Шукурбек Бейшеналиев - Сын Сарбая

• Название: Сын Сарбая
• Автор: Шукурбек Бейшеналиев
• Издательство: Детская литература
• Жанр: Детская проза
• Год: 1988
• ISBN: 5–08–001027–4

Остросюжетная повесть народного писателя Киргизии о том, как в труде идет становление характера растущего человека. Мальчик-подросток учится в школе, мечтает стать трактористом, но находит свое призвание, когда случай приводит его чабаном в отару. В основе повести реальный прототип.

---

Вскоре и Дардаке добрался до гребня. Ему надо было найти тропу. Киики скачут, конечно, во всех направлениях и объедают кусты, где им заблагорассудится. Но хороший охотник всегда найдет в горах их любимые тропы, по которым они гуськом идут к водопою или к своим, скрытым от глаз хищников и человека, лежбищам. Чтобы заметить эти тропы-проходы, надо подняться повыше: сверху они видны, как строчки. Но Дардаке был охвачен нетерпением — скорей, скорей поставить капканы и возвращаться к своему стаду! Он знал, что с порученными его надзору коровами ничего случиться не может, но отсюда они не видны ему, а значит, и он им не виден. Что было бы, если б ушел предводитель кииков, круторогий козел, от своих подопечных? Стадо выбрало бы себе нового вожака… Что будет, если придет человек из аила, а возле стада не окажется пастуха? Скажет — этому мальчишке нельзя доверять, нужно послать другого. Чувство ответственности не давало Дардаке полной свободы и покоя. И все-таки, выбрав место для большого капкана, он повторил в уме наставления старого Буйлаша и заставил себя не спешить. Надо быть осторожным. Этого мало — надо еще помнить, что круторогий киик не слабее быка. Значит, капкан надо так закрепить, чтобы он не мог его сорвать и унести на своей ноге. Это позор для охотника: и капкан пропадет, и ни в чем не повинное животное будет мучиться долгие месяцы, пока не издохнет где-нибудь в полном одиночестве с тяжелой железякой, прицепившейся к нему.

Раньше, когда Дардаке ставил вместе со старым Буйлашем маленькие капканы на сурков, он быстро выкапывал в мягкой земле ямку и легко вбивал колышек. Сегодня пришлось повозиться. Тут почва была каменистой. Хоть тропа и проходила среди кустов, топор сразу же стал натыкаться на щебень. Искры так и летели. Мальчик весь вспотел, пока удалось ему выковырять неглубокую ямку. Он довольно быстро расправил и закрепил дужки, присыпал мелким щебнем, а вокруг уложил дерн. Потом он с большим трудом нашел по соседству трещину меж камней и забил в нее железный кол. Пока он забивал, звон стоял такой, что все киики должны были бы убежать отсюда за сотни километров. Закончив наконец дело, вытерев рукавом пот со лба, Дардаке отошел в сторону и полюбовался на свою работу. Кажется, все в порядке, замаскировано прекрасно. Он и сам бы мог запросто попасться в такой капкан. Место, где был врыт капкан, затенял крутой каменистый склон. Войдя сюда с солнца, трудно увидеть разные мелочи вроде вбитого колышка.

Маленький капкан он поставил небрежно. Набросал на него травы, хотя и понимал, что трава пожухнет и станет видна; уж очень он торопился к своему стаду.

Вечером, по дороге к аилу, Дардаке набрал полную котомку ревеня-кислицы. Придя домой и поужинав, он лег, и сразу же к нему в гости пришел вожак кииков, седобородый козел, очень похожий на Буйлаша. Он предложил Дардаке немного пободаться. Женщины стали кричать: «Эй, молодой мужчина, неужели ты не можешь победить козла! Мы соскучились без мяса. Таскаешь нам одну кислицу!» И вот он почувствовал себя козлом и сцепился с предводителем стада рогами. Глаза у его противника были теперь не желтые и не стрельчатые, а круглые и красные, как тот камень, который виден среди леса на горе, похожей на мамонта.

…И опять Дардаке проснулся до восхода. Он побежал в юрту старого Буйлаша, разбудил старика:

— Вы, наверно, меня ждали, дедушка? Я капканы поставил. Думаю, что попался большой козел, во сне его видел — спина седая, а хвост рыжий… Я сейчас побегу, можно? А вы, дедушка, пригоните, прошу вас, мое стадо на пастбище.

Старый Буйлаш угостил Дардаке кумысом. В этом крошечном безымянном аиле при молочной ферме лошадей не держали, но родные старика что ни день привозили ему из соседних аилов бурдючок свежего кумыса. Выпив большую пиалу, Дардаке даже немного опьянел. Старик повел стадо, а он понесся сломя голову наверх… Часа полтора молодой охотник искал то место, где поставил свой большой капкан и, найдя наконец, чуть не заплакал: железные челюсти захлопнулись, поймав четыре травинки… Всего четыре травинки и больше ничего!

Дардаке изо всех сил дернул капкан, вырвал кол и побежал навстречу Буйлашу.

Старый Буйлаш рассмеялся и сказал:

— Это камень.

