Юрий Мухин - Подонки истории. Самая зловещая тайна XX века

• Название: Подонки истории. Самая зловещая тайна XX века
• Автор: Юрий Мухин
• Жанр: Публицистика
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-9955-0230-2

Культовая книга ведущего историка и публициста патриотических сил! Опровержение самых подлых антироссийских мифов, придуманных врагами народа, чтобы сделать нас «без вины виноватыми»! Сенсационное расследование самых зловещих тайн XX века. Разоблачение преступного заговора против России. Пощечина клеветникам-ревизионистам, этим либеральным подпевалам гитлеровцев, которые готовы на любую низость, лишь бы опорочить великую Сталинскую эпоху и представить СССР главным зачинщиком Второй Мировой войны, а Польшу – «невинной жертвой кровавых диктаторов».

Но так ли уж невинна была эта «жертва»? За что панскую Польшу окрестили «гиеной Европы»? Кто подталкивал ее к эскалации конфликта и мешал Сталину создать антигитлеровскую коалицию еще в 1939 году? Какие силы, развязав всемирную бойню, сфабриковали и так называемое «Катынское дело» – самую грязную, гнусную и бесстыжую фальсификацию XX века?

Проделав колоссальную аналитическую работу, обнаружив в официальной версии Катынской трагедии массу нестыковок, противоречий и прямой лжи, Юрий Мухин неопровержимо доказывает, что на самом деле пленные польские офицеры были расстреляны не НКВД, а немецкими оккупантами! Это расследование не только раскрывает механику провокации, наглядно демонстрируя, как именно была состряпана Катынская фальшивка, но и выводит на чистую воду заказчиков клеветы, призванной рассорить русских с поляками и вновь раздуть «давний спор славян между собою…».

---

Но и это не все. Соглашение начиналось словами: «Правительство СССР признает советско-германские договоры 1939 года касательно территориальных перемен в Польше утратившими силу». Правда, здесь прямо не сказано, что СССР соглашается на границы 1920 г., но они и не отрицаются. Таким образом, дело осталось за Польшей – за тем, какое влияние окажет создаваемая в СССР польская армия на ход войны.

После подписания Соглашения Советский Союз немедленно амнистировал всех поляков на своей территории и из всех имевшихся в СССР польских граждан начал создавать польскую армию, командование над которой принял польский генерал В. Андерс. Шляхта ринулась в армию Андерса, на армейские пайки, стала записывать в качестве солдат свои семьи и захлестнула правительство СССР, схватившегося с немцами под Москвой в смертельной схватке, потоками жалоб: живем в палатках, еда плохая и т. д. В то же время донесения НКВД о разговорах польской шляхты между собой обнадежить не могли. К примеру, остались в архивах такие высказывания.

Хельман, бывший полицейский: «Вначале мы, поляки, будем воевать против немцев, а затем, когда будем хорошо вооружены, мы повернем против СССР и предъявим требования вплоть до передачи Киева и других территорий. Таковы указания нашего национального руководителя – ксендза Сигмунда. Англия, заключив договор с Россией, пустила пыль в глаза Советскому правительству, фактически она за спиной Германии тоже воюет против СССР».

Ковцун, полковник польской армии: «Скоро придет Гитлер, тогда я вам покажу, что из себя представляет польский полковник!»

Ткач, полицейский: «Теперь нас, поляков, хотят освободить и сформировать войска, но мы покажем, как только получим оружие, – повернем его против русских».

Майор Гудановский: «Мы, поляки, направим оружие на Советы, отомстим за свои страдания в лагерях. Если только нас возьмут на фронт, свое оружие направим против Красной Армии».

Поручик Корабельский: «Мы вместе с Америкой используем слабость Красной Армии и будем господствовать на советской территории».

Капитан Рудковский: «Большевики на краю гибели, мы, поляки, только и ждем, когда нам дадут оружие, тогда мы их прикончим»…

Поручик Лавитский: «Вы, солдаты, не сердитесь пока на Советы. Когда немца разобьем, тогда мы повернем винтовки на СССР и сделаем Польшу, как раньше была».

Поручик Вершковский: «С Советским Союзом против Германии мы воевать не будем. Они нам вместе всадили нож в спину и посадили в концлагеря. За это мы, придет время, отомстим. В этой войне поляки выполнят роль чешской армии в годы Гражданской войны».[258]

Полька Пеляцкая, прибывшая в Тоцкие лагеря для поступления в польскую армию, в своем заявлении в НКВД пишет: «В Тоцком лагере нет никакого стремления к борьбе. Они довольны, что получили свободу, и при первом случае перейдут на ту сторону против советской власти. Их разговор полон цинизма и злобы к Советскому Союзу».[259]

«Среди польских солдат и офицеров имеют место также и резкие проявления антисемитизма. Генерал Андерс, хотя и принимает евреев – польских граждан – в польскую армию, тем не менее открыто проявляет антисемитские настроения. Командир 6-й п. д. Токажевский затребовал из запасного полка на пополнение дивизии 1000 солдат «римско-католического вероисповедания». Имел место случай, когда в запасном полку всем солдатам-евреям было предложено выйти из строя для прохождения медосмотра, после которого значительное количество евреев было уволено из армии. Евреи систематически подвергаются оскорблениям со стороны солдат и офицеров польской армии»[260], – докладывал Берия Государственному Комитету Обороны.

