Татьяна Моспан - Смерть в рассрочку

• Название: Смерть в рассрочку
• Автор: Татьяна Моспан
• Издательство: АСТ, Олимп
• Жанр: Криминальный детектив
• Год: 1999
• ISBN: 5-237-03697-X, 5-7390-0752-6

У знаменитой певицы — всегда много врагов. Но тот, кто ненавидит ее, далеко вышел за рамки обычной вражды. Он совершает убийства — и изощренно подстраивает их так, что в преступлении всякий раз подозревают ее. Против нее свидетельствуют все улики. Ей не верит никто — ни милиция, ни пресса, ни даже близкие. Теперь ей, загнанной в угол, может помочь лишь один человек — ее давний покровитель, лихой криминальный авторитет. Единственный, кто верит в ее невиновность, и готов найти настоящего преступника…

---

Он легко приподнял Валерию и снова опустил на постель. Расставшись с пеньюаром, она снова прильнула к Артему.

— Силища у тебя… — торопливыми пальцами она расстегивала его рубашку.

— Иди скорее ко мне или я умру!

Он взял её легко и приходил к ней снова и снова. Она отзывалась на каждое его движение, жадно, чувственно, ловила каждый миг, и он своим телом чувствовал это.

«Ты стала ещё лучше, ещё желанней!» — хотелось крикнуть ему, но он привык сдерживать свои эмоции. Он обладал этим прекрасным телом, но уже сейчас ему хотелось ещё и еще. Он видел, как вздрагивает её грудь с набухшими сосками. Его пальцы мяли их до боли.

Она слабо стонала и молила:

— Еще, еще…

Весь мир сосредоточился сейчас для Артема в лежащей перед ним женщине, которая любила и желала его.

Наконец, она слабо застонала, и он, почувствовав, что внутри у неё все напряглось, с новой силой вонзился в нее, как самец, желавший слиться со своей самкой.

Он неохотно отпустил её.

— Такое блаженство… — Лера часто дышала. — Ты… так редко видишься со мной.

Она прошептала эти слова прерывающимся голосом и облизала пересохшие губы.

Артем задохнулся при виде её красного острого язычка, который, словно дразня, то исчезал, то показывался вновь.

— Дай… — Он склонился над её лицом.

Губы Валерии послушно приоткрылись, и Артем с жадностью приник к ним. Так же послушно раздвинулись её ноги, и он опять вошел в нее.

Они потеряли счет времени. Это длилось бесконечно долго или один миг… Это было прекрасно и сладостно. Не нужны были никакие любовные ухищрения, возбуждающие ласки, — все это было ничто в сравнении с тем блаженством, которое испытывали оба. Артем сжимал губами язычок Валерии и чувствовал, с каким самозабвением она отдается ему.

Потом она лежала, отдыхая, свернувшись клубочком и положив голову ему на живот.

— Мне никогда не было так хорошо. Помнишь нашу первую встречу? Сейчас было как будто в первый раз… Ты никогда меня так не целовал.

Она закрыла глаза, что-то сладостно сжалось внутри нее, волной пробежало по телу.

— Смотри, — она взяла его пальцы и прижала к своей груди. Набухающий сосок твердел прямо на глазах.

Артем наклонился, чтобы поцеловать его.

— Нет, — вырвалось у Валерии. — А то я с ума сойду от желания. Я ненасытная, да? Сама не знаю, что со мной произошло.

Артем, не отвечая, гладил её живот. Он повернул её к себе спиной и прижался губами к мочке уха.

— О-о-о… — по телу Валерии пробежала судорога. — Что ты со мной делаешь! Каждый кусочек тела — эрогенная зона…

Она, выгибая спину, терлась о его грудь. Он провел рукой вдоль плавной линии женского бедра — восхитительной линии! — и прижал к себе её крепкую маленькую попку. Тело Валерии особенно роскошно выглядело в этой позе. Оно было сексуальным и слушалось малейшего прикосновения сильных рук.

Они угомонились только под утро.

Официант из ресторана принес охлажденное шампанское.

Валерия пила и смеялась. Артем целовал её и пытался выпить напиток из её губ. Ничего не получалось, и «Мартини» прозрачной струйкой стекало по шее и груди.

— Я так не умею, — сердилась Валерия, но Артем не отпускал её. Сделав глоток, он стал целовать её, раздвигая языком сомкнутые губы. Она почувствовала вкус шампанского у себя во рту.

— Еще! — попросила она, целуя его в уголки губ. — Ну, пожалуйста, еще…

— Теперь ты, — Артем налил бокал «Мартини» и подал его Валерии. Это была незабываемая ночь. И день. Все происходило в каком-то угаре.

Они никогда не были вместе столько часов подряд. И никогда не желали друг друга так страстно.

Валерия ненадолго засыпала, а потом с новой силой занималась с Артемом любовью.

Он, казалось, не спал вовсе. Когда Лера открывала глаза, она видела его взгляд, устремленный на нее.

Иногда в полусне она чувствовала, как его руки гладят её, перевовачивают. Она и в этом состоянии была послушна. Раздвигала ноги, подчиняясь требовательным пальцам, и сладостно содрагалась, принимая его.

— Это называется: изнасиловать во сне, — прерывающимся голосом бормотала она и, окончательно проснувшись, приникала к нему всем телом.

