Г. Штоль - Мифы классической древности

• Название: Мифы классической древности
• Автор: Г. Штоль
• Издательство: Директ-Медиа по изданию Минск 2001
• Жанр: Мифы. Легенды. Эпос
• Год: 2004

Боги Олимпа, как известно, ведут себя как люди: любят, ревнуют, участвуют в походах и войнах. А люди занимаются тем же, с той лишь разницей, что они смертны, а еще тем, что уже более двух тысяч лет притягивают, восхищают, и воспитывают целые поколения. И Геракл, и Тезей, и Мелеагр, совершающие великие подвиги, и Орфей, спускающийся в царство Аида, и Икар, поднимающийся к солнцу, – вечные примеры высот мужества, любви и духа, которых может достичь человек. Даже если все они заложники богов.

Перевод B. И. Покровского, П. А. Медведева 

---

Все сели за стол. В это время в горницу вошел старик Долион, надсмотрщик за рабами, и сыновья его, воротившиеся с поля, куда они ходили собирать терновник для садовой ограды. Узнав Одиссея, они в изумлении остановились перед ним; но Одиссей сказал им дружелюбно: – - "Садись, старик, и вы все садитесь; оставьте удивление. Мы голодны и ждем вас уже давно. Долион с распростертыми объятиями поспешил к своему господину и сказал, целуя его руку: "Здравствуй, наш желанный. Наконец ты здесь. Да сохранят тебя боги! Но знает ли Пенелопа о твоем возвращении, или послать ее известить?" – "Успокойся, старик, – сказал Одиссей, сажая его, – она уже знает о моем возвращении". Сыновья Долиона также теснились к Одиссею, приветствуя его; потом сели за стол рядом с отцом, и все стали наслаждаться вкусным питьем и едою.

Примирение

(Гомер. Одиссея. XXIV, 413-548)

Утром того же дня слух об убийстве женихов Пенелопы распространился по всему городу. Родственники убитых сбежались толпами со всех сторон с воплями и ропотом к дому Одиссея и взяли оттуда тела, чтобы предать их погребению; а тела юношей, прибывших с соседних островов, сложили на корабли и отослали на родину. Потом все толпой собрались на площадь. Эвпейт, отец Антиноя, скорбя о сыне и пылая гневом против Одиссея, обратился к собранию с такими словами: "Други, много зла причинил ахейцам этот человек! Во-первых, увлек за собой в троянскую землю множество сограждан наших и там погубил и корабли, и людей. А теперь, возвратясь, убил лучших, благороднейших юношей! Сыщем же его и схватим, пока он не успел скрыться в Пилосе или в Элиде. Иначе от стыда нам в очи никому нельзя будет глядеть. Даже позднейшим потомкам мы оставим по себе позорную память, если не отомстим за павших сыновей и братьев наших! Я охотнее соглашусь последовать в землю за ними, чем оставить их без отмщения! Поспешим же, чтобы он не убежал от нас!"

Все прониклись состраданием к горю несчастного отца. В это самое время пришли на площадь певец Фемий и глашатай Медонт, проведшие ночь в доме Одиссея. Все считали их убитыми вместе с женихами и несказанно удивились, увидя их. Медонт выступил на середину и с такими словами обратился к окружавшим: "Выслушайте, что я скажу, итакийцы! Это дело Одиссей совершил не без воли богов! Сам я видел, как один из бессмертных, приняв образ Ментора, явился на помощь Одиссею и возбуждал в нем бодрость, а в сердца женихов вселил ужас, так что они в отчаянии метались из угла в угол, толкая друг друга". Народ ужаснулся, слыша эти слова, а Галиферд, многоумный старец и гадатель по полету птиц, сказал: "Вы сами, итакийцы, были тому виною, ибо не давали веры ни моим словам, ни словам Ментора, когда мы убеждали вас унять ваших сыновей, делавших много беззаконий. Они расхищали имущество Одиссея, оскорбляли супругу его в надежде, что он никогда не воротится, а вы спокойно на это смотрели. Последуйте теперь моему совету: оставьте в покое Одиссея, чтобы не навлечь на себя еще худшего".

Народ разделился. Одни послушались совета Медонта и остались спокойно на площади, большая же часть со страшным криком бросилась за оружием. Вооружившись, все собрались за городом, в поле, и, предводительствуемые Эвпейтом, отправились мстить за сыновей и братьев.

Когда богиня Паллада увидела с высоты Олимпа эту грозную толпу, тотчас же пошла к родителю своему, Громовержцу Зевсу, и сказала ему: "Владыка Кронион, отец мой, поведай мне, какой совет ты держишь ныне с самим собою? Хочешь ли ты возбудить между итакийцами вражду и междоусобицу или утвердить между ними мир и согласие?" Дочери так ответствовал владыка Кронион: "Зачем вопрошаешь ты меня об этом? Не ты ли сама решила, что Одиссей должен возвратиться и отомстить оскорбителям? И теперь – что желаешь делать, то и делай. Но мой совет такой: пусть Одиссей остается царем и пусть все примирятся с ним, укрепив клятвой союз. А из сердец скорбящих мы изгоним всякую память о павших сыновьях и братьях, и процветет в Итаке мир и согласие и снова воцарится прежнее ее благосостояние". Узнав волю родителя, богиня Паллада радостно снизошла с Олимпа и отправилась в Итаку.