— Как так? — с недоумением воскликнул Дардаке. — Четыре травинки. Где же камень?

— Камень сорвался с горы и задел твой капкан.

— Дедушка Буйлаш, может быть, я должен стать геологом? Ловить камни, а не животных?

— Ты ничего не поймал. Камень прокатился по твоему капкану. Киики — это каменные козлы. Камни их друзья. Разве ты не видел, что окраской шерсти они и сами похожи на камни Тянь-Шаня?

— Ой, правда, дедушка Буйлаш!

— Никогда не ставь свои капканы среди камней, если хочешь поймать киика.

— Не буду, никогда больше не буду!

Тут старый Буйлаш рассмеялся:

— А если поймаешь в камнях, тоже хорошо. Там хорошо, где придет тебе удача.

Дардаке рассказал, как трудно было копать ямку в каменистой почве, чтобы спрятать капкан. Старый Буйлаш тоненько смеялся, тряся своей серебристой бородой. Когда старики киргизы смеются тоненьким голосом, это значит, что совсем не сердятся и расположены к тебе.

— Яма должна быть глубокой, — сказал Буйлаш. — Такой, чтобы нога козла проваливалась выше колена. И прикрывать надо поплотнее, иначе не только камень, даже ветер может прихлопнуть капкан.

— А почему, дедушка, вы вчера не сказали мне всего этого?

— Вчера ты ничего не слышал. Вы, молодые, только после неудачи начинаете слушать со вниманием. Все вы такие.

— Маленький капкан я поставил у родника, — сказал Дардаке.

— А там были следы животных?.. Ну, если были, завтра пойди посмотри. Наверно, попадется тебе что-нибудь… А теперь я поеду. Приторочь свой тяжелый капкан к седлу моего быка, — сказал старик. — Зачем тебе с ним возиться.

Мальчик нахмурился, но сделал это. Он понял, что старик не верит больше в его способность поймать большого зверя.

* * *

Дардаке, чтобы не спугнуть удачу, старался не думать о своем втором капкане. Коров он пустил в прохладную ложбинку, заросшую осокой, а сам полез на лесистую гору. Под елями всегда найдется хворост. Собрав большую вязку сухих сучьев, мальчик разделил ее надвое и перекинул через спину белохвостого быка. Сегодня почти все коровы набрали полное вымя уже к полудню. Значит, он был прав — надо по росе и до солнца выгонять животных. И он погнал скотину домой для дневной дойки. Женщины не очень обрадовались этому нововведению — раньше они доили коров только утром и вечером. Но ничего не поделаешь — если вымя у коровы полное, молоко надо брать.

Увидев, что сын привез ей хворосту, Салима-апа даже вскрикнула от радости:

— Ой, теперь будет чем разжечь кизяк! Ты хозяином становишься, Ракмат!

— Теперь я каждый день буду привозить хворост, — сказал Дардаке.

И мать ему благодарно улыбнулась.

Женщины с завистью смотрели на вязку хвороста у порога их юрты. Им трудно было найти время и силы подниматься в высокогорные леса. Вернувшись после обеда со своим стадом на пастбище, Дардаке сразу же отправился в лес, чтобы собрать как можно больше веток. Он очень хотел бы помочь всем женщинам аила. В лесу душно пахло хвоей. То и дело мимо него пробегали сурки и мыши. Один раз он заметил, как промелькнул ярко-рыжий хвост лисицы. У него даже екнуло сердце: а вдруг в капкан попадется лиса? Из ее меха можно сшить отцу теплый зимний малахай, такой же красивый, как у председателя колхоза.

Ему захотелось сейчас же бежать к своему капканчику. Но, твердо решив, что не пойдет туда раньше завтрашнего дня, Дардаке с усердием стал собирать хворост. Если попадались ему ветвистые сучья, он обрубал их топориком и выравнивал по одной длине. Он ломал толстые ветки на колене, испытывая силу своих рук. Ладони стали клейкими и даже припухли, Дардаке с удовольствием смотрел на них. Он даже сбросил свою дырявую рубашку и, обливаясь потом, веселый и довольный, то выбегал посмотреть на коров, то возвращался в лес и работал, работал.

Три дня Дардаке не подходил к маленькому капкану. На четвертый не выдержал. Тихо, стараясь не хрустнуть веткой, он стал красться к родничку на горе. Почему он не шел просто, а крался? Ведь если попалось какое-нибудь животное в капкан, там и останется, не убежит. Дардаке сам от себя прятался, от возможной неудачи. Еще издалека он увидел, что куст, возле которого прикопан капкан, стоит спокойно — ни один лист не дрожит на нем. Если б там металось животное, обязательно задевало бы за ветви. А может быть, даже пищало бы, рычало. Но тут Дардаке заметил, что над тем местом кружит в воздухе желтоголовый стервятник. Этот пожиратель падали зря не прилетит. Сердце так и запрыгало в груди мальчика. Он побежал. Вот уже слышно, как булькает вода родничка, вот уже видно, как серебрится в траве ручеек… Но что это? На том месте, где закопан капкан, лежит что-то красновато-бурое…