Феликс Арский - Перикл

• Название: Перикл
• Автор: Феликс Арский
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1971

Перикл (Perikles) (около 490 до н. э., Афины, — 429 до н. э., там же), древнегреческий политический деятель, стратег (главнокомандующий) Афин в 444/443-429 до н. э. (кроме 430). Принадлежал к аристократическому роду.

---

От рук персов погиб баловень судьбы самосский тиран Поликрат, занимавшийся пиратством и покоривший большую часть островов Эгейского моря. Недолго управлял Мегарами и тиран Феаген, свергнутый восставшим народом.

Тирания по природе своей не могла быть долговечной. Даже самые умеренные и осторожные правители вызывали в конце концов недовольство.

«Тирания преисполнена множества зол, — сетовал сицилийский тиран Дионисий, живший в V–IV веках до н. э., — но нет среди них большего, нежели то, что ни один из так называемых друзей не говорит с тобой откровенно… Друзьям доверять нельзя — ведь если они люди разумные, то сами предпочтут стать тиранами, чем подчиняться чужой власти». И когда его приближенный Дамокл в верноподданническом восторге назвал Дионисия счастливейшим из смертных, тиран усадил его на свое место, и тот увидел над головой висящий на конском волосе меч, готовый ежеминутно оборваться.

Этого пресловутого «Дамоклова меча» мог не бояться, кажется, единственный греческий тиран — правитель Митилены Питтак. Во время ожесточенных распрей демос призвал его, чтобы положить конец смутам. «При всеобщем одобрении поставили тираном над мирным несчастным городом Питтака, человека низкого происхождения!» — восклицал поэт Алкей, понося своих политических противников. Более объективные историки оценили деятельность тирана иначе. По словам Страбона, «Питтак воспользовался единовластием для уничтожения олигархов и, истребив их, возвратил городу независимость». Традиция рисует его человеком умеренным, бескорыстным и приписывает ему составление мудрых законов, обеспечивших порядок в государстве. Он дожил до глубокой старости и умер частным лицом, добровольно сложив с себя высокие полномочия.

***

В большинстве городов тираны не пережили VI века. Они сделали свое дело — они могли уйти. На языке науки это выражено лаконичной и сухой формулой: тирания сыграла прогрессивную историческую роль, сокрушив господство родовой знати и подготовив переход к новой политической и общественной организации — рабовладельческому полису; укрепив положение демоса, тирания стала противоречить его интересам и, лишенная социальной опоры, неминуемо обрекала себя на гибель.

Оттеснив аристократов, тираны не могли обойтись без помощи демоса, который рано или поздно должен был почувствовать собственную силу. Власть лишилась ореола непогрешимости.

«Аристос» по-гречески означает «лучший», «достойнейший», «благороднейший». Веками на аристократов смотрели, как на людей особой породы, которые, по милости богов (с которыми связывал свое происхождение каждый знатный род), призваны руководить общиной, племенем, народом. Они вершили суд и диктовали неписаные законы, следуя нормам традиционной морали, которая раз и навсегда провела границу между «лучшими» и простонародьем.

В VI веке поняли, что управлять способен всякий — и военачальник, и пират, и купец, в жилах которых нет ни капли «божественной» крови. Отсюда оставался один шаг до неожиданной, почти неправдоподобной мысли: правителей можно избирать, контролировать их действия, смещать и наказывать, и тот, кто облечен властью, — всего лишь государственный чиновник на службе у демоса — верховного судьи и законодателя. Как позднее скажет Аристотель, «когда народ — хозяин выборов, он хозяин и правительства».

VI век изобрел демократию.

Возникла она во многих греческих полисах, но глашатаем ее стали Афины.

Начал Солон.

Потомок последнего афинского царя, он мог бы гордиться своей родословной и предаваться занятиям, приличествующим аристократу. Но род его обеднел, и Солон, чтобы поправить дела, стал торговать оливковым маслом. Не потеряв старых связей, он завязал новые: знать по-прежнему считала его своим человеком, не меньшее уважение вызывал он у купцов и ремесленников.

Политический капитал он приобрел благодаря мнимому безумству, После долгих лет безуспешной войны с Мегарами за Саламин отчаявшиеся афиняне приняли закон: казнить всякого, кто осмелится предлагать военные действия против злополучного острова. Солон прикинулся сумасшедшим и, едва слух о его помешательстве распространился, выбежал на городскую площадь и прочитал перед народом элегию под названием «Саламин», в которой призывал к новым походам. Умалишенного выслушали и отменили прежний закон. Солону поручили командовать войсками, и он довел войну до победы.