Одиссей со своими друзьями той порой сидел еще за трапезой; насытившись, он повелел, чтобы кто-нибудь вышел за ворота и посмотрел, не идут ли враги. Один из сыновей Долиона поднялся с места, чтобы исполнить волю господина, но едва ступил на порог, как увидел вражескую рать уже недалеко от дома и вскричал: "Вставайте – враги уже близко!" Все поспешно вскочили и вооружились – все, даже Долион и Лаэрт, не хотевшие, несмотря на старость, оставить своих в такой опасности. Предводительствуемые Одиссеем, все вышли из дома, готовые на бой. В это время присоединилась к ним богиня Афина, принявшая вид Ментора. Возрадовалось сердце Одиссея при виде богини, и он весело сказал Телемаху: "Теперь, сын мой, тебе предстоит отличиться в том, что покрывает неувядаемой славой мужа. Окажи же себя достойным нашего рода, известного между смертными храбростью и мужеством". – "Отец, – отвечал Телемах, – увидишь своими очами, что не посрамлю я нашего рода!" Лаэрт с радостью внимал словам внука. "О, боги! – воскликнул он. – До какого радостного дня я дожил! Мой сын и мой внук состязаются друг с другом в храбрости!" Афина подошла к старцу и так сказала: "Сын Аркисия, из всех мне милейший, призови в помощь Зевса-владыку и дочь его Палладу Афину и метни с размаху копьем во врага наудачу". Слова ее пролили отвагу в грудь героя-старца; он мысленно призвал на помощь Зевса и Палладу и метнул копье. Оно попало в Эвпейта, пробило насквозь его шлем и раздробило ему голову. Не успев даже крикнуть, грянулся он мертвый на землю. Тут Одиссей и Телемах бросились с копьями и мечами на наступавших, и ни один из врагов не воротился бы домой, если бы дочь Громовержца Зевса не крикнула громко, спеша отвратить гибель от народа: "Остановитесь, итакийцы! Прекратите вражду, не лейте крови напрасно!" Все побросали оружие, пораженные бледным ужасом от громовых слов богини, и устремились в город, спасаясь бегством. С громким криком, как орел, бросился Одиссей их преследовать, но вдруг разверзлось небо и громовая стрела Крониона ударила в землю прямо перед богиней. Паллада, поняв из этого знамения волю родителя, сказала Одиссею: "Удержи твою руку, благородный сын Лаэрта, от пролития крови, да не настигнет тебя за это гнев громами потрясающего небо Крониона!"

Одиссей радостно повиновался велению. Вскоре богиня Афина, все еще сохраняя образ Ментора, примирила Лаэртова сына с народом, и долго после этого царствовал Одиссей до глубокой старости на престоле своих предков, кротко, как отец, правя народом, счастливый его любовью.

Книга шестая Переселение Энея

(Вергилий. Энеида)

Семилетнее странствование Энея

(Вергилий. Энеида. III)

Когда Троя пала, Эней удалился на гору Иду, взяв с собой престарелого своего отца, Анхиса, сына своего, Аскания, и изображения богов – покровителей Приамова града. Всю зиму Эней с помощью жалких остатков троянского народа, собравшегося к нему, строил корабли у подошвы горы, со стороны ее к Антандру, и с наступлением весны пустился на них в море искать нового отечества себе и троянцам. Пристали они к лежащему напротив Трои Фракийскому берегу и хотели уже здесь остаться, построив себе город, но принуждены были покинуть это место вследствие одного несчастного предзнаменования, именно: когда Эней, готовясь принести жертвы богам, покровителям нового города, хотел украсить алтари молодыми деревцами и пошел за ними в близлежащий лес, то увидел неслыханное, страшное чудо – с корней вытаскиваемых им деревцев падали капли сгустившейся черной крови. Приступив же к третьему деревцу, Эней услышал жалобный вопль, и выходящий из глубины земли голос сказал: "О, за что ты разрываешь мое тело на части? Оставь мертвых в покое, не пятнай кровью своих невиновных рук и беги из этой страны – жестокой и корыстолюбивой! Я сын Приама, Полидор, убитый Полиместром. На самом этом месте пал я, пронзенный тучею копий. Из них выросли деревья, которые ты видишь!" Пораженный ужасом, Эней поспешил обратно в город и возвестил о виденном отцу своему и вождям народа. Все тотчас же решили покинуть эту беззаконную страну и отплыли из нее, предварительно успокоив жертвоприношениями душу Полидора.

Направили путь свой они к югу и прибыли вскоре к Делосу, священному острову Аполлона. Царь Аний, в то же время прорицатель и жрец Аполлона, был старый знакомый Анхиса и принял троянцев дружелюбно. Эней вопросил оракула о том, где им суждено будет основать себе город. Аполлон отвечал: "Страна, которая была колыбелью ваших праотцов, примет вас снова к себе. Ищите вашу древнюю мать. Там воцарится дом Энея. Дети его и дети детей его будут владычествовать над всеми странами". По истолкованию Анхиса, страна эта была остров Крит, откуда некогда Тевкр переселился в троянскую землю. Полные радостной надежды все пустились в путь к богатому острову, который, как носились слухи, Идоменей, старый враг их, покинул совсем. Прибыв на Крит, они приступили к постройке города, назвав его Пергамом. Уже возвышались стены юного города, возникали дома, молодые люди вступали в брак и обзаводились хозяйством, как вдруг смертоносная язва поразила народ, а тлетворное дыхание Сириуса спалило всю растительность. Эней, видя, что они ошиблись в истолковании слов оракула, хотел снова ехать с вопросом к нему, но в ночь перед отъездом явились к Энею боги – покровители Трои, посланные самим Аполлоном, и возвестили ему, чтобы он оставил Крит и отправился на запад, в страну Гесперию, или Италию, откуда вышли предки троянцев – Дардан и Язид и которая судьбою определена их потомкам. Вследствие этого троянцы покинули Крит и, оставив немного людей в Пергаме, отплыли на запад.