахмурилась. — Я удивилась: ты оказался рядом, хотя солнце еще не зашло.

— Я был в нише окна. Неплохое убежище от вечерних лучей. И просто спрыгнул вниз, когда стало ясно, что ты проигрываешь схватку.

Эфрика взглянула на окно, вспомнила, как далеко до земли, и перевела взгляд обратно на Дженкина.

— Несколько опасно.

— Нет. Солнце куда опаснее. Вот почему я медлил, прежде, чем вмешаться, — признался он. — Надеялся, что ты сама справишься.

— Боюсь, у них большой опыт в таких делах, — девушка помрачнела. — Возможно, мне стоило позволить тебе порвать горло обоим. Теперь они придут в себя и снова начнут преследовать женщин.

— Лаклейн не скоро отважится высунуться. Царапины, которыми ты его наградила, за пару минут не вылечишь. — Ненавидя томительную слабость, которая вынуждала его к этому, он попросил: — Не могла бы ты принести мне еще кружку вина?

Эфрика кивнула и отправилась за напитком. Она проклинала тонкость своего обоняния: нельзя было не понять, что вино было обильно сдобрено кровью. Потребность Дженкина в крови была ещё одной из причин, почему она боролась со своим влечением так решительно. Она никогда не переставала удивляться тому, что Бриджет, ее сестра, вышедшая за лэрда МакНахтанов, могла быть так счастлива там, где никогда не бывает солнечного тепла и света, среди людей, которым нужна столь ужасная пища. Конечно, так было потому, что Бриджет любила своего мужа. Эфрика намеревалась избежать этой ловушки, но сердце явно противилось здравому смыслу.

Рука Дженкина слегка подрагивала, когда он взял кружку, и Эфрика поспешила помочь ему. Она положила одну руку на широкие плечи, а другой поддерживала кружку, пока тот пил. Его близость заставляла сердце тяжело биться в груди и горячила кровь.

Говоря себе, что внезапно отстраниться и выбежать из комнаты было бы оскорбительно, Эфрика мысленно молила, чтобы Дженкин не почувствовал ее состояния и поскорее закончил пить.

Напиток быстро привел Дженкина в чувство, и с тем большей остротой он почувствовал близость стройного, теплого тела девушки. Допивая вино, он медленно вдыхал ее запах: пьянящую смесь чистой кожи, женщины и тонкой нотки лаванды. Дженкина влекло к Эфрике с той самой секунды, как он впервые взглянул на нее, и это влечение быстро ломало все его собственные ограничения.

Всего лишь один короткий поцелуй, подумал мужчина, скользнув рукой вокруг тонкой талии. Всего лишь один глоток того, чего он так долго ждал, но не надеялся получить. И придется его украсть, потому что она уже приготовилась уйти. Дженкин быстро допил вино, отставил кружку и притянул Эфрику к себе на кровать так стремительно, что она просто не успела сбежать.

— Что ты делаешь? — настойчиво спросила она, строго приказывая себе освободиться и понимая, что не способна подчиниться этому разумному совету.

— Не хочешь ли отблагодарить своего галантного спасителя кое-чем чуточку потеплее слов? — спросил он.

— Думаю, это было бы весьма неблагоразумно.

— Наверное, ты права.

Однако, вместо того, чтобы отпустить, он обхватил ее второй рукой и поцеловал. Эфрика сопротивлялась едва ли дольше одного удара сердца. Его губы были заманчиво мягкими и теплыми. Всего лишь маленький поцелуй, сказала она себе. Всего лишь один глоток того, о чем она так часто мечтала. Когда мужчина провел языком по ее губам, Эфрика раскрыла их, приглашая сделать поцелуй глубже. Легкое касание его языка — и по венам девушки заструился жар удовольствия, унося прочь мысли и желание сопротивляться. Слабый внутренний голос предупредил ее, что, когда тебя обнимают так крепко, одним поцелуем дело не ограничится, но она не придала ему значения.

И только, когда Дженкин увлек Эфрику на постель и прижал своим телом, она вновь почувствовала опасность. Секунду она наслаждалась тяжестью его подтянутого, возбужденного тела. Было настолько заманчиво принять то, что он предлагал, то, чего она так жаждала, что даже стало больно от желания. Вместе с тем Эфрика понимала, что став его любовницей, привяжется к нему так, что никогда не сможет освободиться. Эта мысль придала ей силы избавиться от плотной хватки желания и вывернуться из объятий Дженкина. Стоя возле кровати и всеми силами стараясь вернуть себе спокойствие, она была счастлива видеть, что он тоже покраснел и задыхается, как и она.

— Я не одна из твоих женщин, — сказала она, радуясь холодному самообладанию своего голоса.

— У меня нет женщин, — ответил он.

— Ха! За то время, что я живу здесь, я многое о тебе слышала. Я не собираюсь стать одной из кобыл твоего табуна.

Он мысленно выругался, слишком хорошо представляя, что могло быть рассказано о нём и о его связях с придворными дамами. Дженкин был раздосадован ощущением внезапной потребности объясниться, даже извиниться за прошлые излишества. Он был холост, не обручен; он просто брал то, что предлагали, как любой мужчина. Но, все равно его укололо то, что промелькнуло в ее глазах — что-то близкое к разочарованию.

— Сплетни и слухи — это еще не факт.

Он не осудил Эфрику за то, что она закатила глаза, услышав столь жалкий ответ.

Поняв, что на самом деле ей хочется, чтобы он опроверг все наветы, подтвердил, что был непорочен, как монах, Эфрика решила, что пора уходить.

— Следует быть осторожным, недооценивая слухи, — с подчеркнутой медлительностью сказала она, — большой темный жеребец.