Андрей Ваджра - UKRAINA: От мифа к катастрофе

• Название: UKRAINA: От мифа к катастрофе
• Автор: Андрей Ваджра
• Жанр: История

---

Во-первых, ее невозможно читать! ОНА НЕ ИНТЕРЕСНА, ни по форме, ни по содержанию. Мертвая литература, написанная на мертвом языке никому неизвестными поэтами и писателями. Я заставлял себя это читать, чтобы получить о ней представление. Вас сперва от такого чтива начинает тошнить, а потом мозг устает бороться, и вы медленно погружаетесь в сон. ЭТО НЕВОЗМОЖНО ЧИТАТЬ. Это можно читать только из патриотических соображений назло «клятым москалям»! Что, кстати, очень многие «свидоми» и делают. Они читают украинскую литературу не потому, что это интересно, а потому что она украинская. А потом тихо млеют от гордости, что и у них есть своя литература!

Причины всего этого были мне долгое время не понятны. Ну почему среди этих гор написанного, нет читабельных текстов? Почему все это такое нудное, тусклое, невыразительное, неоригинальное, примитивное, сливающееся в некий бессодержательный монолог на завалинке возле хаты? Почему я узнаю о гениальности тех или иных украинских авторов либо из учебников, либо от «свидомых» интеллигентов? Ведь талант Максимилиана Волошина, Умберто Эко, Венедикта Ерофеева, Анны Ахматовой, Джона Фаулза, Михаила Булгакова, Артуро Перес-Реверте, Чака Паланика, Бориса Пастернака и многих других, мне не надо объяснять! Я ведь его, как и миллионы других, ощущаю сам!

А потом я понял. И это можно назвать второй особенностью украинской литературы. Она продукт вдохновения низших социальных слоев общества, ее «ваяли» дети крестьян, сельских священников, лесорубов, ремесленников и пролетариев, с единичными вкраплениями в эту социальную монолитность представителей интеллигенции (как правило, польского происхождения). То есть, все эти никому неинтересные и никому неизвестные лепкие, яцкивы, чупрынкии, елан-блакитные, слисаренки, чумаки, терещенки, полищуки, гренджа-донские, пидмогильные, загулы и т.п., а так же немного известные по школьной программе винниченки, хвылёвые-фитилёвы, тычины, сосюры, кулиши, вишни-губенки, тютюнныки, стусы, драчи, творившие «украинскую литературу» XX века, поголовно происходят из самых некультурных социальных слоев общества. ПО СУТИ, УКРАИНСКАЯ ЛИТЕРАТУРА (КАК И «КУЛЬТУРА» В ЦЕЛОМ) ЭТО ЛИТЕРАТУРА СЕЛА, СО ВСЕЙ ЕЕ ДУХОВНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ И МИРРОВОЗРЕНЧЕСКОЙ СПЕЦИФИКОЙ. Вот почему городскому жителю она не интересна, а с мировой литературой несовместима, как могут быть несовместимы село и «мировой город». Поэтому-то данная литература не востребована читателем. Она существует лишь для государственной Шевченковской премии, присуждаемой неизвестно кому, неведомо кем по непонятным критериям; для учебников по украинской литературе, открываемых во время сдачи зачета или экзамена; и для политических фанатиков из когорты «свидомых», дабы они могли доказывать себе и всему миру свою «национальну» полноценность. Но всем остальным, которые не попали в секту «свидомых», литература написанная «хлопчыкамы з сил» не интересна! И не может быть интересна, как не могут быть интересны сами эти «сильськи хлопци».

Д.Р.: Вас обвинят в украинофобии.

А.В.: Да ради бога. К тому же какая у меня может быть «фобия» по отношению к этим смешным персонажам, которых я лицезрю с детства? Это «свидоми» трактуют то, что я говорю, как нелюбовь к стране и народу, а у меня неприязнь лишь к нашим фанатикам-сектантам из числа сознательных древних «укров». Не надо отождествлять нашу страну и народ со «свидомым» украинством. Оно, это украинство, лишь ее часть, представляющая собой тонкий социальный слой весьма ограниченных как интеллектуально, так и духовно, политических фанатиков. Все остальное это – РУСЬ!

Я РОДИЛСЯ И ЖИВУ НА ЗЕМЛЕ ИЗНАЧАЛЬНОЙ, ДРЕВНЕЙ РУСИ! И Я ОЧЕНЬ ЛЮБЛЮ СВОЮ ЗЕМЛЮ! И НАРОД СВОЙ ПРОСТОЙ Я ТОЖЕ ЛЮБЛЮ, ХОТЬ И ЗНАЮ, ЧТО ОН НЕ САМЫЙ ЛУЧШИЙ НА ЭТОЙ ПЛАНЕТЕ! НО ЭТО МОЙ НАРОД! И я знаю, что, живя в другом месте, чувствовал бы я себя намного хуже. Даже если бы там было комфортнее. Ведь там все было бы чужим. И это главное.

