Вокруг Света - Журнал "Вокруг Света" №5 за 1999 год

• Название: Журнал "Вокруг Света" №5 за 1999 год
• Автор: Вокруг Света
• Жанр: Прочая документальная литература

---

Репортаж с места событий: Азартная охота в ленских заломах

Впервые мысль о сплаве по Лене-реке появилась восемь лет назад, буквально в тот день, когда стих шум вертолета, высадившего нас на галечной косе где-то в отрогах Байкальского хребта. В последующие годы мы каждое лето стали приезжать в Сибирь и с упорством маньяков проходить маршрут Иркутск — Ангара — Байкал — верховья Лены. Проходя заодно как бы ежегодный курс лечения от столичной суеты. Лечение, надо сказать, во все времена было не из дешевых, посему нам приходилось ставить его на коммерческую основу, а именно — набирать группы иностранных туристов и показывать им настоящую, дикую природу Сибири. Но это было хлопотно и не оставляло свободного времени для осуществления нашей мечты. А мечта была такова: не просто сплавиться по Лене, но и заняться подводным изучением горной реки и ее обитателей и, конечно, подводной охотой. В результате мы решили: бог с ними, с деньгами, — лучше брать хороших друзей и уже ни в чем себе не отказывать, в пределах допустимого, разумеется.

За несколько лет путешествий мы пришли к оптимальной схеме достижения заветных мест. В Иркутске арендуется небольшой теплоход, который за сутки с небольшим способен дойти до метеостанции Солнечная. От этого места по дну Солнечной пади, через одноименный перевал идёт древняя тропа к истоку Лены. Тропа действительно известна с незапамятных времен, по ней эвенки спускались к Байкалу и совершали набеги на поседения бурят. Конфликты меж ними происходили на почве дележа байкальского берега, добывать пищу на котором было намного легче, чем в тайге. Ныне конфликты не происходят — теперь вся эта территория принадлежит Байкало-Ленскому государственному заповеднику.

Пешая часть маршрута наиболее утомительна своей протяженностью, набором высоты и тяжестью багажа с надувным плотом в придачу. Каждый раз, преодолевая крутые взлеты тропы, ловишь себя на мысли, что работать носильщиком в Гималаях удел неслабых духом людей. Каких-нибудь шесть часов «прогулки» с рюкзаками, и ты на перевале. За спиной остается Байкал, впереди — широкая долина со множеством карстовых озер и текущими отовсюду ручьями, из которых берет свое начало великая русская река.

Желание дойти до истока Лены не оставляло нас с момента первого появления в этих краях. Каждый раз, задавая вопросы местным жителям об этом заветном месте, мы получали весьма разноречивые ответы. И совсем было отчаялись добиться истины, пока не встретили Владимира Петровича Трапезникова, человека, который не только определил точное местоположение истока, но и впоследствии воздвиг там часовню: строительство ее само по себе было похоже на подвижничество. Обидно было и то, что это событие и все, что с ним связано, нашло отражение лишь на страницах американских журналов, посвященных дикой природе.

В своей верхней части Лена течет (километров 30) по широкой долине, устланной ягелем с редкими островками низкорослого кустарника. Далее река устремляется в узкий каньон с водопадами, прижимами и перекатами. Иногда его вертикальные стены уходят вверх на сотню метров. За тысячи лет река промыла в скалах гроты, попадая в которые чувствуешь себя не слишком уютно. Каньон заканчивается так же внезапно, как и начинается. В этом месте Лена раздвигает берегами тайгу и становится настоящей таежной рекой. Такой она оставалась до конца нашего маршрута длиной в 260 километров.

В самом начале маршрута есть непроходимый для нашего плота водопад; здесь проходит граница скальных плит, и река с грохотом падает вниз, поднимая клубы водяной пыли. Пришлось обходить его берегом, перетаскивая и плот, и вещи. Далее прохождение препятствий требует элементарного внимания и слаженных действий экипажа. За всю историю наших походов на плоту не было ни одного случая группового купания. Правда, кое-кто вываливался в семиградусную воду по нескольку раз, но это, кроме непродолжительных и очень веселых спасработ, не создавало никаких сложностей. В некоторых сплавах с сознательными иностранными господами нам без труда удавалось управлять судном с помощью нехитрых команд, но в случае с земляками команды не проходили. Любые приказы, исходящие от кормчих, воспринимались всеми по-разному, часто вызывая бурные дискуссии.

