Феликс Арский - Перикл

• Название: Перикл
• Автор: Феликс Арский
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1971

Перикл (Perikles) (около 490 до н. э., Афины, — 429 до н. э., там же), древнегреческий политический деятель, стратег (главнокомандующий) Афин в 444/443-429 до н. э. (кроме 430). Принадлежал к аристократическому роду.

---

Поселением и устройством граждан на новых местах руководил Ареопаг: каждому выдавалось из казны по три драхмы.

Город опустел. Остались лишь служители храмов да несколько немощных стариков, уповавших на чудо, на то, что богиня Афина защитит свое святилище. Когда пришли персы, они забаррикадировались на Акрополе и отказались сдаваться, забрасывая врагов камнями. Все они погибли от рук разъяренных солдат. От города же остались одни развалины. Афин, цветущего полиса, славы и гордости эллинов, больше не существовало. В Сузы помчался царский гонец с радостным известием: непокорный город пал, возмездие совершилось, Ксеркс отомстил за поражение при Марафоне.

Уныние царило в лагере греков. Малодушные утверждали, что дальнейшее сопротивление бесполезно. Осторожные настаивали на том, чтобы собраться у Истма и там биться до конца. Зачем тратить силы у берегов разграбленной и сожженной Аттики, когда можно укрыться в Пелопоннесе?

Фемистокл был весь сгусток энергии. Он уговаривал, убеждал, грозил. На военном совете ему пришлось выступать в одиночестве против всех сомневающихся и маловеров. Он доказывал, что бой надо давать сейчас и не у Истма, а у Саламина, острова близ берегов Аттики.

Доводы афинского стратега показались убедительными. Но командующий флотом Еврибиад увидел в этом опасность для собственного авторитета. Не в силах сдержать гнев, он замахнулся палкой на Фемистокла. Его остановили спокойные слова:

— Бей, но выслушай!

Фемистокл вновь повторил свои предложения. Тогда поднялся коринфский стратег и язвительно заметил:

— Ты, афинянин, уже утратил родину. Не подобает тебе убеждать тех, у кого она еще есть, бросать отечество на произвол судьбы!

— Негодяй! — вскричал Фемистокл. — Да, мы оставили дома и стены, не желая быть рабами из-за бездушных вещей. А город наш существует, величайший из городов Эллады. Это двести триер, которые теперь стоят здесь, чтобы помочь вам спастись, если вы этого желаете!

Мнение Фемистокла в конце концов восторжествовало, и он начал готовиться к сражению. В этот напряженный момент следовало все мысли, чувства и силы сосредоточить на одном, забыть о распрях, объединить всех, кто готов отстаивать свободу. Фемистокл вносит предложение, которого не знала еще афинская история. Он убеждает сограждан отменить прежние постановления и возвратить из ссылки тех, кого изгоняли остракизмом. И Аристиду, и вождям аристократов, и Алкмеонидам надо дать возможность сражаться за освобождение родины. Вскоре изгнанники заняли свое место в общем строю.

Царь Ксеркс, зная о сомнениях в лагере союзников, выжидал. Он надеялся, что они не достигнут согласия, и тогда он без труда одолеет каждого в отдельности. Фемистокл решил перехитрить царя. Тайком отправил он своего раба в лагерь персов, который передал Ксерксу, что эллины намерены ночью отступить, что Фемистокл перешел на его сторону и советует ему как истинный друг немедленно начать наступление, пока греки не оправились от страха.

Теперь Ксеркс не сомневался в победе. Он приказал закрыть все выходы из Саламинского пролива, чтобы ни один эллинский корабль не сумел ускользнуть.

Ничего не подозревавшие военачальники греческого флота продолжали спорить между собой, как вдруг Фемистоклу доложили, что с ним желает говорить какой-то человек. И Фемистокл увидел перед собой старого соперника: Аристид рассказал, что поспешил сюда, как только понял, что вражеский флот окружает Саламин.

— Теперь твой спор со спартанцами и коринфянами не имеет смысла. Даже если бы они хотели, они уже не могут увести свои корабли. А нам с тобой, Фемистокл, пора прекратить ссору и соперничать только в служении на благо отечества. Я признаю твои советы умными и спасительными и готов помогать тебе во всем.

Фемистокл просил Аристида употребить все свое влияние, чтобы убедить союзников дать сражение.

Наступило утро Саламинской битвы. Эллины увидели флот персов в боевом порядке. В отдалении, на холме, под раззолоченным балдахином на троне сидел Ксеркс, окруженный приближенными и писцами, которые готовились описать великую победу персов.

180 афинским быстроходным кораблям, на каждом из которых находились 14 гоплитов и 4 стрелка из лука, противостояла 1000 судов персов.