Да и не может вызывать фобию, то есть - страх, гиперактивная, агрессивная, нелепая и беспомощная тупость, которая так узнаваема. В лучшем случае она вызывает усмешку, в худшем раздражение. И не более того. Они как всегда льстят себе.

И вообще, «свидомым» пора привыкать к тому, что времена их монопольного права говорить от имени народа и страны в целом безвозвратно прошли. Теперь они будут говорить лишь от имени своей маргинальной политической секты. И на их «Слава героям»! мы будем отвечать «Да здравствует Русь»!

К тому же всем мил не будешь. Если кто-то меня аргументировано поправит, я с интересом его выслушаю. А если аргументы будут весомыми и не опровержимыми, то даже поменяю свою позицию. Фанатизм мне не присущ. Но на данный момент, я вообще не вижу предмета для обсуждения. Просто каждый должен заниматься тем, чем он может заниматься. Крестьянин должен выращивать хлеб, а не писать романы или управлять государством. От этого будет лучше всем, и, прежде всего, самим крестьянам.

Д.Р.: Давайте тогда, может, в общих чертах рассмотрим украинскую литературу XX века. Ведь в этом столетии она уже существовала?

А.В.: Да. В этом столетии политическая деятельность «свидомых» породила и то, что можно назвать украинской литературой. Слава Богу, неграмотность сельского населения была сведена практически к нулю.

Когда литературные забавы малорусских дворян XIX века закончились, их место заняли идейные бойцы «украйинськойи нэзалэжности» из трудового крестьянства. Ими самоотверженно были исписаны тонны бумаги. Нередко образование этих людей ограничивалось четырьмя классами церковно-приходской школы, которое дополнялось жизненным опытом трудной крестьянской юности и героической национально- или классово-революционной деятельностью. Как правило, если поэт или писатель был родом из села юго-восточной или центральной Украины, то он «креативил» в классово-революционной плоскости, если же он был выходцем с Западной Украины или скитался по эмиграциям, его творчество протекало в рамках национально-революционного пафоса. На основании такого кругозора и мировоззрения ими творилась так называемая национальная украинская литература. Все творческие потуги национально-сознательных писателей и поэтов, как правило, четко укладывались в рамки «Гимна» Франко:

Не пора, не пора, не пора
Москалеві, ляхові служить!
Довершилась України кривда стара –
Нам пора для України жить.

Между национально- и классово-сознательными находились те украинские поэты и писатели, которые воспевали сельскую идиллию с ее природой и умиротворением, старательно развивая пушкинское «тиха украинская ночь…».

Сейчас существует много разных вариантов периодизации украинской литературы XX века. При этом используются такие красивые слова как: декаданс, новоромантизм, импрессионализм, символизм, экспрессионализм, неоклассицизм, футуризм, соцреализм и т.п. Однако я предлагаю оставить в покое все эти витиеватые европейские словечки для эстетствующих декадентов и постмодернистов (усмехается), и обратиться к классификации и периодизации по критерию происхождения и среды, в которой тот или иной украинский творец формировался как личность. Тогда полотно украинской литературы XX века становится ясным и понятным даже для тех, у кого за спиной четыре класса церковно-приходской школы.

Первый период украинской литературы, растянувшийся с начала века и до, примерно, 30-х годов, я бы назвал «старорежимным». При этом в нем я бы выделил два основных течения – «москальское» и «польско-австрийское».

Д.Р.: Своеобразная у Вас получается классификация.

А.В.: Какая литература, такая и классификация (усмехается). Первый период я назвал «старорежимным» потому, что его деятели формировались при режимах двух императоров – российского и австрийского. А два разных течения я выделил потому, что одна часть «украинских» писателей и поэтов воспитывалась в рамках русской культуры, а другая – польской и/или австрийской. При этом надо отметить, «москальское» течение можно еще назвать течением Историко-филологического факультета Киевского университета. Подавляющая часть деятелей украинской литературы 30-х годов являлись его воспитанниками. Что там с ними делали, мы, конечно же, уже не узнаем, но, судя по всему, этот факультет был некой кузницей кадров крестьянских писателей и поэтов «украинской» направленности. Сам по себе, факт забавный. Правда все они, так или иначе, попали под каток советских репрессий 30-х годов, оставив после себя относительно небольшое творческое наследие. Поэтому первая треть XX века прошла для «украинской» литературы под знаком «галициянського» трудового крестьянства, частично попавшего на факультеты Львовского и Венского университетов. Многие из них воевали против России в рядах австрийской армии, осуществляли идеологическую обработку военнопленных малорусов в австрийских лагерях, на предмет возбуждения их «украинского» сознания, или боролись под руководством Петлюры с большевиками и белогвардейцами. Те, которые не воевали, не боролись и не обрабатывали, тихо сидели в Австрии и Польше.