Сабрина Джеффрис - Только герцогу это под силу

• Название: Только герцогу это под силу
• Автор: Сабрина Джеффрис
• Жанр: Исторические любовные романы

Выйти замуж? Никогда! Это положило бы конец работе Луизы Норт в её женской реформаторской группе — и, по правде говоря, ей очень нравилась её независимость, несмотря на возражения её отца-короля. Так что, когда Саймон Тремейн, блистательный герцог Фоксмур, которого она любила когда-то, — и который был изгнан из Англии — возвращается решительно настроенный жениться на ней, она относится к этому скептически. Она ли в действительности ему нужна, или он просто хочет отомстить? Очень трудно противится опасным чарам Саймона, когда огонь между ними пылает все с той же силой. Но когда раскрываются глубоко погребенные секреты его прошлого и выясняется, что стоит за его желанием жениться, Луиза клянется, что он поплатится за это… и ценой будет его сердце.

---

— Почту за честь, — ответил Трасбат, вежливо кивнув.

Этот короткий разговор повысил настроение Саймону, позволил поучаствовать в сегодняшней сессии и выкинуть из головы, правда, только на время его беспокойные мысли о Луизе и Бетси.

Удачный момент, чтобы двигаться вперед. Всё это время он чувствовал себя в подвешенном состоянии, ожидая, что король исполнит свою часть соглашения. Но так как ситуация с договором день ото дня становилась все неопределеннее, тревога Саймона усилилась. Он хотел что-нибудь сделать, даже самое малое дело. Шаг навстречу будущему — определенно правильное решение.

К сожалению, Саймон недолго наслаждался хорошим настроением. Как только закончилась сессия, Сидмут с Каслри припёрли его к стенке в коридорах Вестминстерского дворца.

Сидмут, не теряя времени, сразу перешёл к делу.

— Поговаривают, что группа вашей жены планирует поддержать кандидатуру Чарльза Годвина на выборах.

— Откровенная ложь, — отрезал Саймон.

— Сведения поступили от самого Годвина.

— Тогда он — лжец.

Саймон не удивился, услышав это; Годвин, вероятно, думал подобными слухами оказать давление на Лондонских женщин. Должно быть, догадывался, что собеседование прошло ужасно.

— Значит, ваша жена не беседовала с ним, как с вероятным кандидатом?

У Саймона заходили желваки на скулах. Будь проклят этот глупец, Годвин. При следующей встрече, он, как пить дать, свернет его чёртову шею.

— Собственно говоря, да. И хотя дамы еще не поставили его в известность, они решили не продвигать его кандидатуру.

— Но у них есть другой кандидат на примете.

Саймон задумался. Он не был уверен, имеет ли право раскрывать карты.

С другой стороны, Лондонские женщины, вероятно, вскоре подтвердят выбранную кандидатуру. Долго держать это в секрете не удастся.

Более того, Сидмут, возможно, не сможет неодобрительно отнестись к Филдену.

— Да, есть. Человек, которого они выбрали, благоразумен и, кажется…

— И неприемлем.

Глаза Саймона сузились.

— Вы не знаете, кто он.

— А знать и не обязательно, — Сидмут глянул на Каслри и расправил плечи. — Лондонские женщины склонны вмешиваться в дела вне своей компетенции. Безусловно, любой кандидат, которого они выберут, нанесет вред самому строю английского общества.

— О, Бога ради…

— Предполагалось, вы удержите дам от вмешательства в политику. Король заверил нас в этом.

Саймон ощетинился.

— Король и мне дал определенные обещания, которые так и не исполнил. Так что, вероятно, вам следует обратиться с жалобами к нему.

Когда Саймон отвернулся, Сидмут добавил:

— Если вы нацелены сменить Ливерпула в должности премьер министра, переговоры надо вести не с Его Величеством.

Саймон замер.

— Что заставляет вас думать, будто я собираюсь занять место Ливерпула?

— Вы всегда к этому стремились, не так ли? Стать премьер-министром?

Повернувшись к Сидмуту, Саймон выдавил улыбку. «Поостерегись. Ты не знаешь, что рассказал ему король».

— Да, стремлюсь. Но я молод. Времени у меня хоть отбавляй.

Сидмут иронично усмехнулся.

— Вы нетерпеливы, как и большинство молодых людей. Нам это понятно. Мы готовы удовлетворить ваше желание — как только захотите.

— О? — мужчине не хотелось связываться с Сидмутом. Но Его Величество пока никак не содействовал его планам, и Саймон стал опасаться, что король так ничего никогда и не предпримет.

— Ливерпуль поступает глупо, считая, что может нагло открещиваться от Сентпитерсфилдского дела. Но ради успокоения толпы придется кем-то пожертвовать, и логично предположить, что он — самая подходящая кандидатура. Мы будем настаивать на изменениях… до тех пор, пока тори остаются у власти.

— Разумеется.

— И мы сохраняем наши позиции.