Справедливости ради следует сказать, что не все поляки, даже офицеры, были одинаковы. Незадолго до бегства армии Андерса из СССР в Иран Берия сообщал ГКО в июле 1942 г.:

«По сообщению уполномоченного СНК СССР при штабе польской армии тов. Жукова, поляки приступили к подготовке эвакуации польских частей из СССР.

13/VII т. г. Андерс по этому вопросу провел совещание командиров польских дивизий и отдельных частей.

Решение об эвакуации широко известно в польских частях. В связи с этим снизилась боевая учеба. Командование некоторых частей дало указание солдатам, чтобы они сдавали советскую валюту, передали польскому гражданскому населению вещи советского происхождения и на складах частей обменяли бы предметы советского обмундирования на английское.

Оперативный отдел штаба польской армии развернул работу по изучению ливийского и египетского театров военных действий. Командование 5-й дивизии приступило к перестройке по штатам английской дивизии семнадцатитысячного состава. В целом штаб польской армии занят разработкой плана эвакуации.

3а обедом у Андерса командиров дивизий на замечание генерала Токажевского, что полякам надо усилить работу против немцев в Варшаве, Андерс резко ответил: «Нет, задача поляков – разбить Роммеля».

Наблюдается стягивание семей военнослужащих и интересующих поляков гражданских лиц в места дислокации польских частей.

С 20 мая на довольствие польских частей дополнительно зачислено 1149 человек, при этом пригодных к военной службе из этого количества только 28 человек, а остальные женщины, старики и дети.

Жуков информировал об этом Андерса и потребовал, чтобы он прекратил самочинные действия командования польских частей, предупредив, что все самовольно двигающиеся в места дислокации польских частей польские граждане будут арестовываться.

Часть польского командования к решению об эвакуации на Ближний Восток относится отрицательно. В беседе с Жуковым командир 5-й дивизии полковник Окулицкий (бывший начальник штаба польской армии) сообщил, что лично он боится, как бы польские части не превратились в колониальные войска Англии.

Выступая на вечере в честь годовщины Грюнвальдской битвы, Окулицкий, в присутствии Андерса, задал вопрос: «От имени всех солдат я позволю задать вопрос господину генералу – почему мы до сих пор не на фронте?» Андерс возмутился, но ответа на вопрос Окулицкого не дал.

Начальник штаба польской армии генерал Шишко-Богуш в частной беседе с Жуковым заявил, что «в Египет желают ехать люди, верящие в разгром Красной Армии и разрыв коммуникаций между Советским Союзом и его союзниками на севере и на юге, а так как я верю в силу СССР и его Красной Армии, может быть больше, чем многие из ваших граждан, я не хотел бы уезжать из СССР».

19 июля с Жуковым связался адъютант Андерса ротмистр Климковский и, попросив оставить содержание разговора в тайне от поляков, заявил следующее:

«Польская армия в СССР представляет из себя балаган, а не войско. Андерс мало сделал для того, чтобы подготовить боеспособные части. Это обстоятельство вызвало резкое недовольство со стороны молодых офицеров, которые считают единственной задачей польских войск драться как можно скорее на фронте и притом только на Восточном. Будучи в Англии, Андерс находился под большим воздействием как Сикорского, так и англичан, которые требовали от поляков согласия на эвакуацию войск на ближневосточный театр».

Далее Климковский заявил, что он обращается к Жукову от имени группы молодых офицеров, которая намерена добиться отмены решения об эвакуации, «выгнать из армии всех баб и всякий хлам», обратиться с просьбой к Советскому правительству дать быстрее оружие и направить на фронт.

Ввиду этого, Климковский хотел бы выяснить, как Советское правительство смотрит на эвакуацию польских частей из СССР, так как, «если оно в этом не заинтересовано и рассматривает решение об эвакуации внутренним делом самих поляков», организация молодых офицеров намерена арестовать Андерса, Шишко-Богуша и командира 5-й польской дивизии генерала Раковского, собрать совещание командиров частей, радировать в Лондон, что польская армия из СССР выезжать отказывается, потребовать от Лондона назначения нового командующего и обратиться к советскому правительству с просьбой вооружить польские части и направить быстрее на Восточный фронт.

На вопрос Жукова, что из себя представляет организация молодых офицеров и кто к ней относится, Климковский с некоторой неохотой назвал полковника Окулицкого, зам. нач[альника] штаба армии подполковника Весньковского, начальника учебного центра полковника Сулик-Сорновского и начальника контрразведывательного отдела штаба армии подполковника Бонкевича. Точку зрения молодых офицеров, по словам Климковского, целиком разделяет прибывший недавно из Лондона епископ польской армии Гавлина.