Вокруг Света - Журнал "Вокруг Света" №12 за 2005 год

• Название: Журнал "Вокруг Света" №12 за 2005 год
• Автор: Вокруг Света
• Жанр: Прочая документальная литература

---

Вернемся, однако, в наши дни и к целям путешествия. Воссоединившись, обе группы экспедиции «Вокруг света» не спешили покинуть район горы Кинабалу: нам необходимо было найти и запечатлеть еще один экспонат эволюционной «кунсткамеры» Калимантана, и «прятался» он от нас дольше, чем все непентесы, вместе взятые. Несколько глубоких вылазок не дали результата, что и неудивительно: самый большой на Земле цветок, раффлезия, вырастает всегда непредсказуемо. Эволюционная дорога крайней паразитической специализации лишила его наземных вегетативных частей — корней, стеблей и листьев, а гигантский, до двух метров в диаметре (!), цветок, похожий на что угодно, но только не на то, что мы привыкли называть цветами, раффлезия образует прямо на своем «хозяине», лиане из рода Tetrastigma.

«Возможно, это самый великолепный цветок в мире… Он имеет размеры от края до края лепестков более ярда, его нектарник, шириной 9 дюймов, настолько глубок, что в него может поместиться, по-видимому, не менее полутора галлонов воды …»

Сэр Стамфорд Раффлз, 1835 год

Биологический комментарий — 4

Появление «прямо из земли» этих огромных, напоминающих сизые баклажаны, почек непредсказуемо и не имеет сезонности. Большая их часть еще во «младенчестве» сгнивает либо съедается дикими свиньями. Созревание каждой почки длится в точности, как человеческая беременность, девять месяцев, а цветет раффлезия всего три дня. При этом она, как правило, распространяет сильную вонь, неотличимую от запаха гниющего мяса, что привлекает насекомых-падальщиков. Считается, что они и опыляют раффлезию, хотя прямых доказательств пока нет. Техника распространения семян также неизвестна — возможно, их переносят муравьи, термиты, те же свиньи или даже слоны, которые едят цветки, а потом перерабатывают их в кал. До сих пор раффлезия ни разу не была успешно перевезена или культивирована в искусственных условиях.

Успех ждал нас в западных предгорьях, неподалеку от знаменитых горячих источников Поринг. Был он, впрочем, неполным: раффлезия Кейти, обнаруженная нами в бамбуковой чаще, уже отцветала и утратила свой знаменитый пронзительно-пурпурный цвет. А без него цветок и подавно трудно опознать. Даже ботаник Ланге долго отказывался верить, что перед ним не муляж, изготовленный туземцами для забавы приезжих простаков. Вдобавок этот истинный монстр эволюции на ощупь производит абсолютно искусственное впечатление, будто сделан из каучука, очевидно, чтобы трупные насекомые не почувствовали «подвоха». Лишь присмотревшись и ощупав растение, обнаружив на нем густое «эротическое» опушение, а также плесень, муравьиные погрызы и другие свидетельства скорого распада, авторы убедились, что никто не подшутил над ними. Слава богу, мы и здесь успели вовремя.

Глава IV

Последние убежища «лесного человека»: Сепилок и Кинабатанган — Рак джунглей и его метастазы — «3амечательные вещи»: контрабанда опиума и орангутангов — Людская алчность и людское милосердие

Если бы Альфред Уоллес жил на Борнео в наши дни, то, вероятнее всего, эволюционная теория все равно состоялась бы — разнообразие видов и феноменов, которым мы располагаем, все еще велико. Однако ему пришлось бы сильно поторопиться, чтобы не остаться в разгар работы без материала. На всем протяжении экспедиции нас не оставляло чувство печали, сопутствующее, вообще-то, всем современным «полевым» натуралистам. Ведь вот, с одной стороны, перед нами сказочные пейзажи первичных лесов, этих соборов естественной истории, с невероятной плотностью жизни на единицу площади и так далее. А с другой — мы в силу профессии лучше других понимаем, какими темпами все это деградирует, и приходим к выводу, что спасти старейшее на планете экологическое сообщество не удастся…

Промышленное уничтожение тропических джунглей, подробно описанное в литературе, в Малайзии якобы носит «щадящий», выборочный характер. То есть вырубаются только отдельные деревья, а основной массив остается нетронутым. Но «гуманизм» этот обманчив, и мы даже сказали бы, что такой метод быстрее и вернее ведет к экологической катастрофе, чем другие. Представьте: к каждому дереву бульдозером проламывается дорога, затем экваториальные ливни размывают ее. Проходит несколько лет, и каждый новый дождь превращает «шрам» на лесном теле в бурный поток, который в свою очередь подмывает огромные участки по соседству. «Метастазы» прекрасно видны сквозь иллюминатор самолета. А в штате Сабах сведение леса носит и вовсе тотальный характер. Большая часть наших маршрутов на его территории прошла по гигантским пальмовым плантациям, выращиваемым ради масла и в изобилии населенным крысами. Но нетронутые «островки биологических сокровищ» еще остались и здесь.