Еще никогда она не была такой счастливой.

— Ты меня высосал всю до капельки. Я даже тела своего не чувствую. А ещё смертельно хочу есть!

Голая Валерия, не стесняясь собственной наготы, уселась в широкое кресло и, покачивая красивой ножной в изящной туфельке, понянулась к тарелке.

— Не смотри на меня! — она поймала взгляд Артема, устремленный на нее. — Я подавлюсь.

Потом они снова безумствовали. В кресле, на диване, на широкой постели, — везде она искала губы Артема. Ее руки обнимали и ласкали его. Она отдавалась с таким самозабвением, с такой страстью, что порой с трудом сдерживала крик, готовый вырваться из груди. Это было так естественно: хотеть и получать желаемое.

Провожая Стрелецкую в аэропорт, Артем обнял её на прощанье.

— Не переживай, все будет, хорошо. Закончишь выступления, вернешься в Москву…

Она вздохнула:

— Раньше, когда я была никому не нужна, или, как сейчас говорят, невостребована, я думала: Господи, ну только бы один раз выйти на настоящую сцену, один только разок! А теперь… Наташка Дробышева права: невероятно трудно достичь успеха, но удержаться — ещё труднее.

Беглов поморщился: он не любил Дробышеву и не скрывал этого. Лера поняла его без слов.

— Да ладно тебе, — она прижалась к нему плечом. — Она хорошая, только взбалмошная.

— Тебе видней.

— Она пашет, как лошадь. Половина из того, что про неё пишут — неправда.

— Я ничего не понимаю в ваших специально разыгранных скандальных историях. И понимать не хочу. Ты — самостоятельный человек, у тебя своя жизнь, и я рад, что все более-менее получается. Теперь даже если меня и подстрелят…

— Не говори так! — Лера зажала ладошкой его рот. В её глазах была боль. — С тобой тяжело расставаться, — она едва сдерживала слезы. — Было так хорошо, что все кажется нереальным. У меня сердце щемит от нехорошего предчувствия.

— Ну, ну, — Беглов похлопал её по плечу. Ему тоже было паршиво в этот момент. Он подумал, что настроение Валерии передалось ему, и нахмурился. — Все будет хорошо, девочка моя.

Был теплый осенний день. Когда самолет, набирая высоту, взмыл над Адлером, Валерия смотрела в иллюминатор на голубое южное море, на солнце, на верхушки пальм. Сердце рвалось назад.

Она закрыла глаза и вновь увидела гостиничный номер с громадной постелью. Она откинулась на спинку кресла и непроизвольно раздвинула ноги. Еще разочек почувствовать его внутри себя, один только разочек!.. Бесстыдной амазонкой сесть на него и наклонить тяжелые груди к его губам. Он будет прикасаться к ним то нежно, то грубо, так, как она захочет, а потом, сжав сосок губами войдет в неё сильно и резко. Ее бедра будут качаться в такт его движениям. Она сольется с ним в едином желании… И это будет долго, очень до-олго…

По ногам Валерии пробежала судорога. Она почувствовала, как напряглись грудь и живот. Она едва не застонала. Что с ней происходит?..

Она с трудом разлепила глаза и перевела дыхание.

Она сидела в салоне самолета. По проходу двигалась стюардесса с подносом.

Стало тоскливо. Всегда было тоскливо, когда они расставались, а сегодня это чувство было особенно острым. Там, рядом с Артемом, осталась её душа.

Беглов, вернувшись в гостиницу, — он улетал в Москву сегодня ночным рейсом, — только теперь заметил рядом со стойкой администратора большой красочный календарь. Это была Стрелецкая, снятая во весь рост в норковой шубе песочного цвета. Она улыбалась, широко распахнутые глаза смотрели на мир. Были в её взгляде открытость, доверие и искренность. Рядом подпрыгивал пес, шар-пей, у которого было звучное имя — Дэниэл. Его называли сэр Дэниэл. Мощная шея шар-пея утонула в складках, а блестящая шкурка отливала дорогим опалом, как и шуба его хозяйки. Фотография была очень удачной, снимал мастер своего дела.

Артем видел этот календарь и раньше. Но теперь, глядя на родное, милое лицо, он остро почувствовал, как ему не хватает этой женщины. Она была совсем рядом — со своей улыбкой, искренней, нежной и немного непонятной. Артем никогда не мог разгадать её.

Сэра Дэниэла Беглов сам подарил Стрелецкой. В доме должен быть защитник. Дэниэл, Данька, звала его дочь Леры Даша. Шар-пей обучался и натаскивался в питомнике, был ласков к своим и злобен с чужими, а главное, он готов был горло вырвать за свою хозяйку.

После встречи в Сочи в отношениях Валерии и Беглова ничего, казалось, не изменилось. Но это было не так. Что-то ушло, осталось там, в чужом, приютившем их на время гостиничном номере.

…Артем немигающими глазами смотрел на противоположную стену. За московскими окнами сгущались сумерки. Здесь, в «Столешниках», с противоположной стены на него смотрел портрет Валерии Стрелецкой. Фотография на календаре сейчас показалась ему чужой. Незнакомая красивая женщина с серо-зелеными глазами безразлично смотрела на него и безразлично улыбалась.