Лень, наша неотъемлемая национальная черта, явилась безусловным двигателем прогресса в нашем плавании. Лень было сходить в Московский турклуб и взять там лоцию, поэтому пришлось делать ее самим. А так как лень делать записи и пользоваться компасом, пришлось купить диктофон и навигатор GPS (Global Position System) . Сплав хоть и стал приобретать характер компьютерной игры-«бродилки», но зато отпали проблемы с планированием досуга. Мы всегда знали, каково наше отставание от графика и сколько времени займет дорога до следующей стоянки.

На берегах полно дров — не надо ни топора, ни пилы. Как только готов очаг и первый котелок стоит на огне, все бросаются ставить палатки и втаскивать туда спальники, чтобы не отвлекаться потом от ужина и ночных посиделок с байками за жизнь. Что касается нашего рациона, то он во все времена складывался из даров магазина, леса и реки. В магазине покупали основную часть продуктов, лес «спонсировал» нас грибами и ягодами, а на реке мы приобретали навыки рыбной ловли на блесну. В отличие от рек Дальнего Востока, где в путину рыбу можно ловить руками, на Лене требуются определенные навыки и знания. Знания эти накапливались крайне медленно, в основном за счет личного опыта и общения с местными рыбаками. Вскоре стало понятно, что без основательного изучения водной среды нам не обойтись.

Идея погружения в столь интересном районе подвигла нас в свое время на серьезные занятия подводным плаванием. Благо в тот момент сложилась классическая ситуация ловца и зверя. Роль последнего выпала на подводный клуб «Дайвинг», объединяющий прекрасных людей, с успехом совмещающих погружения с аквалангом и подводную охоту. Это идеально подходило для нас, и мы стали завсегдатаями бассейна ЦСК ВМФ, день за днем приобретая бесценный опыт нахождения в несвойственной среде обитания. Вместе с опытом мы приобретали необходимое снаряжение. После серии зимних погружений в пятимиллиметровых мокрых костюмах проблема второй кожи была решена окончательно.

Первое погружение в нашем путешествии случилось не столько по нашему желанию, сколько по крайней необходимости. Теплоход, проходя по просторам Байкала, умудрился намотать на винт стальной трос рыбацкой сети. Близились сумерки, да и погода начинала портиться. Радости капитана не было предела, когда один из нашей команды — Гриша стал молча облачаться в гидрокостюм.

— Мужики, так вы что - водолазы?

—  Ну, — сухо ответил Гриша.

—  И этот, как его, акваланг у вас есть?

—  Не, акваланг — это уже прошлый век, сейчас всем желающим жабры вживляют — удобно и деньги умеренные.

После небольшой паузы всех сразил хохот, а Гриша с серьезным лицом уже плевал в маску. Погружение это носило рабочий характер, так как до дна было метров 800 и трос сильно запутался. При каждом гришином всплытии за глотком воздуха команда демонстрировала неподдельный интерес к подводному спорту, вопрошая наперебой: «Ну как там — рыбок видать?» или «А ты, парень, часом не из команды Кусто?» Повеселились тогда все на славу. Судно было спасено, и уже во второй половине следующего дня мы прощались с капитаном, стоя на великолепном мысе, близ небольшого озера, отделенного от Байкала тонкой галечной перемычкой.

Озеро это мы знали давно и довольно успешно рыбачили в нем на спининг. В этой локальной экосистеме смогли ужиться только два отъявленных хищника — окунь и щука, напрочь вытеснив все другие виды. В этот день мы сделали для себя исключение и, отложив работу по лагерю на вечер, бросились нырять.

Приоритетом, конечно же, был Байкал. Особой надежды увидеть там райские кущи мы не питали. Плоское каменистое дно с редкими пятнами пресноводной губки уходило куда-то вдаль. Изредка замечали стремительные перемещения бычков, спасавшихся от нас под камнями. Другой рыбы просто не видели, хотя, всплывая на поверхность, повсюду отмечали всплески — верный признак охотящегося на летающих насекомых байкальского хариуса. Зная, что шельф на северных берегах озера очень короткий, мы решили пощекотать себе нервы и подплыть к краю пропасти. Судя по корабельной лоции, глубина в ста метрах от берега была аж 650 метров. Так как аквалангов у нас действительно не было, пришлось плыть по поверхности, вглядываясь в толщу воды. Вдруг серовато-голубой цвет дна сменился на зловеще-темный. Продышавшись как следует, спускаемся на шестиметровую глубину к самой кромке обрыва. Ощущение, прямо скажем, гнетущее: гладкая стена разлома вертикально уходила в бездну, не неся на себе признаков жизни... Тем не менее отметка была сделана, мы увидели подводный Байкал — зрелище интересное, но суровое.