«Здесь огромное количество мартышек, макак и бабуинов всех видов и форм, однако самый замечательный вид обезьян — это «Оран-Утан», что на языке туземцев означает «человек леса».

Капитан Дэниэл Бекман, 1714 год

Около полумиллиона лет назад, когда человек еще только начинал возвышаться над животным миром, орангутанги в Индокитае и на Больших Зондских островах были вне конкуренции. Мощные, интеллектуально развитые, эти единственные азиатские человекообразные обезьяны почти не имели естественных врагов и наслаждались пищевым изобилием — дикие фрукты, листья тропических деревьев, молодые побеги обеспечивали им неограниченную кормовую базу. Но пришли иные времена. Первые «притеснения» «лесные люди» испытали еще в каменном веке — наши предки, по-видимому, ловили их, чтобы держать у себя в пещерах просто для забавы. Потом ухудшились климатические условия, и к началу неолита огромные приматы выжили только на двух островах — Борнео и Суматра. А в XVII веке, когда пришли европейцы, для них начался настоящий кошмар. На них охотятся, их ловят и убивают — для развлечения, контрабанды, зоопарков, «случайно»…

«Я позвонила в солидную фирму, которую нашла в телефонной книге… Там мне сказали, что на следующее утро они могут раздобыть для меня двухлетнего орангутанга в отличном состоянии за 1 500 колониальных долларов. Они подчеркнули, что вообще есть очень много орангутангов для отправки в Европу, но лишь немногие из них находятся в первоклассном состоянии, на котором обязана настаивать компания с их репутацией. В более доверительной беседе мне сообщили, что здесь можно делать массу замечательных вещей — будь то контрабанда опиума или орангутангов…»

Барбара Харрисон, 1966 год

А тут еще косвенные последствия хозяйственной деятельности как злой рок преследуют обезьян: череда чудовищных пожаров, спровоцированных лесопромышленными корпорациями Индонезии на Борнео, в конце 90-х уничтожила десятки тысяч квадратных километров их исконного ареала, не говоря о том, сколько приматов погибло в огне. Сейчас их в природе не более пяти тысяч.

Но помощь идет. Автор вышеприведенной цитаты, английский зоолог Барбара Харрисон, со своим мужем Томом почти сразу после Второй мировой войны учредила первую программу спасения маленьких орангутангов-сирот в парке Бако. Позже центр их благородной деятельности переместился в Сепилок, где и побывала наша экспедиция.

Заповедник этот, основанный в 1964 году, сравнительно невелик — всего 43 км2 нетронутого низинного леса. По утрам полуручные орангутанги приходят на специальную площадку, где для них приготовлен завтрак — бананы и кисло-сладкие плоды дерева рамбутан. Аристократы джунглей с удовольствием и легкостью вскрывают их оболочку и неторопливо закусывают в окружении толпы ждущих своей очереди «плебеев» — свинохвостых макак. Спокойствие, сдержанность и совершенное человекоподобие мимики, невероятно длинные руки и пальцы — все это действительно удивительно контрастирует с макаками. И — простите за игру воображения — подчеркивает трагизм существования «последних из калимантанских могикан» в XXI столетии… Сепилок — место вполне туристическое, и визит сюда вряд ли можно назвать приключением, но, право же, мы не могли упустить возможность близко, накоротке «пообщаться» с гигантами, чей мир сузился до микроскопического пятачка — изза алчности двуногих «хищников». Впрочем, среди этих последних есть и такие, как Харрисоны. А значит, можно надеяться на новые встречи обычного человека с «лесным»…

…Что же касается нашей команды, ей эти новые встречи оказались уготованы очень скоро — еще до того, как мы покинули остров. В низовьях реки Кинабатанган, где эти обезьяны тоже еще встречаются, хотя и гораздо реже, чем в Сепилоке. Пять часов на джипе по пыльной дороге от Сандакана, бывшей столицы Британского Северного Борнео (так назывался Сабах в колониальную эпоху), — и мы на месте, в чудом сохранившемся узком коридоре джунглей, куда в последние 30—50 лет под натиском плантации «отступили» целые природные экосистемы.