Саймон натянулся как струна. У него не было намерений включать Сидмута в свой кабинет, что тот, вероятно, понимал. Роберт Пил — вот подходящий кандидат. Но при заметном отсутствии короля в последнее время, у Саймона, видимо, выбора не было. Сидмут с Каслри, может, и на грани политического краха, но со счетов их сбрасывать нельзя.

— Понимаю, — произнес Саймон уклончиво.

— Хотелось бы также надеяться, что вы с женой отделитесь от Лондонских женщин.

Чёрт побери. Саймон перевел дух.

— Не понимаю, зачем такая необходимость.

— Мы не можем поддерживать премьер-министра, который позволяет жене заниматься политиканством. Если вы не в состоянии заставить её бросить это дело, мы не только привлечём иного кандидата на пост премьер-министра, но и позаботимся о том, чтобы у вас никогда больше не появилось шанса претендовать на этот пост. Гарантирую, мы вам это обеспечим — у меня с Каслри достанет на то власти, тем более что члены парламента встревожены дополнительными выборами и возможностью Годвина выиграть их при вашей поддержке.

— Я же говорил, ни я, ни группа моей жены не поддерживаем Годв…

— Ах, но большинству об этом не известно. И к тому времени, как сведения распространятся и подтвердятся, я так подорву доверие к вам в палате общин, что никто и никогда больше не осмелится предложить вам место во власти.

Это была явная и предельно ясная угроза. Позволяй Саймон жене и дальше поддерживать Лондонских женщин с его политической карьерой будет покончено. К тому же у него пока ещё не было сторонников, чтобы противостоять этому.

— Это несправедливо, — произнёс он тихим голосом. — Те женщины имеют полное право требовать реформ, имеют все основания выдвигать подходящего кандидата…

— А у нас есть полное право выбирать того, кто заменит Ливерпула, не правда ли?

— Король никогда этого не позволит, — прошипел Саймон.

— Королю известно об этой нашей беседе. Он сказал, что вы не оправдали его надежд в отношении его дочери. Значит, теперь наша очередь убеждать вас.

Саймон побледнел. Он никогда не должен был доверять Его Непостоянному Величеству. Он бы и собственную мать продал, чтобы умаслить своих министров. И плевать, что от рук этих чёртовых идиотов страдают люди; король желает лишь мира и спокойствия, любой ценой. И свободного времени, чтобы предаваться своим утехам.

Хотя, чем Саймон-то отличался? Ради того, чтобы Луиза перестала ненавидеть его и отказывать ему в постели, он готов был сдаться на милость её группе, даже рискуя своей карьерой. Даже зная, что для страны было бы лучше, чтобы он был премьер-министром — для Луизы лучше же, в конце концов.

Дед Монтит был прав. Саймон — раб своей страсти. Но с этим покончено.

— Отлично, — сказал он, хотя и чувствовал отвращение, поддаваясь на шантаж. — Я позабочусь о том, чтобы моя жена оставила Лондонское женское общество. Но понятно, что я ничего не смогу поделать со своей сестрой и её подругами…

— Мы подобного и не ожидали бы. Просто порвите свои связи и нас это удовлетворит. Ведь вы с самого начала это обещали.

Верно. Но то было прежде, чем он понял, насколько веской была у Луизы причина. Прежде, чем он увидел, что она и её дамы обладают вполне здравым умом и могут на полном основании участвовать в политике, не хуже любого мужчины.

Не думай об этом. У остальных всё ещё есть выбор. Ты лишь убираешь Луизу со сцены. Что она и сама бы сделала, пойми, что носит ребенка.

Тогда почему капитуляция перед требованиями Сидмута ощущалась как предательство не только её идеалов, но своих собственных?

На важно. Политика — грязное дело, и пришло время его жене понять это. И как бы ему не хотелось выступать в роли её учителя в данном случае, выбора у него не оставалось.

Луиза проснулась в Фоксмур-хаусе в третьем часу ночи в спальне мужа, на груди её по-прежнему лежала книга, а от свечи остался лишь огарок. А Саймона не было. Он всё ещё не вернулся из парламента.

Иногда сессии длились допоздна, но не до такого же времени? Даже бедняжка Раджи, которого девушка оставила тут за компанию, заснул у Саймона на подушке.

Стараясь не разбудить обезьянку — и не беспокоиться о том, где мог пропадать её муж — Луиза натянула халат и направилась к лестнице. Спать она теперь никак не могла. А раз встала, значит, может просмотреть побольше писем.

Они с Саймоном почти закончили перебирать корреспонденцию его деда. Поверенный мужа сообщал в записке, что откопал в семейном хранилище шкатулку с письмами его бабки, но Саймон сомневался, что они пригодятся. Он заявил, что его дед никогда бы не позволил своей жене хранить такую опасную вещь. По словам Саймона, лорд Монтит держал жену в крепкой узде. Для Луизы это не было сюрпризом, учитывая, что рассказала Бетси о Монтите и его тактике.

Девушка почувствовала, как у неё снова свело желудок от ярости и ужаса, как в тот раз, когда Бетси поведала ей о бессердечных методах, которыми пользовался дед Саймона, обучая последнего, — «что мужчина должен держать свои порывы при себе». Что женщины — «взаимозаменяемы».