Авторитет его возрос. И когда в начале VI века обострился конфликт между знатью и демосом, лучшего посредника найти было нельзя. «Знать уважала его за богатство, бедные — за честность», — утверждает Плутарх. Точнее сказать: аристократы видели в нем члена своей касты, а демос — защитника своих вполне конкретных интересов. Ошиблись и те и другие: Солон думал о спасении всего государства.

В 594 году до н. э. его избирают архонтом и наделяют чрезвычайными полномочиями для проведения реформ. Многие советуют ему стать тираном. Он отказывается, говоря, что «тирания — отличная крепость, только выхода из нее нет».

За советом он идет к дельфийскому оракулу, и Аполлон устами пифии вещает:

Смело средину заняв корабля, управляй им спокойно.
Верных помощников в том ты найдешь среди многих афинян.

Итак, золотая середина! Политика, требовавшая особого искусства, умения лавировать, находить компромиссные решения, примирять враждующие группировки.

От реформатора ждали слишком многого. По словам Аристотеля, «народ рассчитывал, что он произведет передел всего, а знатные, что он вернет прежний порядок или только изменит его». Солон попытался удовлетворить всех. Его воображению рисовалось идеальное государство, в котором царят мир, согласие и справедливость и где каждый ощущает себя членом единого коллектива свободных граждан.

Свободных?

И Солон начинает с того, что уничтожает долговую кабалу. Всю территорию Аттики покрывали устрашающие межевые столбы с записанными на них суммами долга. Это означало, что земля заложена, а ее владелец — безнадежный должник или бывший крестьянин, превратившийся в раба. Солон вырывает столбы и возвращает должникам свободу. Отныне никто не смеет покупаться на личность гражданина Афин — даже самый последний бедняк должен оставаться свободным.

Но что делать земледельцу с неожиданно обретенной свободой? Солон отдает ему заложенную землю и объявляет долги недействительными. Он отыскивает тех, кого продали в рабство в другие страны, вносит за них выкуп, возвращает на родину и сажает на прежние участки.

Свидетельствует пусть богиня высшая,
Мать черная, земля многострадальная,
С которой сбросил я позорные столбы,
Рабыня раньше, а теперь — свободная.
На родину, в Афины, в наш прекрасный град,
Вернул я многих, на чужбину проданных…
Освободил и здесь, на милой родине,
Тех, кто дрожал рабом господской прихоти.
Но я боролся не путем насилия,
Путем закона, правды, права, разума.
И, обещая, обещанья выполнил,
Не став тираном и не став насильником.

Но где гарантия, что все не повторится сначала? Что помешает знати увеличивать свои поместья, скупая крестьянские земли?

Солон отвечает: к прошлому возврата нет — и устанавливает предельную норму земельных владений. Он разрешает каждому завещать имущество кому угодно, а не только членам своего рода. Земля предков, священная и неприкосновенная собственность знатных родов, отныне может дробиться на мелкие участки и поступать в продажу.

Не забыты купцы, ростовщики, менялы. Солон начинает чеканить более мелкую монету, благодаря чему возрастает количество денег в стране, расширяются торговые операции. Кроме того, как передает Плутарх, «Солон, видя, что страна по своим естественным свойствам едва удовлетворяет потребностям земледельческого населения, а ничего не делающую толпу не в состоянии кормить, внушил уважение к ремеслам и вменил в обязанность наблюдать, на какие средства живет каждый гражданин, и наказывать праздных…Он издал закон, по которому сын не обязан был содержать отца, не отдавшего его в учение ремеслу».

Знатность отступала перед изворотливостью и предприимчивостью. Оставалось лишь узаконить новый порядок. И Солон изменяет государственное устройство.

Он думает о равноправии. Современникам известно его изречение: «Равноправие к смутам не приводит». Он достаточно смел, чтобы высказать такую идею, и слишком осторожен, чтобы реализовать ее. Слово «демократия» еще не появилось, об этом пока никто не помышляет. И меньше всего Солон, который делает первый шаг к ней. Но он уже знает: привилегии дает не рождение, а состояние. И делит народ на четыре группы.

Самым зажиточным доступны высшие должности — архонтов, военачальников, казначеев. Они же несут и самые обременительные расходы. Два других класса тоже участвуют в политической жизни, входя в Совет четырехсот, управляющий страной.