Для начала сражения Фемистокл выбрал момент, когда дул свежий ветер с моря. Он не мешал плоским, с низкими бортами кораблям греков, высокопалубные же, тяжелые персидские корабли сильно накренялись. Воспользовавшись этим, греки легко подходили и таранили их. К тому же персы не могли маневрировать в узком проливе, их неповоротливые суда беспорядочно толпились, становясь легкой добычей греков. Один за другим они шли на дно. Многие персидские воины, не умевшие плавать, тонули в море. Успевших доплыть до берега добивал отряд греческой пехоты, возглавляемый Аристидом.

После гибели персидского флотоводца исход битвы не вызывал сомнений. Персы обратились в бегство. По пути их ожидали в засаде жители Эгины, топившие проплывавшие мимо корабли. Потери варваров были огромны; лучшие воины пали в бою, флот уничтожен полностью. Упоенный победой Фемистокл решил тут же покончить и с сухопутной армией врага. Он предложил разрушить мост через Геллеспонт и таким образом, отрезав пути к отступлению, «поймать Азию в Европе». Но Аристид убедил его отказаться от этого плана:

— Не следует доводить персов до крайности, ибо тогда они будут сражаться с мужеством отчаяния. Наоборот, мы не только не должны разрушать мост, но, если б была возможность, скорее уже построить второй, лишь бы быстрее изгнать неприятеля.

Греки торжествовали победу — самую великую из всех, которые они когда-либо одерживали. Героем и спасителем Эллады единодушно признавали Фемистокла. Его осыпали неслыханными почестями. Даже спартанцы, явно недолюбливавшие афинского стратега, пригласили его в Спарту, увенчали оливковым венком за мудрость и подарили роскошную колесницу. Почетный эскорт из 300 молодых воинов провожал его до границы Спарты — честь, которой еще никогда никому не оказывали.

ВЕСЫ КОЛЕБЛЮТСЯ

Война еще не кончилась. В Греции остался Мардоний, поклявшийся отомстить за неудачу при Саламине. Перезимовав в Фессалии, он опять вторгся в Аттику, и разорил Афины, отказавшиеся вести с ним переговоры. Навстречу ему двинулись объединенные силы греков. Афинским отрядом руководил Аристид, общее же командование сохранили за собой спартанцы, назначившие нового военачальника — Павсания.

В 479 году решающее столкновение на суше произошло у города Платеи, в Беотии.

«Я буду сражаться, пока жив, и свободу буду ценить выше жизни. Я не отступлю, пока не отведут меня военачальники, и сделаю все, что прикажут стратеги. Я похороню на месте сражавшихся со мною и никого не оставлю непогребенным. Победив в сражении варваров, я не разрушу ни Афин, ни Спарты, ни Платей и никакого другого союзного города. Я не допущу, чтобы они страдали от голода и не лишу их воды из источников. И если я сохраню верность написанному в клятве, пусть болезни пощадят мой город! Если не сохраню, — пусть заболеет. И пусть мой город не подвергнется разграблению! Если нет, — пусть подвергнется! Пусть земля моего города приносит плоды! Если нет, — пусть останется бесплодной! И пусть женщины рождают подобных себе. Если нет, — пусть рождают чудовищ!»

Так клялись эллины перед битвой, сыгравшей не менее важную роль, чем Саламинская. В результате этой битвы Мардоний погиб, а его войска, понеся тяжелые потери, начали отступать из Эллады.

В тот же день персам пришлось испытать еще один удар. Греческий флот настиг противника у острова Самоса, и там, при мысе Микале, эллины разгромили врагов на суше и на море. Афинскими воинами командовал тогда Ксантипп, вновь заслуживший почет и уважение сограждан.

Так завершился первый период греко-персидских войн. Стало ясно, что персы долго не смогут оправиться и новое нашествие Элладе не грозит. Греки занялись своими внутренними делами.

***

В Афины потянулись тысячи повозок — население возвращалось к родным очагам. Вновь открывались лавки и конторы менял на агоре, закипела деловая жизнь в Пирее. Город нуждался в товарах — и один за другим входили в порт корабли, привозившие продукты, строительные материалы и рабов — пленников, захваченных в боях. Город нуждался в мастерских — и из разных концов эллинского мира приезжали строители, ремесленники, архитекторы, художники, скульпторы.

Вместе с семьей вернулся в Афины и Перикл.

С грустью глядел он на разрушенные здания и поруганные святыни. Год назад он слышал рассказы моряков, вернувшихся из Саламинского сражения. Они уверяли, что видели дым от огромного костра, горевшего на Акрополе. Теперь Перикл сам убедился: Акрополь превращен в пепелище, крепостная стена, агора, дома — кроме тех, где останавливались персы, — лежат в развалинах.